Ромашка
Шрифт:
«И где таких красавчиков Дельфина берет? — мелькнула мысль. — Все, как на подбор: широкоплечие, мощные. Такими кулаками только гвозди забивать. Так были бы все оборотни, а то и среди других рас находит.» Правда, с гномом Нила соседку-оборотня еще ни разу не заставала.
— И как? — Хриплый голос мужчины пробежал мурашками по спине и рукам до самых кончиков пальцев.
— Хорошая задница. Очень хотелось сделать с ней то же самое, на что решилась Горина. Увы, мне смелости не хватило, в процессе как-то… Кхм… — Ответила девушка, опять закрывая глаза. Как
Оборотень внезапно расхохотался:
— Это было бы незабываемо.
— Де-е-ельфи-ина-а-а… — Нила уже почти художественно вызевывала имя подруги.
— Да?
— Оставляй этого. У него есть чувство юмора.
Сквозь дрему только и услышала, что пофыркивание обоих зверюк и хлопок закрывающейся двери.
— Нила. Нила. Ниаллина! — Трубным голосом заорало над ухом. Нила вздрогнула и открыла глаза.
— Нила, вставай. — Гномка еще и потрясла за плечо. — Вставай, ты все лекции проспала и скоро у ваших распределение…
— Да чтоб вас, да оборотням для забав! — Нила заметалась по комнате. Туалет, прическа, форма, сумка. — Горина, ты почему раньше не разбудила?
— Извини, сама на лекции вылетела, даже не посмотрела, что ты в кровати. Еще и после этих двух. Фу! Хотя такого я бы и сама… — Вдруг изменила тон на мечтательный Горина.
Не смотря на поджимающее во все места время, Нила потрясенно уставилась на картину «гнома в развратных фантазиях».
— Ты это серьезно?!
— Я что, не живая что ли?! Не люблю, когда личное на показ выставляют, мерзко. — Гнома передернула плечами. — А так… Да ты и сама знаешь, как у нас, чай не девочка уже. — Завершила совсем неожиданно.
Все еще пораженная последними словами Горины, Нила поспешно распрощалась до вечера и понеслась на общее собрание.
Нет, нравы в Соллейе царили весьма свободные, но без перегибов. Любое нарушение закона жестко пресекалось или наказывалось. Кумовство и взяточничество имелось в наличии, но тщательно скрывалось. Потому что не только строго наказывалось, а в случае чего могло использоваться и в качестве шантажа. Свод законов составлялся максимально простым, но, да, со множеством дополнений и приложений. Куда уж без них.
А еще существовала элита, которая всем заправляла и какой многое «спускалось».
Лет двести назад люди и гномы вели весьма пуританский образ жизни, до подписания договора «о свободных землях» с оборотнями. Лет через пятьдесят после его подписания, стали перениматься и некоторые традиции. Оборотни не были склонны к оседлой жизни, всегда энергичные, в движении, с полной свободой в проявлении чувств, они неуловимо захватывали и подчиняли. Нет, они не лезли в высший эшелон власти, там традиционно правили люди и орки. Не лезли в управление и финансовую отрасль — это опять же люди, орки, гномы. Но их беззаботный стиль жизни, любовь ко всему яркому и красивому приживались и среди людей. Теперь, через двести лет после подписания договора, своеобразная поведенческая свобода царила везде, где жили оборотни.
А они жили везде! Кроме эльфийских и
За эти двести лет практически изжило себя и рабство, но не совсем, перейдя скорее в разряд «престиж». Для того, чтобы купить раба, надо было быть баснословно богатым или иметь перечень заслуг перед Правителем одного из Союзных Государств.
Или как тот мальчик на кухне…
Сирота, с очень сильным даром, не раб, скорее слуга и ученик, зарабатывал себе на будущее обучение.
Ректор весьма лояльно относился к магически одаренным детям с трудной судьбой, заключая с ними рабоче-учебные договора. Хотя Академия могла себе позволить и раба.
В обычной же жизни рабочих рук всегда хватало, поэтому раб оказывался скорее игрушкой, забавой, иметь которую обязывало положение.
Нила двояко относилась к рабству: с одной стороны — это дело каждого, а с другой — не были бы владельцы живого товара так жестоки.
Публичная жестокость могла и наказываться, если оказывались свидетели. Но вот то, что творилось за стенами домов, — оставалось на совести сильнейших.
Рабство законодательно утверждалось в нескольких категориях:
дети, которых продавали родители,
взрослые, отрабатывающие долги или наказание,
пленные.
Если первые и вторые могли получить свободу при определенных условиях, в данном случае рабство можно было бы назвать договорным. То последние оказывались в пожизненном рабстве.
«А Горина все-таки не так проста, как пыталась казаться три года совместного проживания.»
Нила про себя рассмеялась: невысокая крепышка третьекурсница с взрывоопасным и при этом упертым характером и выпускник-великан со звериными замашками. При таком варианте пришлось бы искать другую комнату, чтобы не тратить энергию и средства на починку мебели и личных вещей.
Перескакивая с мысли на мысль, Нила, наконец, добралась до малого зала, где проходили различные официальные мероприятия для отдельно взятых витков или факультетов.
Зал звполнили студенты и он пестрел формой разных цветов, определяющих факультет, с нашивками, определяющими виток.
Едва девушка успела притулиться на одном из кресел заднего ряда, как на кафедру, установленную на высокой сцене-подиуме, взошел ректор. Такой же огромный, зеленый и клыкастый, как и главный повар этой же академии. За ним потянулись: два человека, гном, миловидная, как для орчихи, женщина и оборотень, тоже женщина. Если коротко: собрались деканы всех факультетов.
— Светлого вам, практиканты четвертого витка факультетов Академии Традиционной Магии. — В зале раздались одобрительные возгласы.
Не смотря на суровый внешний вид, ректор оказался добрым дядькой и никогда не строил стену отчуждения между преподавателями и студентами. Но при этом слыл строгим и справедливым, не поощрял взаимоотношений между учениками и преподавателями, вернее, мог пинками вытолкать обоих из академии. Почему при этом допускались вольные отношения между студентами, история умалчивает, видимо, виноваты все те же оборотни.