Рославлев, или Русские в 1812 году
Шрифт:
– А у Серпуховских ворот?
– В трех местах зажигали, да злодеи-то наши все тушат. Загорелся было порядком дом Ивана Архиповича Сеземова; да и тот мы с ребятами, по твоему приказу, отстояли.
– Спасибо вам, детушки! Иван Архипыч старик дряхлый, и жена у него плоха. Да это ничего: доплелись бы как-нибудь до Калуги; а вот что – у них в дому лежит больной офицер.
– Наш русской?
– Ну да! Смотри только, не проболтайся. Постой-ка! Никак, опять ветер подымается… Давай господи! И кажется, с петербургской
– В самом деле, – сказал мастеровой, – посмотри-ка, от Охотного ряда и Моховой какие головни опять полетели… Авось теперь и до Кремля доберется.
– Ага! – сказал купец, подняв кверху голову, – что?.. душно стало?.. выползли, проклятые!
– Что это, Андрей Васьянович? – спросил мастеровой. – Никак, это французские генералы? Посмотри-ка, так и залиты в золото – словно жар горят!
– Подожди, брат… позакоптятся.
– Глядь-ка, хозяин! Видишь, этот, что всех золотистее и стоит впереди… Экой молодчина!.. Уж не сам ли это Бонапартий?.. Да не туда смотришь: вот прямо-то над нами.
Купец, не отвечая ни слова, продолжал смотреть в другую сторону.
– Ну, Ваня! – сказал он, схватив за руку молодого парня, – так и есть! Вон стоит на самом краю в сером сертучишке… это он!
– Кто?.. этот недоросток-то? Что ты, хозяин!
– Да, Ваня! разве не видишь, что он один стоит в шляпе?
– В самом деле! Ах, батюшки светы! Вот диковинка-то! Ну, видно, по пословице: не велика птичка, да ноготок востер! Ах ты, господи боже мой! в рекруты не годится, а каких дел наделал!
– Посмотри-ка! – сказал купец, – как он стоит там: один-одинехонек… в дыму… словно коршун выглядывает из-за тучи и висит над нашими головами. Да не сносить же и тебе своей башки, атаман разбойничий!
– Глядь-ка, хозяин! Что это они зашевелились? Эге! какой сзади повалил дым!.. Знать, огонь-то и до них добирается!
– В самом деле! Видно, их путем стало пропекать.
– Ахти, Андрей Васьянович! – вскричал мастеровой, – никак, они кинулись вниз, к Тайницким воротам. Не убраться ли нам за добра ума?
– Зачем? Может статься, они попросят нас показать им дорогу. Ведь теперь выбраться отсюда на чистое место не легко. Ну, что ж ты глаза-то на меня выпучил?
– Как, хозяин? – вскричал с удивлением мастеровой. – Да что тебе за охота подслуживаться нашим злодеям?
– А почему ж и нет? – сказал с улыбкою купец. – Я уж им и так другие сутки служу верой и правдою. Но постой-ка!.. вот они!.. Ну, полезли вон, как тараканы из угарной избы!..
Человек пять французских офицеров и один польской генерал выбежали из Тайницких ворот на набережную.
– Видишь, как этот генерал озирается во все стороны? – сказал шепотом купец, – Что, мусью? видно, брат, нет ни входа, ни выхода?
– Боже мой! – вскричал генерал, – кругом, со всех сторон, везде огонь!.. Нет ли другого выхода
– Нет, – отвечал один из офицеров. – Здесь все менее опасности, чем с той стороны.
– Не лучше ли императору остаться в Кремле? – сказал другой офицер.
– Но разве не видите, – перервал генерал, – что огонь со всех сторон в него врывается?
– А против самого дворца стоят пороховые ящики, – прибавил первый офицер.
– Проклятые русские! – закричал генерал. – Варвары!..
– Они варвары? – возразил один офицер в огромной медвежьей шапке. – Вы слишком милостивы, генерал! Они не варвары, а дикие звери!.. Мы думали здесь отдохнуть, повеселиться… и что ж? Эти проклятые калмыки… О! их должно непременно загнать в Азию, надобно очистить Европу от этих татар!.. Посмотрите! вон стоят их двое… С каким скотским равнодушием смотрят они на этот ужасный пожар!.. И этих двуногих животных называют людьми!..
– Постойте! – сказал генерал, – если они так спокойны, то, верно, знают, как выйти из этого огненного лабиринта. Эй, голубчик! – продолжал он довольно чистым русским языком, подойдя к мастеровому, – не можешь ли ты вывести нас к Тверской заставе?
– К Тверской заставе?.. – повторил мастеровой, почесывая голову. – А где Тверская-то застава, батюшка?..
– Как где? Ну там, где дорога в Петербург.
– Дорога в Питер?.. А где это, кормилец?
– Дуралей! Да разве ты не знаешь?
– Не ведаю, батюшка! Я нездешний.
– Извольте, ваша милость, – подхватил купец, – я вас выведу к Тверской заставе.
– Послушай, братец! Если ты проведешь нас благополучно, то тебе хорошо заплатят; если же нет…
– Помилуйте, батюшка. Да я здешний старожил и все закоулки знаю.
– Вот, кажется, сам император, – вскричал один из офицеров. – Слава богу, он решился наконец оставить Кремль.
Человек в сером сюртуке, окруженный толпою генералов, вышел из Тайницких ворот. На угрюмом, но спокойном лице его незаметно было никакой тревоги. Он окинул быстрым взглядом все окружности Каменного моста и прошептал сквозь зубы: варвары! Скифы! Потом обратился к польскому генералу и, устремя на него свой орлиный взгляд, сказал отрывисто:
– Ну, что?
– Я нашел проводника, – отвечал почтительно генерал, – и если вашему величеству угодно…
– Ступайте вперед!
Польской генерал подозвал купца и пошел вместе с ним впереди толпы, которая, окружив со всех сторон Наполеона, пустилась вслед за проводником к Каменному мосту. Когда они подошли к угловой кремлевской башне, то вся Неглинная, Моховая и несколько поперечных улиц представились их взорам в виде одного необозримого пожара. Направо пылающий железный ряд, как огненная стена, тянулся по берегу Неглинной; а с левой стороны пламя от догорающих домов расстилалось во всю ширину узкой набережной.