Ромовый пунш
Шрифт:
— Он говорит, что ему не нужны эти деньги, но мне кажется, ему эта идея нравится, а это он так, просто виду не подает — надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
Он глядел на то, как Джеки затягивается сигаретой, затем медленно выпуская изо рта тонкую струйку дыма. Когда же она в очередной раз взялась за свою недопитую чашку с кофе, Макс откинулся на спинку, мельком бросив взгляд в ту сторону зала, где сидела Рене — она была все ещё там — а затем снова придвинулся поближе к столу.
Джеки
— Ты ждешь кого-то?
Макс отрицательно покачал головой.
— Просто вон там сидит моя жена.
— И это её ты высматривал.
— В общем-то да, но я не собирался подходить к ней.
Джеки откинулась на спинку скамьи, и посмотрела в том же направлении.
— Где она?
— Через три столика отсюда, в голубом платье.
Он не сводил глаз с Джеки, пока та разглядывала его жену.
— Довольно хрупкая женщина.
— Да, она такая.
— Разве ты не собирался с ней поговорить?
— Это подождет. — Теперь Джеки снова смотрела на него, и тогда он сказал: — Я звонил тебе вчера вечером.
— Знаю, я прослушала твое послание на автоответчике. Рей пригласил меня на ужин, чтобы поговорить об операции, которую мы затеваем. Он прямо вот так и говорит: «операция». Вообще-то он довольно любезен со мной, — сказала Джеки, подаваясь вперед и оставаясь сидеть, сложив руки перед собой на столе. — А что если он сам рассчитывает загрести эти денежки. Вот интересно было бы узнать, а то я прямо-таки сгораю от любопытства.
— Это все оттого, что он любезен с тобой?
— По-моему, пытается вывернуть все так, чтобы я сама ему подкинула бы такую идейку.
— И что, с его стороны уже были соответствующие намеки?
— Вообще-то нет.
— Тогда почему ты думаешь, что он станет так делать?
— В свое время у меня был знакомый из полицейских, который занимался наркотиками, — ответила Джеки. — Так он рассказывал мне, что после рейда «изъятое все равно никогда целиком не доходит до конторы». Это его слова.
— А ты, оказывается, водишь дружбу с интересными людьми, — заметил Макс.
— И я склонна верить ему, потому что затем он и сам попал под подозрение и был вынужден уйти оттуда.
— А что, Николет тоже рассказывал тебе подобные истории?
Она замотала головой.
— Он старается действовать хладнокровно.
— Ничего плохого в этом нет. В конце концов, он ещё молоденький мальчик, которому очень нравится быть полицейским. Возможно, он и способен на то, чтобы добиться осуждения, скажем так, несколько в обход установленного порядка — судя по тому, что мне приходилось слышать о нем — но я не могу себе представить, чтобы он позарился на эти деньги. В конце концов это вещественное доказательство.
— А ты сам, Макс? — вдруг спросила она. — Как
— Иными словами, если бы я оказался на месте Николета?
Она, дожно быть, изначально имела в виду именно это, но затем передумала и отрицательно покачала головой.
— Нет, разговор лично о тебе. А не о том, как бы ты поступил на чужом месте.
— Если бы у меня была возможность запросто скрыться с пластиковым пакетом, набитом деньгами: воспользовался бы я ею или нет?
— Допустим, что тебе даже известно, каким образом и откуда взялись эти деньги, — продолжала Джеки. — Ты прекрасно знаешь, что это вовсе не чьи-то кровные сбережения, и что разыскивать эту пропажу никто не станет.
Пристально глядит на него в упор, ожидая ответа.
Она была настроена вполне серьезно.
— Искушение было бы велико, — сказал Макс. — Особенно сейчас, когда я твердо решил бросить свой залогово-поручительский бизнес и отойти от дел.
Это заявление, несомненно, привело её в некоторое замешательство.
— Мне придется выполнить до конца свои обязательства по ныне действующим поручительствам, но вот оформлять новые я уже больше не буду.
Она откинулась на спинку скамьи.
— Отчего же?
— Я устал... К тому же последнее время у меня довольно скверные отношения со страховой компанией, от имени которой я работаю. И единственный способ избавиться от этого состояния — это выйти из дела.
— И когда ты на это решился?
— Это решение зрело давно. И вот наконец я все для себя решил — по-моему, это было в четверг.
— В тот самый день, когда ты забрал меня из тюрьмы.
— Вечером того дня, когда мне по службе пришлось навестить одного парня. Дожидаясь его, я сидел в темноте гостиной, в доме пахло сыростью...
— Но это было уже после того, как состоялось наше знакомство, — уточнила Джеки.
— Да... в общем-то, — согласился Макс после непродолжительной паузы. — Тогда ещё я подумал: «Что я здесь делаю?» Целых девятнадцать лет проторчать в этом дерьме. Я решил раз и навсегда порвать с этой деятельностью. И пока ещё работаю, подать на развод.
Она как будто вовсе не была удивлена подобному заявлению.
— Вот так вот вдруг, после двадцати семи лет совместной жизни?
— Когда оглядываешься на прожитые годы, — сказал Макс, — то сперва даже не верится, что прошло столько времени. Но стоит только взглянуть вперед, на то, что ещё только предстоит, и уже начинаешь задумываться: «Черт, если уж время летит так незаметно, то лучше будет что-то предпринять».
— А Рене ты уже сказал?
— Я поэтому и пришел сюда.
Джеки бросила взгляд в ту сторону, где сидела Рене.