Росс Полдарк

Грэм Уинстон

Росс побежал к двери и высунулся наружу. Фигура двигалась по яблоневом саду, и он разрядил в нее второй ствол. Потом стер со лба струйку крови и повернулся к дому, откуда в тревоге высыпали Джуд, Пруди и Демельза.

Росс был зол и разочарован из-за того, что Рубену удалось удрать, даже несмотря на то, что его наверняка утром схватят.

Теперь ему трудно будет не оставить следов.

Глава тринадцатая

На рассвете он шёл по следу пятен крови, оставленных Клеммоу; но прямо перед Меллином пятна повернули на север, к песчаным холмам, и след затерялся.

В последующие несколько дней о Клеммоу никто не слышал, и самое разумное объяснение сводилось к тому, что он залёг в песчаной пустоши, где и умер от слабости и потери крови. Наконец-то от него избавились, и вопросов никто не задавал. Тот факт, что он вообще когда-либо возвращался, остался секретом четырех обитателей Нампары и Заки, которому Росс всё рассказал.

Тем летом дом в Нампаре редко обходился без цветов. В том была заслуга Демельзы. Теперь, когда страх, что её похитят и вернут домой, где её избивали, исчез, она всегда вставала на рассвете и в сопровождении лениво семенящего следом Гаррика бродила по полям и тропинкам. Возвращалась она с огромным букетом полевых цветов, который неизменно оказывался в гостиной.

Пруди пыталась отучить её от этой привычки, потому что в обязанности судомойки не входило украшать дом; но Демельза продолжала приносить цветы, и в итоге её упрямство взяло вверх над безвольной Пруди. Иногда это был букет из таволги и дрёмы, а иногда охапка наперстянки или смолёвки.

Если Росс и замечал их, то ничего не говорил.

Демельза походила на дикарку, которая четырнадцать лет носила шоры, сужающие её мировоззрение до крошечного круга домашних дел и самых основных нужд; первые девять лет она неотрывно находилась рядом с матерью, сталкиваясь с бесконечной чередой болезней, плохого обращения, бедности и родов, а последние пять лет - всё то же самое, кроме родов. Неудивительно, что теперь развивалось не только её тело, но и мышление. За четыре месяца она выросла на дюйм, а интерес к цветам символизировал расширение кругозора.

Ей понравилось причесываться и собирать волосы в хвост, порой она так их и носила, благодаря чему лицо оставалось открытым. Она была симпатичной девочкой с чистой, здоровой кожей, очень развитой мимикой и умными, честными глазами. Через пару лет за ней начнёт ухаживать какой-нибудь молодой шахтёр вроде Джима Картера.

Она была очень способной и умела подражать, так что вскоре в её словарном запасе появились новые слова, и она училась их произносить. Кое-какие слова, наоборот, оттуда исчезли. Росс весьма деликатно наставлял Пруди, которая при желании могла превзойти любого солдата в сквернословии, и та обнаружила, что ей нравится отучать Демельзу от ругательств.

Иногда, когда Демельза задавала наводящие вопросы, Пруди чувствовала себя словно в ловушке. Она-то знала, что было правильным и уместным, а Демельза - нет. Других девочек можно было учить правильно себя вести, не заботясь о собственном поведении, но только не Демельзу. Она слишком быстро делала выводы; её мысли мчались вперёд и били рикошетом.

Таким образом, процесс превратился не в добровольное обучение Демельзы, а в вынужденное перевоспитание Пруди. Оказалось, что теперь даже прилично напиться и то нельзя.

Наблюдая за этим, Росс веселился от души. Джуд тоже не удержался, но относился к ситуации не так снисходительно, как его жена. Казалось, он воспринимал происходящее, как ещё один повод для недовольства - ведь она не била его метлой уже больше двух месяцев.

Дело в том, что их сущность изменилась не из-за того, что они общались с чистым и непорочным ребёнком, а потому, что в ребёнке было столько же первородного греха, сколько в них самих.

Если Демельза развивалась постепенно, то Гаррик рос не по дням, а по часам. Когда он только появился, то походил на обычного щенка, но хорошо питаясь, так резко вымахал, что все стали подозревать, что в его родословной были овчарки. В шерсти до сих проглядывали редкие чёрные кудряшки, а из-за очень короткого хвоста он выглядел необычайно неуклюжим и непропорциональным. Он привязался к Джуду, хотя тот видеть его не мог, но нескладный пёс по пятам ходил за старым лысым негодяем. В июле объявили, что у Гаррика нет паразитов, и допустили на кухню. Он отпраздновал это событие тем, что прыгнул на сидящего за столом Джуда и опрокинул ему на колени кувшин с сидром. Облитый сидром Джуд встал и от жалости к самому себе запустил кувшином в собаку, которая снова выскочила на улицу, в то время как Демельза забежала на маслобойку, прикрывая голову руками в приступе смеха.

Однажды, к удивлению Росса, к нему приехала миссис Тиг со своей дочерью Рут.

Миссис Тиг объяснила, что они ехали в Мингуз и подумали нанести дружеский визит в Нампару по дороге домой. По её словам, она не была тут почти десять лет и ей захотелось посмотреть, как Росс со всем управляется. Мистер Тиг всегда утверждал, что сельское хозяйство — невероятно занятное хобби.

– Для меня это больше, чем хобби, мэм, - сказал Росс. Он чинил забор, который частично огораживал его землю, и потому был весь растрёпанный и грязный, а руки — в шрамах, земле и ржавчине. Когда он приветствовал их в гостиной, трудно было не заметить контраст с очень ярким костюмом для верховой езды миссис Тиг. Рут тоже выглядела сногсшибательно.

Он распорядился, чтобы принесли сок, и пока они его пили, разглядел, что его так привлекло в Рут на балу: прелестные, слегка подкрашенные губки, необычный разрез серо-зелёных глаз и волевой, вздернутый подбородок. В последней отчаянной попытке миссис Тиг вложила в свою младшую дочь ту энергичность, которой так не хватало другим.

Они мило поговорили о том, о сём. На самом деле, их пригласил мистер Джон Тренеглос, старший сын мистера Хораса Тренеглоса из Мингуза. Джон устраивает охоту в Гарнберроу и выразил немалое восхищение тем, как Рут ездит верхом. Он столько раз их приглашал, что в конце концов им показалось, что они просто обязаны удовлетворить его просьбу. Какой превосходный дом в Мингузе, не так ли? Выполненный в готическом стиле и такой просторный, сказала миссис Тиг, оглядываясь по сторонам. Мистер Тренеглос - самый очаровательный пожилой джентльмен; хотя трудно не заметить, как плохо он выглядит.

Какая досада, что капитан Полдарк не охотится с гончими! Разве бы это не принесло ему огромную выгоду: общение с другими людьми своего круга и удовольствие от погони? Рут всегда участвовала в охоте - это её неизменная страсть; конечно, это вовсе не означает, что ей чужды более благородные занятия; ведь нужно попробовать всё, чтобы узнать свои возможности; по мнению миссис Тиг, в воспитании своих детей она уделяла должное внимание домашним делам: кружево на косынке, которая была на миссис Тиг, сделали Рут и Джоан, хотя последняя не отличалась трудолюбием младшей сестры.

Всё это время Рут выглядела недовольной - надувала губки и косо оглядывала комнату, постукивая хлыстом по хорошо обутой ножке. Но при каждом удобном случае - когда мать не обращала на неё внимания - она бросала на Росса выразительные и соблазняющие взгляды. Он подумал, что день через несколько часов пойдёт на убыль, и понял, что чинить забор он сегодня не закончит.

Часто ли он видится с родственниками?
– спрашивала миссис Тиг. На балу у Лемонов не было ни одного Полдарка. Конечно, никто не ожидает, что теперь, когда Элизабет в положении, она будет столь же часто выходить в свет. Рут покраснела, а Росса пронзила резкая боль.