Ромашка для Терновника
Шрифт:
У меня засосало под ложечкой в ожидании ответа: надежды на то, что я могу ошибаться, почти не осталось. И точно.
— Втерся в доверие, стал вхож в дом, получил контракт — и чем отблагодарил? Попытался увести мою жену! А ты продолжаешь его дело, уводя сына? Не позволю! — Василий Савельевич треснул ладонью по столу, и папка с нашим со Светой счётом подпрыгнула.
Мне стало жутко. Мужчина прибывал в ярости, и казалось, что он на меня сейчас кинется, чтобы придушить.
— Я не имела об этом понятия, — от страха я начала оправдываться: голос дрожал, и, мне кажется, звуки, которые я произносила,
— Смеешь меня учить, ссыкуха? — говорил он тихо, отрывисто, и от этого становилось ещё страшнее, я держалась из последних сил. — Не советую этого делать, не доросла, — он на миг задумался, а потом продолжил: — Я дам тебе такой же шанс на спасение, как и твоему отцу: вот тут деньги, которых ты и не мечтала увидеть, — он кинул на стол серый прямоугольник банковской карты, — хватай их и вали из города. Чтобы убралась в течение суток, а иначе — не поздоровится, и, поверь мне, это не шутки. Тимур болезненно воспринимает всё, что связано с матерью и их разлукой, как только я просвещу его, чья ты дочь, он тут же выкинет тебя, как ненужную шваль.
Выплюнув это Тернев-старший встал и направился на выход, оставив меня в шоке и панике. Что делать? А вдруг он прав, и Тимур меня возненавидит? Мысли разбегались, и я никак не могла ухватиться хоть за одну из них. Куда он сейчас поехал? К Тимуру? Или он ему всё про мою семью расскажет после того, как я уеду? А что расскажет-то? Вдруг это всё неправда? Надо позвонить отцу. А если правда, я что, уеду? В смысле, мы и так завтра улетаем… А вместе ли? Тьфу, блин! Тим же просил меня ему доверять, а я растерялась и уже готова думать всякую ерунду. Конечно, я никуда не должна бежать, теряя в панике тапки! Сейчас я позвоню отцу, а потом вызову такси и поеду к Тиму. Если его отец меня опередил и в своих прогнозах оказался прав… Закусила губу, чтобы не расплакаться, как только встала перед глазами картина, где Тимур во мне разочаровывается и протягивает через порог вещи…. Я всё равно ему скажу, что ничего не планировала. Ну а если их разговор не состоялся — то сама, первая расскажу всё, что сегодня произошло и что я узнала.
Так, стоп. Сначала звонок отцу.
Набрала номер, но трубку он не взял. Чёрт! Что же делать? Ехать так, без подтверждения?
— Девушка, вы в порядке, счёт могу забрать? — прервала мои метания официантка.
Вид у неё был обеспокоенный, видимо, я совсем плачевно выглядела.
— Да-да. Конечно, — спохватилась, усилием воли возвращая себе осмысленный взгляд, и протянула ей папку, — возьмите, я уже ухожу.
— Что вы?! Я вас не гоню, сидите сколько хотите.
Я взялась за телефон, чтобы вызвать такси, и он тут же разразился мелодией — перезванивал отец.
— Стася, что-то случилось?
— Да, пап. Скажи мне только одно: у тебя что-то было с Дианой Терневой?
Повисла недолгая пауза, затем короткий вздох и признание:
— Да. Мы любили друг друга, но её муж… Он не позволил нам быть вместе. Ещё и маму твою подключил, но, дочка, откуда ты это узнала? Как? Ты в беде?
Прикрыла глаза — значит, всё правда. А в беде ли я — понятия не имею.
— Это он вынудил нас уехать на ферму?
— Он. И нас, и её, — папа говорил торопливо, видимо, улизнул от мамы и спешил вернуться, пока она его не хватилась. — Василий Тернев очень влиятелен, он нашёл способ надавить и на Диану, и на меня…
— Понятно, — мне действительно не были нужны подробности, я не нуждалась в дополнительных драмах: что было, то прошло. — Ладно, пап, я узнала всё, что хотела…
— Стася, если что — приезжай домой. Слышишь?
Я слышала, но даже думать об этом не хотела. Пока. Сначала к Тимуру, а потом посмотрим.
— Всё, пап, пока. Я тебе напишу.
Сбросила вызов и вызвала такси. Одевалась и шла к машине, как преступник на казнь, но слабину себе не давала, всё время повторяя про себя слова Тимура: «Стась, верь мне. Я всё решу. Теперь у тебя есть я, и ни о чём не нужно беспокоиться». Надеялась, он не обманул, ох, я очень на это надеялась.
Глава 31
Села в такси и из него отправила Тимуру сообщение, что еду: говорить сил не было, написала-то с трудом — руки дрожали. Всю дорогу набиралась смелости и подбирала слова, а цифры на домофоне вводила онемевшими пальцами. Интересно, в двадцать лет может быть инфаркт?
В лифте поднималась, рассуждая на эту тему — крыша, наверное, ехала, не справляясь с уровнем стресса.
Тимур ждал меня у открытой двери. На миг я подумала, что это всё — конец, и встала как вкопанная. Почему-то мне почудилось в его высокой, застывшей в проёме фигуре напряжение и угроза.
— Стась, что случилось? Да на тебе лица нет! — развеял Тим мои страхи, одним движением шагнув мне на встречу и прижав к себе. — Кто обидел?
Облегчение накатило волной, заставив ослабнуть ноги, и я на Тиме буквально повисла. Не знает… Что ж, придётся сделать над собой усилие и всё рассказать.
Тим завёл меня в квартиру и усадил к себе на колени, разместившись на огромном диване с ногами. В его руках было уютно и спокойно — так бы сидела и сидела, но вечно отмалчиваться нельзя. Набрала в грудь воздуха и выпалила:
— Я сейчас разговаривала с твоим отцом, — почувствовала, как Тим напрягся: мышцы стали каменными, и он притиснул меня к себе ещё сильнее, — он пришёл в кафе. Думаю, следил за мной… или кто-то донёс…
— Что ему надо было? — злость Тимура была осязаемой, её можно было резать ножом, а интонации и сам голос очень напоминали отцовские, но своего мужчину я почему-то ни капельки не боялась. Доверилась-таки.
— Тим, у моего папы и твоей мамы был роман. Это из-за моей семьи ты потерял мать, но, поверь, я не знала…
— Хрень какая-то, — он начал расслабляться, — и что?
Кажется, новость его совершенно не впечатлила. Хм, Тернев-старший совершенно не знает своего сына.
— Твой отец считает, что я окрутила тебя, продолжая дело родителя, — я говорила ему в шею, щекоча её губами: так мне было проще выговаривать слова признания, — но это не так…
— Конечно, это не так. При чем тут ты, вообще?
— Ну-у, твой отец сказал, что ты мне этого не простишь…
Тернев отодвинул меня от себя, чтобы заглянуть в глаза.