Ромео с большой дороги
Шрифт:
– Матерь божья! – чуть не задохнулась она. – Сколько тут? Целое состояние.
– Сто тысяч, – весело сообщила Анна.
– Баксов? – бледнея, уточнила Нина Ивановна.
– А то не видишь! – еще больше развеселилась Волкова. – Именно их, зеленых рубликов.
– Не может быть, – плачущим голоском протянула Нина Ивановна. – Откуда столько? Неужели сто тысяч?
– А ты пересчитай, – залихватски предложила Анна.
Видно, изумление Нины Ивановны было слишком велико. Забыв об элементарных приличиях, она сорвала резинку и зашуршала ассигнациями, слюнявя пальцы.
– Раз, два, три… восемь…
– Что-то не так? – откровенно засмеялась Анна.
– Но…
– Что?
– Это не деньги.
– Да ну?
– Просто бумажки, – растерянно подтвердила соседка. Потом взяла одну купюру и изучила ее на просвет. – Нет, правда, они фальшивые.
– На ксероксе отпечатаны, – охотно пояснила Анна.
– Зачем вам эта ерунда? – растерялась соседка.
Волкова ухмыльнулась:
– У детей игра настольная есть, «Монополия», там на деньги сражаются. Леше захотелось «настоящие» доллары, вот мы их ему и сделали.
– А я уж подумала… – протянула Нина Ивановна и осеклась.
– Что? – издала смешок Анна. – Что мы банк ограбили? Ха-ха-ха! Сегодня такое предположение звучит как нельзя кстати.
Смех Волковой перешел в плач, затем в крик, опять в хохот и в вой.
Тут Феня очнулась и выпихнула соседку на лестницу.
– Ну ты, Нина, даешь! – забыв о вежливом «вы» и об отчестве, воскликнула нянька. – Совсем Анну Сергеевну доконала. Нашла, когда дурацкие беседы вести, Петр-то Михайлович при смерти. Довела мне хозяйку до истерики!
– Глупо вышло, – растерянно ответила Нина Ивановна. – Пачка так натурально смотрелась!
– У Леши еще парочка пистолетов имеется, – гаркнула Феня, – вылитые «наган» с «маузером»! Ты сходи в милицию, заяви на парня!
– Уж прости меня, Феня, – занервничала Нина Ивановна, – я ведь не со зла.
– И ты извини, – спохватилась нянька. – Ну и денек выдался! Нервы сплошные.
– Пусть Ксюша с Алешей у меня лягут, – засуетилась желавшая искупить свою вину соседка. – В комнате Миши устрою, там как раз кровать с диваном стоят. И Риту приводи.
– Спасибо, – кивнула Феня, – младшая уже дома спит, а старших и правда приюти, не до детей Анне Сергеевне сейчас.
Договорившись с Ниной Ивановной, Феня ринулась домой и нашла хозяйку в коридоре. Анна тупо перебирала разбросанные зеленые бумажки.
– Пойдемте в спальню, – велела Феня.
– Ты откуда знаешь? – вскинула голову хозяйка.
– О чем? – прикинулась дурой нянька.
Анна сгорбилась:
– Не идиотничай.
– Разговор ваш с Федором слышала, – призналась Феня. – После Нового года вы ночью секретничали.
– Понятненько. И никому не разболтала?
Нянька пожала плечами:
– Нет.
– Почему?
– Не мое дело, – спокойно ответила Феня. – Я к детям приставлена, об них и думать должна.
Анна схватила няньку за руку.
– Я не виновата.
– Угу, – кивнула Феня.
– Никогда не изменяла мужу.
– Кхм, – только и выдавила из себя нянька.
– Нечего тут кашлять! – рявкнула Анна. – Мы теперь в одной упряжке, пошли в спальню, объясню все как есть.
Пришлось Фене отправляться вместе с хозяйкой и узнавать новые, совершенно шокирующие сведения.
По словам Анны, сымитировать налет на машину инкассаторов решил
Вот тогда Петр впервые подумал об ограблении. Честного инкассатора просто сломало, когда он понял, что теперь перевозит бабки братков, нечестных коммерсантов, спекулянтов, фарцовщиков.
– Вот кто нынче хозяева жизни, – горько говорил Волков жене, – а мы, честные трудящиеся, идиоты, нам в нищете помирать.
Анна поддакивала мужу. Но план захвата денег родился у пары не сразу. Сначала супруги просто злились на окружающую действительность, затем жаловались друг другу на нищету, и лишь потом кто-то из них произнес фразу:
– Надо действовать.
Обстоятельства складывались в пользу грабителей. В бригаде инкассаторов не хватало сотрудников, опытные специалисты начали увольняться, никому не хотелось улечься в пластиковый мешок, а разбойные нападения теперь участились. Раньше машину с деньгами сопровождало несколько человек, включая водителя, которому запрещалось вылезать из-за руля даже во время стоянки с пустым сейфом, но после массового увольнения работников часто баранку крутил сам инкассатор, и имел он лишь одного напарника. Поломав голову, Петр решил привлечь к делу Федора.
– Ты прикинься, что мечтаешь уйти от меня к нему, – велел Волков жене.
– Не хочу, – испугалась она.
– Спать с Федькой не придется, – заверил супруг. – Кулькин разочаровался в Алевтине – она тухлая селедка, огня в ней нет. К ребенку у Федьки тоже особой любви не загорелось, ради семьи мужик рисковать не захочет. Так что деньги ему сейчас вроде как и не нужны. А вот если любовь появится… Сообразила?
– Да, – кивнула Анна, – чего ж тут непонятного.
– Федор нам поможет, – потер руки Волков, – мы с ним по-честному поделимся, капитал спрячем на некоторое время, потом я уволюсь, и заживем счастливо.
Петр Михайлович был так убедителен, что Анна согласилась и стала строить глазки Федору. К Новому году дело встало на хорошо смазанные рельсы. План был таков. Инкассаторам сообщат о большой сумме, а они дадут отмашку Анне. Та, переодетая старушкой, будет гулять вблизи от того места, куда понесут мешки с баксами. Для пущей убедительности в детской коляске, которую повезет «старушка», будет лежать магнитофон с записью крика младенца.
Когда инкассаторы поравняются с коляской, Анна выхватит из одеяла оружие и ранит Кулькина и мужа, мешки впихнет в коляску, быстро укатит ее в один из дворов и там переложит деньги в неприметную машину, плохонькие «Жигули», обвешанные внутри игрушками и украшенные наклейками с изображением туфельки, восклицательного знака и буквы У. Милиция объявит план «Перехват», начнут останавливать автомобили на трассах, но ничего не найдут. Мысль о том, что доллары находятся в паре метров от точки совершения налета, не придет в головы оперативников, ведь преступники всегда торопятся поскорей спрятать награбленное и часто попадаются именно в момент перевозки.