Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией
Шрифт:
Сам Лэйнг считал эту работу самой оригинальной своей работой после «Разделенного Я» и «Узелков». Объясняя, чему она посвящена, он любил рассказывать историю, которую услышал от одного из своих коллег. Его пациент спрашивал совета о возможности продолжения отношений с одной леди, которую тот недавно повстречал в поезде. Дело было в странном совпадении. Его глаза повстречались с глазами приятной незнакомки как раз перед прибытием в пункт назначения, они даже не успели обменяться ни словом, а лишь передали друг другу номера своих телефонов. Через несколько дней эта незнакомка сообщила, что ровнехонько в 3.32, в то время, когда перед выходом на их станции их глаза встретились, у ее мужа случился сердечный приступ [471] . Такие коллизии любви и отношений его и интересовали.
471
См.: Gans S. Awakening
Существовало множество версий «Обмана любви». Лэйнг постоянно перерабатывал книгу, и часто одна версия отличалась от другой. Во всяком случае, Адриан Лэйнг говорит о книге из шести глав, Теодор Иттен, ссылаясь на Архив Лэйнга в университете Глазго, излагает план версии № 8 от 1988 г., названной «Обман любви и любовь к обману» и состоящей из десяти глав в 192 страницы.
В эту книгу вошли некоторые фрагменты написанной ранее (в 1967 г.), но так и не опубликованной книги «Шизофрения: болезнь или стратегия», касающиеся грамматики отношений. Лэйнг здесь отходит от двухэлементных отношений и развивает исследование треугольников отношений отца, матери и ребенка, связывая эти взаимодействия с другими разновидностями коммуникации, в которые человек вступает в детстве и во взрослой жизни. Фактически, Лэйнг развивает проект картографии. Теодор Иттен приводит следующий отрывок из рукописи, хранящейся в отделе коллекций университета Глазго:
Если мы как «а» «b» или «с» изучаем ситуацию/треугольник (t) и находимся внутри нее, нет никакой возможности сформировать такую картину, в «истинности» которой мы бы были уверены. Извне «t» может быть сформирована другая картина, но она будет более узкой. Вопрос о том, можно ли находиться одновременно и снаружи, и внутри этого, я оставляю открытым. Моя картина «t» изнутри – сама является частью «t» и моя («а») картина картины «b» моей («а») картины картины «с» является частью «t»… [472]
472
Itten Th. Laing in Austria // Janus Head. 2001. Special Issue: The Leg acy of R.D. Laing .
Как видим, Лэйнг по-прежнему играет с тотализацией и пытается вписать ее в картографический проект.
Исследование представлений древних и современных философов совмещается в работе с собственными наработками Лэйнга. В итоге она дает не только широкий обзор философии любви, но и продолжает идеи предшествующих книг Лэйнга. Он пишет о страсти и верности, ненависти и ревности, предательстве и мести – обо всем том, что, на его взгляд представляет различные грани любви, уделяя пристальное внимание не позитивным, а негативным, низменным ее сторонам. Примечательно, что в этом проекте он движется в том же русле, что Мишель Фуко. В чем-то он развивает его идеи, в чем-то повторяет его путь, оставив после смерти неизданную книгу о любви и сексуальности.
Лэйнг надеялся на эту книгу так же, как надеялся на все остальные. На заработанные с ее помощью деньги он планировал купить для свой семьи дом в Шотландии. Там бы он снова занимался частной практикой и писал. Однако эта книга вряд ли повторила бы успех ранних работ: литературный агент Лэйнга связывался с некоторыми лондонскими издательствами, и они высказали сомнение относительно ее широкого успеха.
Кроме любви, во второй половине 1980-х Лэйнг обращается и к другим вечным темам, в частности, начинает все больше и больше говорить о вере и о Боге. В мае 1986 г. в «The Times Literary Supplement» выходит его статья «Бог и психиатрия», в которой он пытается рассуждать о Боге с позиции психиатра:
Я намерен писать о Боге с позиции психиатра-теоретика и психиатра-практика. Но мы не можем сколь-либо глубоко погрузиться в тему, если не оговорим то, что мы вкладываем в слова «Бог» и «психиатрия». Давайте начнем с самого простого. Я негативный богослов. Я могу определить Бога только через то, чем он не является. Он не подпадает ни под одно понятие, которое я могу помыслить. Он не мужчина и не женщина, не то и другое одновременно. Его нельзя назвать никаким именем из тех, которыми нам бы хотелось его именовать, включая и «он». В то же время я верю в Бога, потому что не могу представить, что Бытие, превосходящее мое воображение, мышление и опыт Бытия-как-Такового, может не быть. По причине отсутствия всяких наименований я верю в Бога [473] .
473
Laing A. R. D. Laing: A Biography. Р. 233–234.
Священник и друг его последних лет Дональд Макдональд после его смерти утверждал, что в свои последние годы Лэйнг вернулся в лоно церкви. В это, правда, трудно поверить. Бог Лэйнга был достаточно своеобразным. Одна из его пациенток Мина Семьен рассказывает:
Однажды когда я спросила его: «Когда Вы молитесь, к кому Вы обращаетесь?» Он ответил: «Действительно, к кому?» Через несколько лет я как-то услышала, что он сказал: «Молитва – это слушание тишины собственного сердца, ожидание или сосредоточение, которые не требуют ничего конкретного. Невозможно получить большее» [474] .
474
Semyon М. Take As Long As It Takes / R. D. Laing: Creative Destroyer.
В статье «Отвращение к здоровью» Лэйнг соединяет тему духовности и религии с занимавшей его всю жизнь темой здоровья, словно бы строя мост между прежними интересами и настоящими идеалами. В этой статье Лэйнг говорит о психофобии, которую он обозначает как боязнь непосредственного и живого опыта, живой души, боязнь потерять рациональный контроль за нерациональными по своей природе душой и опытом. На его взгляд, подобная психофобия – характерная черта западной культуры. Восточный мир, в частности мир буддизма, свободен от всяких фобий и не помещает опыт и душу в тиски тоталитарного контроля. Буддизм здоров, западная же культура больна и боится здоровья:
Я смею утверждать, что мы боимся и ненавидим всецело здоровый благочестивый опыт. Пока или до того как мы сможем оградить себя от тела смерти, мы ужасно боимся смерти тела. <…> Мы боимся своих душ, наших живых душ. Мы – психофобики. Я подчеркиваю, что до тех пор, пока мы не переживем наше собственное «я» и наш мир как единство, мы будем бояться это сделать. До тех пор, пока мы погружены в это состояние обособленности от нас самих, друг от друга, от космоса, мы можем лишь жаждать этого затягивания разрыва сознания/тела, предмета/объекта, «я»/другого, «я»/космоса, которое характеризует шизоидный опыт. <…> В грехе, в своем невежестве мы ненавидим здоровье и боимся его. Наша культура институционализировала эту ненависть и страх. Но это длинная история. Мы не смогли бы бояться и ненавидеть здоровье, если бы не желали того, чего мы так боимся и так ненавидим [475] .
475
Laing R.D. Hatred of Health / Journal of Contemplative Psychotherapy. 1987. Vol. IV. P. 77–78.
К слову сказать, статья эта становится его последней опубликованной статьей, поэтому такое объединение тематики и такой ракурс более чем символичны.
В целом, тогда Лэйнг живет обычной жизнью, правда, жизнью без практики, без популярности, без книг. Спутницей последних лет его жизни становится его секретарь Маргерит. 6 января 1988 г. она родила ему сына Чарльза – его десятого и последнего ребенка.
Теперь у Лэйнга было девять детей: четверо от Энн, трое от Ютты и двое от Сью Коллир и Маргерит. Его старшей дочери Фионе было около 36-ти, вместе со своим приятелем она жила в Глазго, третья дочь от Энн Карен была замужем, и у нее было двое сыновей – Уильям и Марк. Первый сын Лэйнга Пол был моложе Карен на полтора года, он работал в нефтяной промышленности, консультантом при строительстве нефтяных вышек. Последний ребенок от Энн Адриан, ставший впоследствии автором его биографии, работал адвокатом и был вместе со своей женой Деборой автором книги по правовой поддержке телевизионных контрактов. Старший сын от Ютты Адам, которому тогда было около 21 года, был лыжным инструктором и колесил по горнолыжным курортам [476] . Наташе было восемнадцать, и тогда она еще не определилась с профессией, правда, испытывала тягу ко всему индийскому Видимо, путешествие на Восток, проделанное ею в раннем возрасте, не прошло бесследно. Максу было пятнадцать, он учился в Международной школе в Лондоне и жил вместе с Юттой в Хайгейте. Бенджамину, сыну от Сью Занкель было четыре с половиной. Маргерит только что родила ему Чарльза. Любимая дочь Сьюзи умерла в 21 год. Оглядываясь назад и окидывая взглядом свою большую семью, Лэйнг тогда говорил:
476
В 2008 г. Адам был найден мертвым на одном из островов Средиземного моря. Рядом валялись бутылки со спиртным, говорили, что в крови были обнаружены наркотики. Медицинская экспертиза пришла к заключению о сердечном приступе. В свои сорок один Адам не имел ни семьи, ни детей, 11 раз пересекал океан и после разрыва с возлюбленной переживал глубокую депрессию. Его смерть широко обсуждалась в прессе и была, разумеется, использована, чтобы в очередной раз бросить камень в самого Лэйнга.