Россия и мусульманский мир № 3 / 2015

В. Лившиц, доктор экономических наук, профессор, заведующий лабораторией А. Швецов, доктор экономических наук, профессор, зам. директора (Институт системного анализа РАН)

Будучи механически перенесенным из принципиально иной культурной среды на неподготовленную российскую почву феномен либерализма дал неожиданные и причудливые всходы. Настойчиво и бесконечно повторяемые как заклинания классические либеральные рецепты лечения больного российского общества никак не могут дать ожидаемых по аналогии с западными успешными практиками

значимых позитивных результатов, приблизить наш убогий отечественный псевдокапитализм к зарубежным глянцевым образцам современного постиндустриального общества. Подобная «упертость» либеральных доктринеров не могла не породить волны резкого неприятия не просто бесплодных, но и вредоносных идеологических заблуждений, ставших к тому же незыблемой порочной основой многолетней государственной политики.

Критика российского либерализма давно и все громче звучит со страниц газет, журналов и книг, с трибун многочисленных научных конференций и политических форумов. По этому поводу сломано несметное количество остро отточенных полемических копий, однако принципиальный спор между адептами и противниками пресловутого либерального курса, судя по всему, еще далек от завершения. Это придает смысл продолжению дискуссии, посильную лепту в которую мы также собираемся внести.

Классик западной экономической мысли Л. фон Мизес в 1927 г. писал: «Либерализм – это не законченная доктрина или застывшая догма. Наоборот, он является приложением учений науки к общественной жизни человека». И далее: «…программа либерализма, если ее сжато выразить одним словом, читалась бы так: собственность, т.е. частное владение средствами производства» 1 . Такое понимание дает основание полагать, что «либерализм – выборочное приложение учений науки… – не объективное явление и не экономическая теория. Поэтому Людвиг фон Мизес отделял либерализм от экономической науки: “Либерализм представляет собою более всеобъемлющую концепцию. Он обозначает идеологию, охватывающую всю жизнь общества”» 2 .

Наиболее широкое определение рассматриваемого феномена приводит Википедия: либерализм (франц. liberalisme) – это «философская, политическая, экономическая теория, а также идеология, которая исходит из положения о том, что индивидуальные свободы человека являются правовым базисом общества и экономического порядка… Экономический или классический либерализм выступает за индивидуальные права на собственность и свободу контракта. Девизом этой формы либерализма является “свободное частное предприятие”. Предпочтение отдается капитализму на основе принципа невмешательства государства в экономику (laissez faire), означающего отмену государственных субсидий и юридических барьеров для торговли. Экономисты-либералы полагают, что рынок не нуждается в государственном регулировании».

«Где нет собственности, там нет и справедливости» – таково кредо еще одного классика либерализма, неизменного и последовательного противника социализма и государственного вмешательства в экономику, лауреата премии памяти Нобеля по экономике, Фр.А. фон Хайека 3 . Он выступает последователем Д. Юма, который отчетливо видел, «насколько максимум свободы для всех требует равных ограничений свободы каждого посредством того, что он называл тремя “основными естественными законами”: о стабильности собственности, о передаче последней посредством согласия и об исполнении обещаний» 4 .

He вдаваясь в обсуждение того, насколько конструктивна и приемлема сегодня позиция Д. Юма, крупнейшего философа, но гражданина давнего уже XVIII, а не XX и, тем более, не XXI вв., старшего друга и консультанта А. Смита, отметим, что и эта позиция связывает либерализм с такими фундаментальными понятиями, как справедливость и свобода, а через них, естественно, и с демократией. И против этих ценностей человеческого общества, вообще говоря, вряд ли кто-либо из цивилизованных представителей homo sapiens ныне будет возражать. Но важно конкретизировать: о какой свободе, какой справедливости, для каких субъектов и при каких сопутствующих внешних и внутренних условиях, институтах и т.д. идет речь?

Мы полагаем, что смысловое содержание указанных понятий может сильно измениться, если уточнить, что речь идет не просто о либерализме, а о такой его разновидности, как российский правый либерализм или даже – неолиберализм 5 . За этим словосочетанием скрывается та система мышления, в рамках которой и были проведены в России катастрофические социально-экономические реформы 90-х.

Трудно не согласиться с характеристикой того периода, данной Р. Гринбергом: «Обращение к либеральным ценностям характерно лишь для отдельных периодов российской истории XIX–XX вв. Именно таким периодом оказалось десятилетие, охватывающее вторую половину 80-х – первую половину 90-х годов XX столетия. Вряд ли можно отрицать, что тогда в российском обществе стремительно возрастала популярность идей личной свободы и частной инициативы… А государственной власти был предоставлен серьезный шанс для развития демократических процессов, формирования гражданского общества, создания цивилизованной свободной рыночной экономической системы. Но российские реформаторы не только не воспользовались этой уникальной возможностью; фактически они сделали все, чтобы опорочить ценности свободы в глазах населения. Происходившее в России в 90-е годы вызывало в общественном мнении нарастающее негативное и даже враждебное отношение и к ценностям свободы, и к самому понятию “демократия”. Оно стало синонимом воровства и коррупции, а либеральная идея оказалась настолько скомпрометированной, что уже к концу 90-х годов масштаб агрессивного неприятия либеральных и демократических ценностей создал реальные предпосылки для возврата к авторитарному режиму… Сейчас общество пожинает посеянные ими плоды» 6 .

Между тем идеи либерализма «живут и процветают». В XX в. были содержательно разработаны многие его новые разновидности (классический, экономический, современный неолиберализм, синергетический либерализм и др.), которые не следует отрицать «с порога». Содержание, например, весьма нетривиальной концепции синергетического либерализма имеет, по нашему мнению, весьма существенные и позитивные отличия от традиционной. Весьма красноречиво признание сторонников этой концепции: «Мы-то думали, что все наши проблемы связаны исключительно с выходом из социализма (устранением монополии партийно-государственной власти, всеобъемлющей государственной собственности и централизованного планирования). А на Западе якобы не происходит особых перемен, и нам у него только учиться да учиться имплантировать его опыт в нашу почву. Оказалось это далеко не так. И над западными странами точно так же нависла нешуточная угроза потери темпов, и там демократия в кризисе, и там горячо обсуждают, куда движется культура. Модерн и постмодерн. Нынешний неолиберальный и складывающийся синергетический тип глобализации» 7 . Иными словами, либерализм – не так примитивен и многолик.

Бывает даже, что в пределах одного и того же «либерализма» представителями одной и той же группы сторонников многое понимается и оценивается весьма по-разному. Это нетрудно проиллюстрировать на примере позиций многих сотрудников Института экономики переходного периода (ИЭПП, ныне имени Е.Т. Гайдара) и известного экономиста А. Илларионова, в свое время входившего в правительственную команду Е. Гайдара, а потом бывшего советником российского президента. И «гайдаровцы», и А. Илларионов весь период реформ и поныне заслуженно могут быть названы сторонниками и даже представителями концепции современного правого либерализма, и поэтому сопоставление их позиций интересно и доказательно. Но до чего же сильно они различаются, в том числе и во взглядах, на оценку предшествовавших реформам условий и даже на роль личности их бывшего лидера Е. Гайдара.

При этом следовало бы привлечь внимание к весьма занимательной метаморфозе, произошедшей со многими видными российскими экономистами и находившимися у власти деятелями, которые в ходе реформ, как «по мановению волшебной палочки», мгновенно превратились из стойких апологетов единственно верного диалектико-материалистического учения в столь же «убежденных» рыночных либералов. При этом правое крыло представителей возникшего и у нас либерализма – прежде всего отечественные монетаристы, т.е. наиболее ретивые поклонники «невидимой руки» и саморегулирования рынка, столь же резко заразилось вирусом махрового антисоветизма и восторженно-детского преклонения перед капитализмом 8 .