Росс Полдарк
Шрифт:
Мужчины стояли спина к спине, Фрэнсис был выше на дюйм или чуть крупнее, его светлые волосы блестели на солнце.
– Готовы, сэр?
– Да.
Росс дёрнулся вперёд, но сдержался. Пусть упрямые дураки разбираются сами.
– Тогда расходитесь. Один, два, три, чАтыре, пять, шесть...
Джуд считал, и мужчины отдалялись друг от друга. Ласточка метнулась с неба вниз и пролетела между ними.
На счёт пятнадцать они повернулись. Фрэнсис выстрелил первым и ранил Блейми в руку. Капитан выронил пистолет. Нагнулся, поднял
Бросившись к Фрэнсису, Росс подумал: "Мне следовало их остановить. Что будет с Элизабет, если Фрэнсис...?"
Он перевернул Фрэнсиса на спину и оторвал воротник на рубашке. Пуля попала в основание шеи, у плеча, но наружу не вышла. Росс поднял его и понес в дом.
– Боже мой!
– воскликнул Чарльз, беспомощно следуя за остальными.
– Он умер... Мой мальчик...
– Чепуха, - сказал Росс.
– Джуд, возьми лошадь мистера Фрэнсиса и скачи к доктору Чоуку. Скажи, что произошел несчастный случай на охоте. Правду не говори, смотри мне.
– Рана серьёзная?
– спросил капитан Блейми, его рука была обмотана платком.
– Я...
– Убирайтесь отсюда!
– побагровев, выкрикнул Чарльз.
– Как смеете вы снова приходить в этот дом!
– Не толпитесь возле него, - настоял Росс, уложив Фрэнсиса на диван.
– Пруди, принеси чистые тряпки и миску с горячей водой.
– Позволь мне помочь, - сказала Верити.
– Позволь. Я могу что-нибудь сделать. Я могу...
– Нет-нет. Не трогай его.
На какое-то время воцарилась тишина, пока не вернулась Пруди с миской. Росс предотвратил обширную кровопотерю, зажимая рану своим цветным платком. Теперь он его убрал и на его место положил мокрую ткань. Фрэнсис поморщился и застонал.
– Он поправится, - сказал Росс.
– Просто отойдите, чтобы он мог дышать.
Капитан Блейми взял шляпу и вышел из комнаты.
На улице он сел на скамью у входной двери и опустил голову на руки.
– Чёрт возьми, я сильно испугался, - сказал Чарльз, вытирая лицо, шею и под париком.
– Думал, мой мальчик умер. На наше счастье, капитан стрелял не правой рукой.
– Возможно, тогда ему бы удалось побольше промахнуться, - ответил Росс.
Фрэнсис повернулся, забормотал и открыл глаза. Через несколько секунд он полностью пришел в сознание. Во взгляде не было ненависти.
– Этот тип ушёл?
– Да, - ответил Росс.
Фрэнсис криво усмехнулся.
– Я его ранил. Твоим дрянным оружием, Росс. Прицел, должно быть, сбит. Ах! Пиявки отдохнут неделю-другую.
В саду Верити присоединилась к Эндрю Блейми.
Капитан полностью замкнулся в себе. За какие-то пятнадцать минут их отношения бесповоротно изменились.
– Я должен идти, - сказал он, и они оба сразу отметили, какое он употребил местоимение.
– Лучше сделать это до того, как он очнется.
– Дорогой мой, если бы ты только мог... промахнуться...
Он покачал головой, подавленный сложными противоречиями своей натуры и тщетной попыткой всё объяснить.
– Я знаю, он сам искал этой ссоры, - сказала она.
– Но он мой брат. Из-за этого мне невозможно...
Он не нашел сил возразить.
– Со временем всё уляжется, Верити. Наши чувства не изменятся.
Она не ответила, просто сидела, опустив голову.
Несколько секунд он пристально на неё смотрел.
– Может быть, Фрэнсис прав. У нас сплошные проблемы. Возможно, я никогда не должен был о тебе думать... смотреть на тебя.
– Нет, Фрэнсис ошибался. Но после этого... примирение невозможно, - возразила она.
Через минуту Блейми встал.
– Твоя рука, - сказала она.
– Позволь ее перевязать.
– Всего лишь царапина. Жаль, он не прицелился лучше.
– Ты сможешь ехать? Твои пальцы...
– Да, смогу.
Верити наблюдала, как он зашел за дом, сгорбившись, словно старик.
Вернулся он уже верхом.
– Прощай, моя любовь. Если это всё, то позволь мне уехать и сохранить о тебе память.
Она смотрела, как он пересек ручей и медленно поехал по долине, пока образ в глазах внезапно не затуманился и не потерял четкость.
Глава четырнадцатая
Все вернулись в Тренвит. Фрэнсис с временной повязкой доехал верхом, а теперь им занялся Чоук, устроив из перевязки целое представление. Чарльз, вместе с газами выпуская остатки гнева, протопал в свою комнату, чтобы вызвать рвоту и отдохнуть до ужина.
Элизабет едва не потеряла сознание при виде мужа. Но придя в себя, буквально летала вверх и вниз, подгоняя миссис Табб и Бартла, чтобы снабдить доктора Чоука всем необходимым, и проявляя заботу об удобствах раненого. Как будто это было делом всей её жизни - у неё открылись запасы энергии, недоступные в обычное время, но способные придать сил в чрезвычайной ситуации. Это был огромный запас, о котором более сильный человек мог никогда не догадаться.
А Верити удалилась в свою комнату.
Она чувствовала себя отрезанной от этой семьи, частью которой была целых двадцать пять лет. Она оказалась среди незнакомцев. Более того, враждебных незнакомцев. Из-за отсутствия понимания они отдалились от нее, а она от них. В полдень она погрузилась в себя, что в дальнейшем превратилось в недружелюбие и изоляцию.
Верити толкнула задвижку на двери и резко опустилась на первый же попавшийся стул. Её роман окончен, хотя она и сопротивлялась этому, но знала, что это так. Верити чувствовала себя больной, близкой к обморочному состоянию и отчаянно уставшей жить. Если смерть придет тихо и мирно, она примет её, погрузится в неё, как можно погрузиться в постель, желая лишь сна и забвения.