Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией
Шрифт:
Вершиной признания становится в этот период событие отнюдь не в научном мире. 25 февраля 1985 г. Национальная портретная галерея Шотландии представила новый образчик своей величественной коллекции – портрет Лэйнга был выполнен известной художницей Вики Кроу. На официальной церемонии побывали друзья Лэйнга, а также его дочь Фиона. Все были удивлены, но Лэйнг был образцом безупречного поведения: учтив, хорошо одет и, главное, трезв. Окружающие были вынуждены признать, что при желании он может быть совершенно вменяем.
В эти годы Лэйнг по-прежнему постоянно участвует в конференциях, правда, график его уже не такой напряженный, как раньше. Начиная с 1980 г. его сопровождает новый секретарь – новозеландка Маргерит Ромайн-Кендон. Она будет вести его дела вплоть до его смерти.
В сентябре 1980 г. Лэйнг участвует в трехнедельной конференции в Испании, в старинном монастыре около Сарагосы. Там он общается
О Лэйнге и его визитах снова начинают писать, но уже как о герое минувшей эпохи, о том, кому удалось «выжить» и остаться все тем же Лэйнгом, имя которого когда-то гремело на весь мир. В «The Family Therapy Networker», в выпуске за май/июнь 1983 г. появляется большая статья с фрагментами интервью Ричарда Саймона «Still R. D. Laing After All These Years», в которой рассказывается о посещении Нью-Йорка:
Это был конец января, Лэйнг сидел в огромном танцзале New York City Hotel перед шестьюдесятью участниками Восточной региональной конференции Ассоциации гуманистической психологии. В свои пятьдесят пять Лэйнг, скорее, не разгневанный Иеремея, а воспитанный английский джентльмен, который здесь и сейчас стремится удовлетворить нужды большого социального организма, находящегося напротив него. Для сидящих в этой аудитории он заботливый отец. Не хотят ли они поставить стулья в круг? О чем они хотели бы поговорить? Не будут ли они возражать, если он закурит?
Первые двадцать минут семинара или около того было потрачено на решение этих вопросов, которое достигло кульминации в долгом обсуждении перерывов. Какой продолжительности лучше их сделать? Когда их лучше устроить? Достаточно ли для обеда 90 минут?
В конце концов становится понятно, что аудитория не хочет услышать что-то конкретное, они пришли послушать Р. Д. Лэйнга и то, что он скажет. И Р. Д. Лэйнг говорит о том, о чем говорит обычно, – «о голосе моей мысли, таком, каким он мне открывается» [465] .
465
Simon R. Still R. D. Laing after all These Years. P. 17.
В интервью, сопровождающем статью, стремясь объяснить свой новый статус забытого гуру, Лэйнг говорит:
Сейчас люди не знают, что сказать обо мне. Они думают, что я отошел от дел или что я разбит. О, это совсем не так. Я по-прежнему пишу книги. Только американцы больше их не читают [466] .
Именно в конце 1970-х начинают активно поговаривать, что Лэйнг давно сошел с ума, спился или разложился от наркотиков. Он действительно все больше и больше пил, и его поведение становилось все более и более непредсказуемым. Закончилось все не очень хорошо. 18 сентября 1984 г. около 11.30 утра на углу Этон-роуд, проходя мимо Центра Бхагавана Шри Раджниша (Ошо), он бросил полную бутылку вина в окно. После этого он присел на бордюр тротуара поблизости и принялся сыпать ругательствами. Его арестовали и препроводили в отделение полиции. В участке оказалось, что Лэйнг вдребезги пьян, а при обыске у него в кармане обнаружилось несколько граммов коричневого вещества, оказавшегося гашишем. Когда инспекторы пытались выяснить, что заставило его бросить бутылку в окно центра, Лэйнг лишь отвечал, что поступок этот был движим причинами духовного порядка.
466
Ibid.
Сын Лэйнга Адриан выступал адвокатом по этому делу. После нескольких телефонных разговоров с адвокатом Раджниша было достигнуто соглашение, что Лэйнг возместит стоимость разбитого стекла и заплатит за посещения Центра с целью работы над озвученными им духовными проблемами, которые подвигли его на этот поступок. Лэйнг за все заплатил, посещать Центр с визитами для проработки проблем он, естественно, не собирался. Центр снимал свои претензии, но гашиш, найденный в кармане Лэйнга, полиция ему простить не могла.
Было предъявлено обвинение в хранении 6,98 г смолы гашиша. Адвокатом опять выступал сын Адриан. На предварительное слушание Лэйнг явился изрядно пьяным. Инспектор, быстро сообразив, в каком состоянии находится обвиняемый (а обнаружить это было немудрено), вести слушание отказался и посоветовал тихо уйти, поскольку слушание дела за хранение наркотиков в присутствие пьяного обвиняемого было чревато многочисленными осложнениями. Однако Лэйнг начал возмущаться, и Адриану с трудом удалось уладить спор.
Решающее слушание состоялось 27 ноября 1984 г. Лэйнг упорствовал и отказывался признавать себя виновным. Адриан был вынужден обратиться к более опытному адвокату – своему старшему коллеге и другу Питеру Морришу. Именно он представлял Лэйнга на суде. Морриш хотя и с трудом, но все же убедил Лэйнга признать свою виновность. На суде просто каким-то чудом ему удалось добиться практически номинального приговора – двенадцать месяцев условного заключения. Лэйнгу очень повезло.
В это время у него еще оставалась надежда на возвращение популярности. В издательстве «Macmillan» лежала его новая книга «Мудрость, безумие и глупость» [467] . На сей раз это была автобиография. Издатель предполагал хорошие продажи и еще до выхода книги заключил с ним контракт на второе издание – на случай, если первый тираж будет хорошо продаваться. Но надежды не оправдались. После выхода было продано лишь несколько сотен экземпляров. За несколько лет, при жизни Лэйнга, в Великобритании было реализовано лишь три тысячи экземпляров в мягкой обложке.
467
Laing R. D. Wisdom, Madness and Folly: The Making of a Psychiatrist. London: Macmillan, 1985.
Эта книга была весьма важна не только для поклонников Лэйнга и его читателей, но и для него самого. В ней он пытался осмыслить свое детство, события своей юности и понять, что сделало его тем Р. Д. Лэйнгом, которым он стал. Книга была написана с явно депрессивными настроениями. Лэйнг откровенно обвинял своих мать и отца и стремился представить себя жертвой жестокого воспитания. Этой книгой он окончательно закрепил свой конфликт с матерью, сделав его фактом внимания широкой общественности. Он упоминал только плохое, с пристрастием интерпретировал события раннего детства, по сути, изображая свою семью такой же, какими он представлял семьи будущих и настоящих шизофреников. Пытался ли он таким образом солидаризироваться с ними или просто хотел очередной раз обратить на себя внимание тысяч своих поклонников, непонятно.
Если посмотреть на книгу беспристрастно, можно увидеть факты, которых сам Лэйнг не замечал. Мы видим, что он вырос в достаточно обеспеченной семье, по крайней мере, бедности ему знавать никогда не приходилось. Родители многое сделали для того, чтобы дать ему хорошее воспитание и образование. Они с самого детства предъявляли к нему весьма высокие требования и устанавливали высокие стандарты. Он учился в лучших школах, которые могла позволить себе не каждая семья его достатка, получил блестящее музыкальное образование. Он посещал библиотеку, вместе с отцом регулярно ходил в гольф-клуб. Нельзя сказать, что родители его воспитанием не занимались. Об этом говорит сама книга. Поэтому автобиография была воспринята большинством не в пользу Лэйнга и восторженных отзывов и рецензий, вопреки ожиданиям автора и издателя, не получила.
Неуспех новой книги окончательно лишает Лэйнга надежды на возвращение былой популярности. Более того, его финансовое положение становится все более и более удручающей. После продажи дома на Этон-роуд его состояние составляет около 100 тысяч фунтов стерлингов, процентные отчисления за все его книги дают еще около 15 тысяч в год. Он по-прежнему живет на широкую ногу: так, как жил в шестидесятые и семидесятые, но его доходы, по сравнению с теми, оставляют желать лучшего. В надежде заработать он запускает два новых проекта. Он решает попробовать себя как издатель газет, запустив «Journal of Original Ideas» и «Fleet Street Journal», а также открывает Институт исследования сновидений, но из-за рекламы этого предприятия в одной из местных газет выходят немалые неприятности с Общим медицинским советом. В итоге ни один из проектов так и не реализуется.