Ромейский Квест
Шрифт:
– И... надолго уехал твой муж?
– Отчего-то оживился Окассий.
Женщина на этот вопрос не ответила, но посмотрела на монаха так маняще и многообещающе, что тот аж весь заерзал за столом, а сидевший рядом Парфений отчего-то быстро и суетно перекрестился.
– Гхм... Да... Продрал горло Федор. Так чем накормишь, хозяйка?
– Есть суп из чечевицы, печеные баклажаны, пирожки с начинкой из гороха, лепешки-хубз, каша-бургуль, сыр и оливки.
– А мясо?
– Уточнил Окассий.
– Сразу видно сильного мужчину, - улыбнулась женщина.
– Есть мешви - запеченная баранья нога с пряностями, есть кабса - плов с мясом, морковью и изюмом,
– Богатый у вас выбор для такого глухого места, - дал голос со своего конца стола Фабиан.
– Мы живем в пустыне, но не на отшибе, господин, - ответила женщина.
– Торговый пусть здесь оживленный. Нам надо радовать гостей.
– Женщина чуть склонила голову, и внимательней присмотрелась к рыцарю, который так и не снял повязки.
– Красивые у вас глаза, господин. Зелень такая редкость в этих песках.
– А разве серый цвет плох?
– С улыбкой вклинился в разговор сероглазый Окассий.
– Всяк цвет хором по-своему, дорогой гость.
– Отозвалась женщина.
– Кроме честной еды, у нас есть еще и десерты.
– О-о, - оживился Окассий.
– Тогда, стало быть, закажем мы вот-что...
Шевеление за окном, что было в нише, привлекло внимание Федора. Он глянул туда. Измученные сутулые грузчики все-так же тащили по двору бочонки. Все-так же...
– Под фон разговора Окассия с хозяйкой Федор присмотрелся внимательней.
– Все также... Память услужливо подсказала, что когда компаньоны въехали в караван-сарай, грузчики выгружали бочонки с распряженных телег. Теперь - они грузили их обратно. С неясной тревогой Федор пригляделся внимательнее. Тот доходяга-грузчик, что едва не попался под ноги его коню, в грязной длинной рубахе, и сбитой набекрень чалме... Тогда бочонок в его руках был треснут. И теперь он тащил точно такой же...
– Да нет... Не такой же; - тот же.
Федор непроизвольно потер шею. Разгрузка... Загрузка... Кто-то едва приехал, и тут же решил уехать? Что вдруг? Почему?.. Но нет... Было что-то еще. Какая-то мысль придавала всей картине ощущение ужасной неправильности. Телега. Разгрузка. Загрузка. Что-то было не так. Что-то было...
– Федор, куманёк, - позвал Окассий.
– Баранья нога, нам пойдет?
– Пойдет, пойдет, - машинально отозвался Федор.
– И зелень на твой выбор...
Стойла в конюшнях!
– Эта мысль обожгла прозрением как кипяток по коже.
– Загон для скота! Когда они пошли туда, чтобы поставить своих коней, - там больше не было ни одного другого коня, быка, или иной животины. Пусто там было. И те, кто сейчас грузил бочонки в телеги... Им некого было в эти телеги запрячь. Будто занавес упал, или шоры с глаз, Федор вдруг начал замечать прочее. Сытные слова хозяйки были пусты - в таверне не пахло тем, чем должно пахнуть всегда - приготовляемой едой. Носили хворост - но не горел огонь, и не было над харчевней дыма. Другие гости в альковах, их было довольно много. Но голоса гостей доносились всего из одного-двух мест. Или - бред? Конец нет, потому что грузчики в этих диких местах тащат телеги через пустыню сами? Гости молчат потому что устали в пути?..
– ...А вино?
– Вопросил Окассий.
– Ну, конечно, - отозвалась хозяйка.
– И вино. Лучшее вино...
Федор снова взглянул в окно. Грузчики тем временем водрузили на телегу последний бочонок. То тот самый оборванец и водрузил. Водрузил, и ... тут же снял, спустился с телеги, и потащил обратно на склад. Вот почему бочонок все время оказывался у него в руках - последний
Федор обернулся к комнате. Окассий уже закончил загружать хозяйку заказом, и та отошла. Юноша-служка стоял в арке и пожирал гостей глазами.
– Эй парень, - позвал Федор.
– Как по имени?
– Кахтан, господин.
– Тут жестко.
– Федор показал на Дарью.
– Даме неудобно сидеть.
– Да мне нормально, - Возразила Дарья.
– Не хуже вас сижу.
– Дама скромничает.
– Констатировал Федор.
– Найдешь ковер или подушку для дамы, Кахтан?
– Я... Да.. Сию минуту господин.
Парень, как показалось Федору, неохотно вышел из арки. Но только Федор успел открыть рот, как на месте юнцы появился другой, носатый и чуть повыше, который встал на том же месте.
– А ты парняга, как тебя?
– Убар, господин...
– И ты не стой столбом. Неси-ка и ты нам подушек.
– В обслуживание это не входит, господин.
– Хмуро отозвался Убар.
– В наших краях гости обычно ездят со своими коврами и подушками.
– Мы чужаки, как видишь. Гость всегда прав. Особенно, если гость платит. Неси, а мы заплатим.
– Да, господин, - Убар тоже исчез, оглянувшись через плечо.
– Смешные имена у служек, если перевести на греческий, - заметил Парфений.
– "Голод", и "Зверь"...
Федору имена смешными не показались.
– Подушки, подушки... Ты что, кум, зад об седло отбил?
– Ухмыльнулся Окассий.
– Тихо, - пресек смешки Федор.
– Сейчас все разом встаем, - и уходим. К конюшне, на коней, и через ворота.
– Какого черта?
– Возмутился Окассий.
– Мы ж только сели!
– Оружие наготове, - не вступая в пререкания процедил Федор.
– Вида не казать. Будут мешать, - бейте.
– Что случилось?
– Посерьезнев вмешалась Дарья.
– Это уже не постоялый двор.
– Хмуро отозвался Федор, попутно думая, как странно звучат его слова.
– Площадка для мимов. И сцена, которую играют, - мне не нравится. Все здесь подменное. Встали!
Вряд ли спутники толком поняли, что имел в виду Федор. Но его тревога и тон убедили. Все тревожно вскочили на ноги. Федор, Рыцарь, и слуга принцессы подхватили щиты. Все начали пробираться между столом и скамейками. Федор выходил первым. Там, в арке, он нос к носу и столкнулся с первым служкой, что назвал себя Кахтаном.
– Куда-то уходите, господин?
– Непонятным тоном спросил слуга, глядя Федору прямо в глаза, загораживая гвардейцу путь.
– Возникли дела.
– Глядя на слугу отрубил Федор.
– Срочные.
– Обидите хозяйку.
– Переживет, - Отозвался Федор, пытаясь "продавить" слугу тяжелым взглядом. Тот не смутился, глаз не отводил, и страха вы тех глазах не было. Была спокойная уверенная издевка.
– А где подушки?
– Спросил Федор.
– Ты же за ними пошел.
– Вам ведь не нужны подушки, господин.
– С той же неуловимой спокойной издевкой утвердил слуга.
– Не нужны.
– Согласился Федор.
– Прочь с дороги.
Слуга с места не двинулся. И раньше, чем тот снова принялся что-нибудь болтать, Федор левой ногой из-под щита хорошенько двинул его бронесапогом в надкостницу, и когда слуга тихо зашипев согнулся, тычком щита припечатал тому в физиономию. Служка кубарем укатился, освободив проход. Федор двинулся вперед, слыша за собой слаженные шаги компаньонов. Всего через пару шагов, со стороны прохода, ведущего в кухню, выскочил второй слуга.