Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией
Шрифт:

Особенно примечательно здесь то, что такие вполне экзистенциалистские идеи в 1960-е гг. можно было реализовать на практике лишь в утопическом пространстве. Экзистенциально-феноменологическая психиатрия, которая так же, как и Лэйнг, выводила на первый план экзистенциальный контекст психического заболевания, вполне успешно функционировала в рамках психиатрической системы. Она стала своеобразной надстройкой по отношению к традиционной теории – не обязательной, но симпатичной и полезной.

Отличие идей и практики Лэйнга в том, что они не надстраивались, а шли вразрез с парадигмой психиатрии. И дело здесь не только и даже не столько, в том, что ему был свойствен мощный критический импульс. Часто бывает, что критика оснований вполне логично вписывается в теорию, на этих же основаниях и построенную. К

примеру, критика картезианства ничуть не мешала Гуссерлю строить картезианскую эйдетическую феноменологию. В случае Лэйнга мы имеем дело не столько с критикой, сколько с изменением ракурса исследования.

Революционность Лэйнга для психиатрии как раз не в том, что он подверг жесточайшей критике ее положения и вынудил оправдываться многих традиционных психиатров. Оправдания для науки не конструктивны. Его революционность в том, что он попытался выстроить принципиально иную по отношению к психиатрической схему природы и сущности психического заболевания. Он показал ее прогностическую ценность, ее терапевтическую эффективность, ее больший ценностный потенциал. Эта возможность другого и оказалось революционной. Хотя эта попытка и не стала всецело успешной, хотя она и зашла в силу своей изначальной теоретичности в тупик, она создала ощущение полушага от успеха.

Многочисленные «если бы…», до сих пор произносимые всеми исследователями Лэйнга, укрепили полноценность его антипсихиатрического проекта и способствовали тому, что не сама система (которая как единый проект потерпела поражение), а ее отдельные элементы стали весьма успешно использоваться в психиатрии и постепенно врастать в нее. Критика ее властной функции подтолкнула смягчение структуры и режима, исследования экзистенциального статуса психического заболевания вызвали нарастающее внимание к личности больного, нападки на семейную систему привели к разработке комплекса мер по работе с окружением и проч. Можно многое говорить о провале проекта Лэйнга, о его тесной связи с духом эпохи и утопичности, однако для самой психиатрии, скорее, был важен не его успех или неуспех как таковые, а то «почти», которое их разделяло.

Философ и критик

Лэйнг «потревожил» психиатрию именно в силу того, что посмотрел на ее крепость со стороны, избрав другую точку опоры и в своей трактовке природы и механизмов психического заболевания заговорив от имени философии и социальной критики.

Как теоретик-гуманитарий и критик Лэйнг не был четок и систематичен, именно поэтому его идеи очень трудно описать по отношению к какой-либо конкретной науке, дисциплине или области знания. Он вроде бы философ, вроде бы теоретик культуры, вроде социальный критик, а скорее – и тот, и другой, и третий одновременно.

Следуя феноменологическому девизу «Назад к вещам!», Лэйнг критиковал и всегда старался избежать всякого систематического теоретизирования. Он обращался к тем сферам человеческой деятельности и бытия, которые с трудом можно сколь-либо внятно описать, которые всегда ускользают от артикуляции. Он говорил о переживании психически больного, об опыте рождающегося ребенка, о выходе за пределы своего сознания и психоделическом опыте, т. е. о тех человеческих феноменах, которые в пределах самого человека с трудом поддаются рефлексии. Пытаясь оставаться к ним как можно ближе, он предпочитал не выстраивать теоретические системы, а описывать переживаемое, разделяя таким образом описательную стратегию. Простой язык, множество примеров, максимум критики и минимум теории – это помогало ему оставаться на уровне обыденного опыта, не погружаясь в дебри теоретических хитросплетений.

Лэйнг был, если можно так сказать, философом ницшеанского типа – человеком, философия которого выражалась в его образе жизни, в его деятельности, в его идеях, который нес определенное мировоззрение, но не разрабатывал это мировоззрение с листом бумаги в руках, при том, что постоянно писал. Не зря он всегда восхищался Кьеркегором и Ницше. Его привлекало целостное экзистирование, философия как модус бытия, мировоззрение как существование, а не возможность разработки мировоззренческой, философской, метафизической системы.

Отчасти благодаря этой «жизни философа», благодаря намеренному избеганию систематичности идеи Лэйнга обладали большим потенциалом. Возможно, в неспециализированности теории Лэйнга, в ее маргинальности по отношению ко всем предметным областям и укоренен секрет его популярности. Каждый может найти в его идеях что-то для себя. Скотт Ботл отмечает:

Лэйнг не был систематическим мыслителем. Будучи одной из самых спорных фигур психологии и психиатрии и в результатах своей деятельности и несмотря на них, он до сих пор остается весьма сложным для понимания теоретиком. Лэйнг предпочитал расширять область исследования, а не работать над одной определенной идеей, приводя к ее логическому заключению и совершенствуя. <…> Даже если сосредоточиться на его интеллектуальном развитии и карьере как психиатра и теоретика, всякий, кто попытается сформулировать хоть какую-то законченную философскую антропологию или теорию психического здоровья, заболевания и терапии, окажется в затруднении. <…> Хотя некоторые и жалуются на противоречивость и недостаток согласованности в системе Лэйнга, я считаю, что в этом и состоит его сила [510] .

510

Bortle S. R. D. Laing as Negative Thinker // Janus Head. 2001. Special Issue .

Если говорить на языке строгой науки, прогностический потенциал идей Лэйнга был чрезвычайно широк. Никто из его предшественников-психиатров не предлагал такие универсальные для множества идеи, концепты и теории. Лэйнга же можно было вспомнить по всякому поводу, и до сих пор ссылки на его идеи и проекты встречаются в совершенно разнообразной литературе.

Лэйнг многое сказал для теоретиков культуры, продолжив в радикальной форме дискуссии по вопросу о статусе психического заболевания, о механизмах культурации и исключения, принятия культурных норм и отвержения культурной маргинальности. Он вплел вопрос о психическом заболевании в широкий историко-культурный контекст, подняв проблему здоровья и нездоровья современной эпохи. В предисловии к сборнику статей «Лэйнг и антипсихиатрия» Роберт Бойере пишет:

…Надо думать, известность Лэйнга была известностью культурного критика, нового образа психиатра – пророка, поскольку в своих недавних работах он стремится совместить исследование тяжелых расстройств психики с общей атакой оснований западной цивилизации. Это проект, который привлек внимание широких масс философов, социологов, литераторов, религиоведов – всех тех, кто интересуется историей идей и измерениями современной культуры, вызвав недовольство коллег Лэйнга по психиатрии [511] .

511

Boyers R. Preface / R. D. Laing and Anti-Psychiatry. P. vii-viii.

И именно как теоретик культуры он выражал свою эпоху, сам став для нее фигурой культуры.

Во многом он был философом. Вслед за другими философствующими психиатрами он поставил важные вопросы об онтологическом статусе патологического опыта, о процедурах и границах понимания, об основаниях человеческого существования, о путях и механизмах вхождения человека в общество и причинах его отторжения и исключения. При этом отправным моментом, первичным философским интересом для него всегда оставался опыт психически больного человека. «Если Лэйнг был гениален, – пишет Клэнси Сигал, – то гениальность эта состояла в той настойчивости, с которой, вопреки традиционному медицинскому знанию, он доказывал, что шизофрения – это не болезнь, а опыт» [512] . По сути, об этом факте англоязычный мир узнал именно от Лэйнга.

512

Sigal C. Working with Laing // The New York Review of Books. 1996. Vol. 43, № 20. December 19 .

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 19

Сапфир Олег
19. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 19

На границе империй. Том 3

INDIGO
3. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
5.63
рейтинг книги
На границе империй. Том 3

Я все еще граф. Книга IX

Дрейк Сириус
9. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще граф. Книга IX

Отмороженный 4.0

Гарцевич Евгений Александрович
4. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 4.0

Дарующая счастье

Рем Терин
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.96
рейтинг книги
Дарующая счастье

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Курсант: Назад в СССР 10

Дамиров Рафаэль
10. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 10

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич
6. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Треск штанов

Вечная Война. Книга VII

Винокуров Юрий
7. Вечная Война
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
5.75
рейтинг книги
Вечная Война. Книга VII

Дорога к счастью

Меллер Юлия Викторовна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.11
рейтинг книги
Дорога к счастью

Фиктивная жена

Шагаева Наталья
1. Братья Вертинские
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Фиктивная жена

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Я Гордый часть 2

Машуков Тимур
2. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый часть 2