Россия и мусульманский мир № 3 / 2015
Шрифт:
Все эти негативные процессы косвенно или непосредственным образом касаются Юга России и Северного Кавказа. Кавказ в целом, как составляющая геополитики Каспийского региона, является территорией, за которую ведется острейшая борьба ведущих на мировой арене государств, так как кроме своих природных ресурсов, он является перекрестком цивилизаций, тем регионом, владение которым позволяет обеспечивать влияние на территории, выходящие за его пределы. Одновременно нестабильность на Северном Кавказе – это нестабильность на значительных евразийских пространствах не только России, но и других государств, которые многими нитями (в том числе этнокультурными) связаны со всем Кавказом 34 .
34
Рубан Л.С. Каспий – море проблем. – М., 2003. – С. 9–10.
Известно, что так называемые «горячие точки» существуют не только в различных регионах мира, в странах Ближнего Востока и Северной Африки, они имеются и внутри России. Это, прежде всего, конфликтогенный Северный Кавказ, который имеет непосредственное отношение к Каспию (через Дагестан в Кабардино-Балкарию, Ингушетию,
Поэтому вполне логично, что этнополитические конфликты, особенно на Северном Кавказе, показывают, прежде всего, состояние и степень устойчивости существующей политической системы. Однако надо иметь в виду, что позитивные функции конфликта (сигнальная и др.) выполняют, разумеется, не все конфликты, а лишь относящиеся к интересам, ценностям, идентичностям, не затрагивающим основ, на которых строятся отношения. По Л. Козеру, свободно структурированные группы и открытые общества, в целом допуская конфликты, создают защиту против тех из них, которые угрожают базовому консенсусу, и тем самым сводят к минимуму опасность разногласий, затрагивающих коренные ценности. Взаимосвязь антагонистических групп и пересечение конфликтов, нейтрализующих друг друга, в обществах этого типа интегрируют социальную систему в одно целое и таким образом предотвращают ее распад по одной линии раскола.
Если применить эти тезисы к Северному Кавказу, то наиболее трудным представляется выделение упомянутого выше базового консенсуса. Здесь наиболее очевидными и бесспорными являются такие ценности, как территориальная целостность Российского государства, его полиэтническая, религиозная толерантность, признание титульных наций в качестве государственно-образующих, русского языка в качестве государственного. Но в начале причиной возникновения большинства таких отдельных конфликтов, на первый взгляд, представляющих собой обычное столкновение интересов национальных групп, политических партий, групп влияния, общественных объединений, бывают частные случаи и определенные события. Однако затем с нарастанием всего имеющегося негатива это все более отражается на характере политической системы, проявляющейся в особенностях ее организации. Поэтому необходимо своевременно реагировать на такие конфликты, так как первоначально они (конфликтующая сторона), конечно же, не ставят вопрос ни о завоевании власти, ни о смене субъекта власти, а дают сигналы к изменению, корректировке основ организации политической системы, согласно современным процессам и их тенденциям глобализирующегося мира.
Мировой опыт показывает, что наличие такого системного политического конфликта угрожает существованию самой политической системы, как это наглядно видно из современной истории ряда балканских и ближневосточных государств (Югославия, Египет, Ливия, Сирия и др.). С другой стороны, этот фактор выявляет ту существенную причину, которая в то же время может быть источником развития и прогресса политической системы. В данном случае, если касаться геополитического положения России, то, несмотря на относительную стабильность в целом по стране, все же здесь на Юге России пока сохраняется вполне выраженный, высокий уровень конфликтности, который требует своего разрешения 35 . В июне 2009 г. основные его элементы были обозначены Д.А. Медведевым на расширенном совещании с членами Совета безопасности в Махачкале: масштабная коррупция, высокий уровень безработицы, крайне низкая эффективность региональных органов власти, преступная деятельность бандподполья, этноклановость, относительная бедность населения; «импортируемый» извне в пределы РФ экстремизм, критическая зависимость республик Северного Кавказа от дотаций федерального бюджета, низкий уровень промышленного производства, отставание качества жизни в республиках от среднероссийского показателя. На сегодняшний день данный проблемный перечень сохранился в полном объеме. Как свидетельствует С.Я. Сущий, «речь идет именно о комплексе – многосоставном, внутренне взаимоувязанном “пучке” проблем. Анализу каждой из них в настоящее время посвящено огромное множество исследований. Причем в современной научно-экспертной “кавказологии” хватает и работ, не только анализирующих ситуацию, сложившуюся в регионе, но и предлагающих более или менее развернутые пакеты рекомендаций по ее исправлению» 36 .
35
См.: Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: Экспертное мнение. – М., 2007.
36
Сущий С.Я. Северный Кавказ: Реалии, проблемы, перспективы первой трети XXI в. – М., 2013. – С. 27.
Озабоченность таким состоянием дел на Северном Кавказе не раз высказывал глава государства (ежегодное Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ в ноябре 2009 г.) 37 . В результате сегодня предпринимаются определенные меры по стабилизации положения в этом регионе (образование Северо-Кавказского федерального округа, дополнительное финансирования и т.д.). Другой вопрос – насколько эффективны и рациональны предпринимаемые меры со стороны назначенного полномочного представителя Президента Российской Федерации в отношении тех действий и решений руководителей этих регионов и вызовов, которые нам предъявляют сегодня экстремистские силы в СКФО. Однако на настоящий момент вследствие ухудшения социально-экономического положения, безработицы, коррупции и интенсивных миграционных потоков этнополитические конфликты в некоторых субъектах Южного макрорегиона дошли уже до латентных войн (Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария). Терроризм, как проявление крайней формы конфликта, который мы уже наблюдаем в этих республиках, стал постепенно перемещаться в центральные регионы России (Пятигорск, Буденновск,
37
ЮФО уменьшился на семь регионов Северного Кавказа // Комсомолец Каспия. № 6 (6547). 22.01.2010.
В настоящее время исследовательскими центрами, научным сообществом осуществляется анализ и прогнозирование этнополитических процессов, влияющих на положение России, ее геополитику, вырабатывается стратегия и позиция дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества с другими государствами на мировой политической арене. Актуальность данной проблемы объясняется обострившимися отношениями как между государствами Каспийского региона, (например, в споре по разделу границ Каспийского моря и ее ресурсов), так и между мировыми державами, которые состязаются за контроль над ситуацией в этом регионе. Особенно большой интерес, как мы отмечаем, проявляется мировыми державами по вопросам разработки углеводородных ресурсов, проведения транспортных коридоров с выходом в Индию, размещения военных баз на территориях Прикаспийского региона 38 . Все это показывает на усиливающуюся тенденцию внешней угрозы политической стабильности России и необходимости определения способов их предупреждения и парирования с целью недопущения межгосударственных конфликтов.
38
Жильцов С.С, Зонн И.С. США в погоне за Каспием. – М., 2009; Дмитриев А.В., Карабущенко П.Л., Усманов Р.Х. Геополитика Каспийского региона (взгляд из России). – Астрахань, 2004; Магомедов А.К., Никеров Р.Н. Большой Каспий. Энергетическая геополитика и транзитные войны на этапах. – Ульяновск, 2010; Магомедов А.К. От Большого Каспия до Сахалина. Характер и рубежи борьбы за энергоресурсы Северной Евразии на этапах посткоммунизма. – Ульяновск, 2011.
Следует отметить то, что отечественные и зарубежные ученые и политические конфликтологи при создании своих аналитических моделей в качестве иллюстративного материала чаще всего используют примеры из истории этноконфликтов именно Северного и Южного Кавказа, Средней Азии, Персидского залива. Само по себе это подтверждает актуальность и проблемность данного региона и указывает на то, что он постоянно находится в поле зрения зарубежной и отечественной научной мысли 39 .
39
Nation С. Russia, the United States and the Caucasus. Washington D.C.: US Army War College, The Strategic Studies Institute, February, 2007; Cohen A. U.S. Interests in Central Asia and the Caucasus: Challenges Ahead // Institute for Central Asian and Caucasian Studies [www.ca-c.org/journal/eng-02-2000/02.cohen.shtml].
Характеризуя сегодняшнее положение на Юге России с ее прикаспийским вектором направленности и в особенности на Северном Кавказе, отечественные и зарубежные исследователи, политологи и обществоведы, а также авторы доклада «Free Movement of Workers and Labour Market Adjustment» Берлинского центра ОЭСР, сопоставляя аналогичные данные, делают свой прогноз и оценивают ее как длительную по временному характеру, а также крайне сложную, трудноразрешимую ситуацию, которую сразу изменить введением какого-либо решения или введением новой должности или поста невозможно 40 . Анализируя такие выводы, отмечается, что актуальное значение Каспийского региона, а следовательно, Юга России, лежит не только в энергетической, транспортной и военно-политической плоскости, имеющее, естественно, и экономическое измерение, но оно актуально и в области гуманитарного направления, представляя собой как один из главных акторов в диалоге цивилизаций со своим менталитетом, традициями и толерантностью. Таким образом, прежние подходы, методы и имеющиеся рецепты анализа этнополитической безопасности государств, существующие в мировой практике, не позволяют давать эффективных рекомендаций в нормализации и улучшении ситуации в этих странах. В этом случае меры силового давления на инициаторов и их субъектов, откуда исходят конфликтогенные факторы, вызовы и угрозы этнополитической безопасности, только лишь обостряют создавшееся положение 41 . В связи с этим одной из основных задач исследований должно быть изучение тех процессов, которые происходят в этом регионе, а именно, как влияет макроэкономика, политические процессы, культура, миграция и этноконфликты на геополитическое положение прикаспийских государств. Необходимо определить те вызовы и угрозы, которые могут повлиять на этнополитическую безопасность Юга России и дестабилизацию социально-политического развития нашего государства.
40
«Free Movement of Workers and Labour Market Adjustment». Информационный сервис ОЭСР. Берлинский центр ОЭСР. 23.08.2012 // dx.doi.org/10.1787/ 9789264177185-en
41
Усманов Р.Х. Роль трубопроводных проектов и этнополитических конфликтов в формировании геополитической картины Кавказско-Каспийского региона [Материалы круглого стола] // Власть. – 2011. – № 10. – С. 169–176.
В одном из последних исследований главного научного сотрудника Института социально-экономических и гуманитарных исследований профессора С.Я. Сущего из Южного научного центра РАН указывается, что в каждом крупном регионе страны такие обозначенные проблемы образуют свою сложную геометрию, и, в частности, едва ли не самый многосоставной проблемный комплекс сложился именно на Северном Кавказе 42 .
Таким образом, в результате такого подхода, взаимодействия и понимания важности данной проблемы основной задачей таких исследований должен являться анализ, систематизация и классификация угроз и вызовов, влияющих на систему этнополитической безопасности Юга России, стабилизацию ее политической системы.
42
Сущий С.Я. Северный Кавказ: Реалии, проблемы, перспективы первой трети XXI в. – М., 2013. – С. 17.