Росомаха
Шрифт:
Какое-то время было спокойно, но очень скоро Оля вновь заволновалась. Илья опять покинул место, где они простояли не больше четверти часа. Он вернулся почти туда же, где они остановились в первый раз после бегства с озера — ближе к южной окраине.
И снова статус-кво сохранялся не более пятнадцати-двадцати минут. Илья заметил на лице жены страх и, не говоря ни слова, поехал прочь, спрашивая себя, как долго ему придеться это делать.
На этот раз он остановил машину в восточной части поселка,
— Оля, — обратился он к жене. — Ты ее чувствуешь? Старуху?
Оля поморщилась, словно он сказал какую-то гадость.
— Не знаю, Илья. Я ничего не знаю.
Он решил больше ни о чем не спрашивать. Кажется, жена на грани нервного срыва. Возможно, ее состояние и способствовало обострению интуиции, но анализировать это для нее было сейчас немыслимо.
Данила ненадолго проснулся, потом снова задремал. Он напоминал больного котенка, который не мог даже есть, только спать и спать.
Снова потянулись минуты ожидания.
Когда Илья сменил позицию в очередной раз, направив машину к северной окраине, он уже не сомневался, что Старуха бродит за ними по поселку, и то ли интуиция Оли не позволяет этой бестии хотя бы совершить попытку достать их, то ли Старуха сама тянет с этим, выжидая стопроцентную возможность.
Остановившись и заглушив двигатель, Илья обнаружил то, на что раньше не обращал внимания — кончался бензин. Илья мог найти его в любой машине, оставленной на улице или во дворе, но для этого нужно на какое-то время выйти из салона, прекратив следить за подступами к своей семье.
Некоторое время Оля выглядела лишь взволнованной, не более. Потом появились признаки нетерпения. Она стала часто оглядываться, ее дыхание участилось.
Илья покачал головой и принял решение выехать на центральную улицу — остановиться там и дальше не ехать.
Когда он притормозил, Оля поняла, что они на какое-то время остановились, и тихо сказала:
— Илья, мне страшно. Поехали отсюда.
Он заколебался, но все-таки возразил:
— Топлива мало, нужно экономить. И здесь… лучше видно. В переулках опасней.
— Илья, — снова сказала Оля, но замолчала.
Он оглянулся на нее.
— Ты чувствуешь, что она где-то рядом?
— Мне страшно, — повторила жена.
Илья призвал себя к терпению и, как можно спокойней, объяснил:
— Оля, она ходит за нами, и мы все равно не оторвемся от нее надолго. Я… Мне как раз надо убедиться, что старуха где-то рядом. Если мы ее увидим, я буду знать, что у нас в запасе какое-то время, и смогу спокойно заправить машину. У нас заканчивается бензин. Теперь, милая, скажи: ты уверена, что Старуха где-то рядом?
Жена прикрыла глаза, покачала головой. Казалось, она хотела расплакаться, и едва сдерживалась.
— Скажи,
— Я не знаю, Илья, — прошептала женщина. — Как я могу это знать?
Илья вздохнул, оглядываясь по сторонам, и ему померещилось движение сзади, в одном из дворов. Он уловил это боковым зрением и не мог быть уверен, что не ошибается.
Но он не стал рисковать, дожидаясь подтверждений, что Старуха появится. Илья поехал вперед, глядя в зеркальце заднего обзора.
Внезапно Оля подалась к мужу, опрокинув Данилу, и закричала.
При этом она смотрела вперед.
— … И ты снова слышишь запах прошлогодних листьев, — медленно говорил Левин, глядя на Ивана. — Ты проходишь по дну оврага, грязь хлюпает у тебя под ногами, ты выбираешь место, где легче подняться на противоположную сторону. И начинаешь подъем. Тебе страшно, но ты знаешь, что рядом с тобой люди. Факел в твоей руке разгоняет темноту. Тебе хорошо видно, Иван?
Тихий, будто сквозь сон, ответ:
— Да.
— Тебе скользко, но ты все равно поднимаешься. Тебя что-то не пускает, но ты знаешь, что все равно пройдешь. Ты ведь уже делал это раньше и преодолевал эту невидимую преграду.
Стефан, как Мария и Левин, следивший за Иваном, заметил, как у того напряглось лицо. Кажется, даже голова немного приподнялась. Его действительно что-то не пускало на противоположную сторону оврага. Не пускало там, в той реальности, куда он попал в трансе, в который погрузил его Левин.
Доктор тоже напрягся, но на его голосе это не отразилось, когда он уверенно и спокойно сказал:
— Ты проходишь, Иван, проходишь, не сомневайся. Эта преграда не для тебя, не для такого крепкого мужчины. Ты ведь уже прошел эту преграду, Иван?
Пауза.
— Ты поднялся на противоположную сторону оврага, Иван?
Загипнотизированный с усилием ответил:
— Да.
— Отлично. Сейчас ты видишь перед собой густой ельник, а внутри — поляну. Ты пройдешь на нее без страха и спешки. Ты проходишь на нее, Иван. Ты чувствуешь, как ели сопротивляются, не пуская тебя на поляну?
— Да.
— Но ты ведь все равно проходишь туда?
— Да. Прохожу.
Левин подался к лежащему на диване, и Стефан понял, что теперь доктор занервничал всерьез. Наступал момент истины. Что-то было в этих считанных секундах, что-то важное. Вот только возможно ли получить то, что надо, прежде чем Иван снова в своей реальности наткнется на тот ужас, что лишил его когда-то рассудка?
— Иван, — тихо, растягивая слова, продолжил Левин. — Ты на поляне, и пусть время для тебя остановится, пусть хотя бы идет медленно-медленно. Ты должен рассказать нам обо всем, что увидишь и услышишь. Ты должен. Спешить тебе некуда. Скажи, что ты видишь?