Россия и мусульманский мир № 12 / 2016
Шрифт:
Другие принимающие / отдающие регионы находятся в отдалении от основных реципиентов. Например, Новосибирская и Челябинская области находятся на пути, соединяющем Восточную Сибирь и Дальний Восток с Европейской частью России; Волгоградская область расположена на векторе «государства Закавказья и республики Северного Кавказа – европейские реципиенты России» и т.д.
Некоторые локальные миграционные реципиенты и принимающие / отдающие регионы окружения основных миграционных реципиентов страны, расположенные в Европейской части России, вошли в 2012 г. в список льготных «территорий вселения», определенных в новой редакции Программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. Вследствие этого приток иммигрантов из-за рубежа в них усилился.
Это коснулось Калининградской, Воронежской, Липецкой, Калужской, Тульской областей [2]. У них и до 2014 г. имел место значительный миграционный прирост из-за рубежа вследствие достигнутого уровня социально-экономического развития или близости к основным миграционным магнитам страны. Включение их в «территории вселения», по нашему мнению, было необоснованным, так как они оттягивают потенциальных организованных иммигрантов от ««территорий приоритетного заселения».
Миграционную ситуацию в России в начале XXI в. (2001– 2015) можно охарактеризовать двояко.
С одной стороны, наблюдаются положительные тенденции в межгосударственной миграции:
– сохранение и рост миграционного прироста из СНГ;
– сокращение до минимальных объемов оттока в развитые страны Запада;
– переориентация иммигрантов из-за рубежа на все регионы страны, в том числе, и не на самые благополучные.
С другой стороны, сохраняются негативные тенденции в межрегиональной миграции, порою перечеркивающие успехи межгосударственного обмена населением.
В 2016–2017 гг. Россия повторно войдет в режим депопуляции из-за неблагоприятных структурных сдвигов в населении и на фоне угасания эффекта от «материнского капитала».
Компенсирующая роль постоянной миграции населения вновь начнет возрастать. Именно миграция как наиболее управляемая и оперативно меняющаяся компонента общего роста населения в предстоящем демографически тяжелом десятилетии, по нашему мнению, способна решить проблему устойчивости демографического и, следовательно, социально-экономического развития России, сгладить исторически сложившуюся волнообразность возрастной структуры населения страны. Вследствие этого в настоящее время в демографической сфере взор властей должен быть обращен, прежде всего, на миграцию населения, на механизмы управления ею, как на границах, так и внутри Российского государства.
Необходимо переломить негатив направленности и характера, прежде всего, внутренней, межрегиональной миграции населения России, ибо без этого геополитически важных восточных окраин Сибири и Дальнего Востока повторно ни иммигрантами и соотечественниками, ни россиянами не заселить. А «оставлять этот край без внимания было бы проявлением громадной государственной расточительности <…> если мы не воспользуемся этими богатствами, то возьмут их, хотя бы путем мирного проникновения, другие» [4].
Пока сохраняется такая межрегиональная миграционная ситуация, Россия уязвима, ибо, как говорил по этому поводу великий государственный деятель П.А. Столыпин, «не забывайте, господа, что русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света <…> Наш орел, наследие Византии, – орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на Восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью» [4].
1. ФМС РФ. – Режим доступа:Росстат. – Режим доступа: http://www.gks.ru/.
2. Российская газета. – Режим доступа: http://www.rg.ru/2012/09/17/program-madok.html
3. Судоплатова В.С. Компоненты и потенциал демографической динамики современной России и ее регионов: Автореферат … к.э.н. – М.: ИСЭПН РАН, 2015.
4. Столыпин П.А. Речь о сооружении Амурской железной дороги, произнесенная в Государственной Думе 31 марта 1908 года // Нам нужна великая Россия: Столыпин П.А. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете в 1906–1911 гг. – М.: Молодая гвардия, 1991.
5. Рыбаковский О.Л., Таюнова О.А. Структура иммиграционного потенциала населения России // Научное обозрение. Серия 2. Гуманитарные науки. – 2015, № 2. – С. 38–43.
6. Рыбаковский О.Л., Судоплатова В.С., Таюнова О.А. Вопросы оценки миграционного потенциала // Научное обозрение. Серия 1. Экономика и право. – 2015, № 3. – С. 169–173.
7. Таюнова О.А. Демографическое движение постоянного населения современной России // Сегодня и завтра российской экономики. – 2014. – № 67–68. – С. 141–146.
Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии
Проблема культурно-исторической идентичности Татарстана как части исламского мира: Опыт осмысления
Татарстан и его история как объекты исламоведческого исследования, безусловно, следует отнести к числу малоизученных явлений, которые с позиций классического исламоведения долгое время считались несущественными в силу их исторически сложившейся отдаленности и отделенности от мусульманского мира. Однако идеи «конфликта цивилизаций» заставляют сегодня многих отечественных и зарубежных ученых, в том числе из стран исламского мира, уделять более пристальное внимание периферийным зонам исламской цивилизационности, расположенным на стыке христиано-мусульманского взаимодействия. Именно к таким зонам относится Татарстан как одна из «приграничных территорий» Дар аль-Ислама, которая некогда в своей истории (Х–ХVI вв.) была его неотъемлемой органической частью, подпитывавшейся его влиянием, а ныне почти выпала из-под этого влияния, будучи включенной и во многих отношениях интегрированной уже в немусульманский мир, хотя и на правах своеобразной «мусульманской провинции». Достаточно сложно однозначно определить собственно исламскую идентичность подобных обществ, поскольку она не может не представлять собой противоречивой картины. Это можно сказать и о современном татарском обществе, которое, казалось бы, безвозвратно утратив в себе многие базовые признаки исламской цивилизационности, тем не менее сегодня демонстрирует устойчивое стремление сохранять и даже развивать основанную на ней идентичность.