Росомаха
Шрифт:
— Рядом с тобой, Иван, много людей. Все они жители твоего поселка. Они собрались вместе, чтобы найти пропавшего мальчика. И ты тоже пришел, чтобы помочь им. Уже темнеет, и вы разбираете факелы. Ты тоже берешь себе один. Ты чувствуешь, как он ложится в твою ладонь?
— Да, — прошептал Иван, не открывая глаз.
Стефан вздрогнул, следя за лицом Ивана. Оно было расслабленным, хотя в нем угадывалась печать предстоящего — похода в темный лес.
— Вы растягиваетесь цепью и входите в лес, — продолжил Левин. —
Медленно, чуть слышно Иван пробормотал два имени. Стефан не расслышал слов, но они в любом случае ничего бы ему не сказали.
В этот момент Левин оглянулся на детектива и удовлетворенно кивнул. Иван вспомнил тех, кто шел рядом с ним, и правильно назвал их имена? Похоже, на то.
— Ты идешь долго, у тебя устали ноги. Иван, ты чувствуешь, как ты устал?
Тихий ответ:
— Да.
— Но ты не хочешь сдаваться. Ты идешь вместе со всеми. Как и другие, ты ищешь потерявшегося мальчика. Ведь его обязательно надо найти, иначе он погибнет, и для его родителей это будет горе на всю жизнь.
Пауза. Левин продолжил:
— Ты идешь, и впереди оказывается овраг. Глубокий овраг. И длинный — он перерезает весь путь, и его невозможно обойти. Можно только пересечь. И ты спускаешься туда. Ты ведь спускаешься туда, Иван?
Хриплый шепот:
— Да.
— Надо быть осторожным — после растаявшего снега там очень скользко. Ты не хочешь спускаться, но люди, которые идут рядом с тобой, уже сделали это. Они уже поднялись на противоположный склон и двигаются дальше. Иван, ты уже спустился?
— Да.
— Ты смотришь наверх, выбирая, где лучше подняться?
— Да.
— Что ты чувствуешь? Слышишь запах прелых листьев?
— Да, слышу.
— Что еще?
— Запах влажной земли.
— Что ты чувствуешь?
Иван не ответил. Стефану показалось, что он вздрогнул.
— Что ты чувствуешь? — повторил вопрос Левин.
— Я… Я хочу домой. Я устал.
— Да, конечно, ты устал. Другие тоже устали, но они уже преодолели овраг и пошли дальше. И тебе надо догнать их. Ты поднимаешься?
— Да. Да, поднимаюсь, — с натугой сказал Иван.
Казалось, у него вырвали признание, которое он хотел сохранить в тайне.
— Хорошо, Иван. Ты поднимаешься и что ты видишь?
— Я… Я…
Иван захрипел.
— Что ты видишь? — спокойно повторил Левин.
— Я…
И снова хрипы.
— Что ты видишь? — в третий раз спросил Левин, и Стефан заметил, как доктор напрягся. — Ты видишь ельник? Густой ельник? И внутри него — поляну?
— Я… Да, я…
Неожиданно Иван вскрикнул и выгнулся, словно к его телу подвели электрический ток. Он мог свалиться с дивана, и Левин подался к нему, уперся руками в грудь, возвращая в исходное положение.
Стефан тоже шагнул к дивану, но Левин, на мгновение встретившись с ним взглядом, покачал головой. Стефан замер.
— Ты видишь поляну? — чуть мягче повторил вопрос Левин. — Ты ведь хочешь выйти на эту поляну?
— Я… Мне страшно, — процедил Иван. — Я хочу домой. Страшно.
Он снова выгнулся, но Левин держал его.
— Ты кого-то увидел, Иван? Да?
— Мне страшно, — повторил Иван. — Не могу идти.
Теперь его голос стал жалобным — так молят о чем-то недоступном, но необходимом.
— Кого ты увидел? Женщину? Женщину в плаще? Она…
Стефан ахнул.
— О, черт, док, смотрите…
У Ивана из носа пошла кровь, и он взвыл, как от боли. Его тело в очередной раз выгнулось, на этот раз так сильно, что Левина едва не отбросило — он с трудом удержал равновесие.
— Боже, Андреевич! — воскликнул Стефан. — Что делать?
Кровь уже лилась из носа Ивана двумя ручейками, заляпывая щеки, волосы, подушку.
— Иван, — с усилием проговорил Левин. — На счет «раз-два-три» ты начинаешь выходить из транса. Итак. Раз. Два…
Стефан не особенно верил, что у них это получится — вывести Ивана из подобного состояния. Более реальным казалось, что Иван, рычавший и выгибавшийся так, что пришлось подключиться и Стефану, скончается прямо здесь. Или, того хуже, одним неуловимым движением придушит Левина, прежде чем тот успеет отступить.
Последнего Стефан боялся больше всего. Больше даже, чем потерять призрачный шанс что-то узнать, изменив ситуацию в поселке.
К счастью, получилось.
На счет «пять» Иван перестал выгибаться, обмяк, его глаза открылись, и он недоуменно оглядел двух мужчин, прижимающих его к кровати.
К этому моменту Левин уже выдыхался: последние два слова — «четыре» и «пять» — он уже хрипел. Стефан тоже запыхался, признав, что протянул бы максимум еще полминуты. И потом кто знает, чем бы все это закончилось.
К ним на помощь пришла жена Левина — она уже отирала полотенцем кровь с лица Ивана. Что-то приговаривала, мягко придерживая гиганта за плечи.
— Спасибо, Мария, — прошептал Левин, откинувшись на стул.
Он все еще с опаской следил за Иваном, впрочем, как и Стефан, отступивший от дивана, лишь убедившись, что Иван не порывается вскочить.
— Лежите, лежите, — попросила Мария, когда Иван приподнял голову, и одну ногу спустил на пол.
— Да, Иван, — подключился Левин. — Не надо вставать, не надо. Полежи немного. Все хорошо, все позади, не волнуйся.
Мария удалилась и быстро вернулась с новым влажным полотенцем. Снова стала отирать лицо Ивану, приговаривая что-то успокаивающее.
Стефан отошел к окну, выглянул в переулок. Все было по-прежнему. К нему бесшумно приблизился Левин.
— Не вышло, — прошептал он.