Россия и мусульманский мир № 2 / 2015
Шрифт:
Согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 г., в структуре населения Ставропольского края представители традиционного ислама, которых еще называют этническими мусульманами, составляют примерно 7% 36 . Численность этой категории российских граждан постоянно увеличивается.
Ставропольские мусульмане в основном исповедуют суннизм. Вероисповедание другого исламского направления – шиизма – ограничено в основном представителями немногочисленной азербайджанской диаспоры.
36
Официально в крае проживает 2 786 281 человек. Из них 80% (2 232 153 человека) – русские; 5,79% (161 324 человек) – армяне. К числу наиболее крупных мусульманских этносов, проживающих на территории Ставропольского края, относятся даргинцы – 1,77% (49 302 человека), ногайцы – 0,79% (22 006
В суннитском исламе нет официального духовенства – имамом может стать любой верующий, если докажет свою приверженность вере и продемонстрирует минимальное знание священных текстов. Отсюда конфликты и проблема самозванства – когда, например, имам самочинно объявляет себя муфтием. Сунниты принадлежат к разным богословско-юридическим школам, что иногда становится предметом острой этнокультурной и религиозно-политической полемики, в том числе и с представителями новоявленных, как правило, заимствованных версий ислама.
Традиционный для этнических мусульман Ставропольского края ислам институционально организован в Духовное управление мусульман Ставропольского края (ДУМ СК), которому подведомственны мечети, молельные дома, исламские образовательные и другие учреждения. Одной из заявленных целей их деятельности является возрождение исламской религиозной традиции, имеющей на Ставрополье исторические корни.
Последние два с лишним десятилетия являются отражением нелегкого пути вхождения ислама в современность, его адаптации к новым социально-политическим условиям, идеологическим и духовным вызовам.
Исследование особенностей этого процесса в Ставропольском крае позволяет выделить ряд этапов 37 , рассмотрение которых, с одной стороны, дает возможность осмыслить характер и эволюцию его политико-психологического содержания. С другой стороны, определить актуализированные и латентные точки роста исламского присутствия в региональной общественно-политической жизни как на современном этапе, так и в обозримой перспективе.
Начальный этап (1988–1991) проходил на фоне кардинальных изменений в политической и идеологической сферах страны. Он отмечен спонтанной и неограниченной законами общественной активностью, в том числе и религиозной. Курс на либерализацию способствовал тому, что в короткие сроки стали активно образовываться многочисленные и разнообразные религиозные организации.
37
Бережной С.Е., Добаев И.П., Крайнюченко П.В. История ислама в Ставропольском крае // Информационно-аналитический портал Евразия. URL: http:// evrazia.org/article/1978
Согласно принятому в октябре 1990 г. Закону РСФСР «О свободе вероисповеданий», религиозные объединения получили возможность влиять на массовое сознание через право на участие в общественной жизни. Они стали организовывать образовательные учреждения, издательства, средства массовой информации, а также устанавливать прямые международные контакты без посредничества государства. Упрощенный порядок регистрации религиозных объединений, отсутствие контроля со стороны государства привели к хаосу в системе государственно-конфессиональных отношений, создали предпосылки для появления деструктивных форм религиозного активизма.
Оценивая ход этого процесса в Ставропольском крае, нельзя не отметить, что здесь имело место не столько «возрождение» исламской религиозной традиции, сколько ее своеобразное и качественно новое «второе рождение». Все это происходило практически при острой нехватке компетентного духовенства, при отсутствии в крае официальных традиционных культовых учреждений и соответствующей литературы. На этом фоне происходила жесткая конкурентная борьба среди новоявленных религиозных лидеров, которая привела к созданию в регионе многочисленных этнически ориентированных религиозных организаций мусульман. Традиционный российский ислам, в том числе и на Северном Кавказе, к этому моменту был ослаблен и в процессе реисламизации оказался не готов сопротивляться зарубежному влиянию.
Вместе с тем «чистый ислам» как проект для Кавказа стал не только результатом вмешательства внешних сил – в основном саудовцев и пакистанцев. Он был порожден и внутренней средой. Радикально-исламистский проект апеллировал к мировой религии, «освобожденной» от местных «искажений» и традиций, к «универсальным ценностям» – вне этносов, вирдов, тарикатов и кланов. В нем был сделан акцент на эгалитаризм, противодействие коррупции и социальной несправедливости. Идеологи «чистого ислама» умело использовали и психологические методы воздействия,
Молодежь в поиске возможностей получить религиозное образование стремилась поступать в исламские учебные центры стран Ближнего Востока и Северной Африки. Хлынувшие на Северный Кавказ из-за рубежа исламские миссионеры стали активно проповедовать ваххабитскую идеологию «чистого ислама». Реисламизация тогда рассматривалась как духовно-культурный феномен, далекий от актуальных политических проблем страны и региона.
Содержанием второго этапа (1991–1994) стало интенсивное проникновение в Ставропольский край и соседние с ним территории идеологии политического ислама – исламизма. В крае появляются его первые и деятельные агенты – салафитские 38 ячейки. Фокус своей пропаганды и агитации они направили на критику светской власти. Массовые злоупотребления местных чиновников служебным положением, коррупция, социальная дифференциация и как следствие – высокий уровень безработицы, закрытость власти и ее нечувствительность к нуждам населения подготовили почву для успехов пропаганды и популярности салафитов у населения. На практике их установки выражаются в стремлении к тотальной исламизации абсолютно всех сфер общественной жизни. Исламистское движение выступает с идеями создания «исламского государства», так называемого «Кавказского эмирата», и участия в глобальном джихаде против всех «врагов ислама», включая не только Россию, но и США, ЕС, Израиль 39 . Представляя, как правило, зарубежные спецслужбы и опираясь на финансовую поддержку иностранных неправительственных религиозно-политических организаций, зарубежные миссионеры проводили активную работу по распространению идеологии исламского фундаментализма. При этом они широко использовали психологические приемы воздействия и вербовки в среде этнических мусульман. Так, арабские и среднеазиатские «учителя» преподавали в подпольных «медресе», организованных, например, в поселке Мирный и в селении Канглы Минераловодского района. На этом этапе фундаменталисты ограничивались лишь пропагандой, не выдвигая явных антироссийских идей и лозунгов.
38
Салафия (от араб. «предки, предшественники») – одно из направлений в суннитском исламе, выступающее за возврат к образу жизни ранней исламской общины времен Пророка Мухаммеда и четырех праведных халифов (Абу Бакра, Умара, Османа и Али), а также за отказ от всех позднейших в исламе нововведений (бида). По мнению ректора Института теологии и религиоведения имени Мамма-Дибира аль-Рочи в Махачкале, доктора философских наук М. Садыкова, понятия «салафит» и «ваххабит» являются синонимами (Сем отличается ваххабит от салафита?: Интервью с М. Садыковым // Северный Кавказ. 2007. 3 апр. Перепечатано на сайте Института религии и политики. Цит. по: URL: // http://i-r-p.ru/page/stream-event/index-12285.html
39
Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье. – С. 31.
Третий этап (1995–1997) отличался интенсивной политизацией и радикализацией ислама на всем Северном Кавказе. С одной стороны, это связано с Первой чеченской кампанией, с другой – с пропагандой идей возвращения к «чистому исламу». Всё это сопровождалось падением уровня жизни населения региона и возвращением из арабских учебных заведений выпускников, которые стали конкурировать с традиционной исламской элитой. Получив теологическое образование, они не только включались в процесс реисламизации, но и активно сменяли своих иностранных наставников в лагерях подготовки боевиков в Чечне. Направляемые в командировки молодые ставропольские исламисты, заимствуя чуждую субъектность, заучивали Коран в его ваххабитской трактовке, усваивали уроки по идеологической, психологической, вербовочной и военно-диверсионной подготовке – огневой, минно-взрывной, топографической и др.
Взяв на себя главным образом курирующую роль в крае, продолжали активно работать представители зарубежных религиозно-политических организаций. В их «проповедях» открыто звучал призыв к непримиримой вооруженной борьбе за «чистоту ислама» и необходимости физического устранения «неверных». Целевой аудиторией, как правило, становились жители восточных поселений Ставропольского края, где компактно проживали этнические мусульмане.
Для подрыва основ российской государственности, возбуждения национальной нетерпимости и религиозной вражды широко использовалась экстремистская литература, в том числе и издаваемая на территории края. Исламисты стремились усилить свое влияние и на местные органы власти. Ислам использовался ими для идейного обоснования своей деятельности, как средство, объединяющее, организующее и мобилизующее экстремистов.