Россия и мусульманский мир № 7 / 2014
Шрифт:
Итогом данной игры должно стать ослабление ключевых региональных игроков – Ирана и Турции. Причем, если в краткосрочной перспективе за счет роста котировок ситуация может оказаться выгодной для Москвы, то в перспективе она усилит контроль за ценами со стороны Вашингтона. Кроме того, и Турция, потеряв надежды на получение своей доли сырьевого пирога, будет больше заинтересована в снижении цен, что также негативно отразится на социально-экономической стабильности в России.
В этой ситуации Москва заинтересована в стабилизации отношений между Ираном, с одной стороны, и Турцией и «Братьями-мусульманами» – с другой. Основанием для сближения может стать как раз ситуация в Египте. При этом такая возможность реально существует, учитывая, что основной интерес как для Турции, так и для Ирана представляют богатые монархии Персидского залива, а не экономически затратные проекты – Сирия и Египет.
Театр террористических действий
Современный мир неспокоен, количество проблемных регионов растет. Остановить этот процесс невозможно – пришлось бы демонтировать сложившийся миропорядок и создать новый. Но можно определить некие тенденции и нанести на карту потенциальные горячие точки. Естественно, мы не собираемся прогнозировать техногенные катастрофы и межгосударственные конфликты. Однако назвать регионы, в которых будут наблюдаться вспышки насилия, связанные с таким явлением, как «международный терроризм», не составит труда.
Поскольку нас в первую очередь интересует Россия, то с нее и начнем. Точнее, с ее крайнего юга, где расположены северокавказские республики, головная боль, мучающая Москву уже более 20 лет. Несмотря на бесконечные спецоперации и бодрые рапорты об уничтожении очередных лидеров бандподполья, бандитов в регионе меньше не становится. Удивляться тут нечему, потому что на Северном Кавказе идет борьба не с причиной, а со следствием проблемы. Более того, сама причина террористической активности определена неверно. Начнем с того, что бесконечно повторяемая мантра о необходимости создания в республиках рабочих мест убедит разве что домохозяйку, черпающую знания о Кавказе из дешевых детективов. Любой мало-мальски знакомый с кавказскими реалиями человек скажет, что можно построить по заводу на каждого жителя, но проблемы это не решит. И даже не приблизит нас к ее решению.
Северный Кавказ всегда был трудоизбыточным регионом, и мужчины испокон веку уезжали на заработки в другие районы России, и даже за границу. Потом они возвращались на родину, строили дома, женились и заводили детей. Никто не жаловался на отсутствие работы и не хватался по этому поводу за автомат. Нет заработка дома – найдется в другом месте. А в наши дни те, кому нужна работа, может обрести ее на месте. Было бы желание. Вот только желания этого часто нет. В общем, на Северном Кавказе две основные проблемы. Первая – дотационная экономика. За 20 лет бесконтрольной дотационности сложилась порочная система откатов и распилов федеральных денег, часть которых уходит, в том числе, и в «лес» – в обмен на гарантии безопасности. Получается, что Центр сам финансирует боевиков, а чиновники на местах все громче кричат о том, что именно их республики находятся «на острие борьбы», являются форпостом, а форпост, как известно, нужно хорошо кормить.
Деньги в обмен на лояльность – этот механизм работает до поры до времени. Результат подобной порочной практики – всевластие местных правителей, неприличное богатство допущенных к кормушке и озлобление всех остальных.
Вторая проблема. Уродливая экономика откатов и распилов порождает столь же уродливую политику. Рядовые жители республик, не допущенные к принятию решений ни на одном из уровней, фактически бесправны. Если у вас во дворе вырубают последние деревья, а на месте детской площадки вырастает заслонившая солнце элитная многоэтажка, принадлежащая местному депутату, то поневоле задумаешься если и не о несовершенстве Вселенной, то хотя бы о пороках отдельно взятой страны или республики. Или если кого-то из ваших близких безнаказанно унижают в полиции, то желание отомстить становится вполне понятным.
Внутренний аспект ситуации на Северном Кавказе сильно облегчает задачу тем силам, которые заинтересованы в нестабильности Юга России. Особое беспокойство вызывает Дагестан – самая большая по населению и территории республика, граничащая с пятью иностранными государствами. По суше – с Грузией и Азербайджаном, а с Туркменией, Ираном и Казахстаном – по морю. Протяженность госграницы России по территории Дагестана составляет 1180 км, протяженность береговой линии на Каспии – более 500 км.
Велика вероятность того, что Дагестан может стать прибежищем международных террористов со всего мира – точно так же, как Чечня в 1996–2000 гг. Реализации этих планов способствуют два фактора: крайне высокий уровень коррумпированности местного чиновничества и труднодоступность большей части территории республики – в том числе в местах прохождения государственной границы. Пока данных о нахождении боевиков-иностранцев в Дагестане нет, но они могут появиться в любой момент. Это дополнительный фактор риска наряду с уже имеющимся местным подпольем и неуклонным ростом радикальных настроений среди молодежи.
Отдельного упоминания заслуживают попытки посеять рознь между суннитами и шиитами. Дагестан – единственная из северокавказских республик, где есть небольшие шиитские общины, у которых никогда не было проблем с единоверцами, исповедующими ислам иного толка. Но в последнее время кто-то, как по команде, упорно провоцирует конфликт. Шиитам, которых называют изменниками ислама, постоянно угрожают расправой – вещь совершенно неслыханная еще пару лет назад. Судя по количеству вооруженных людей в камуфляже, охранявших прошлой осенью шиитскую мечеть в Махачкале во время религиозного праздника, угрозы эти более чем реальны.
Так что в ближайшее время на Северном Кавказе, и в частности в Дагестане, вряд ли наступит спокойствие. Скорее всего, ситуация ухудшится, поскольку основополагающие проблемы остаются нерешенными, чем умело пользуются идеологи экстремистов.
Остается добавить, что Северный Кавказ – пожалуй, наиболее уязвимая в плане безопасности часть России, и те силы, которые хотят создать побольше проблем нашей стране, в первую очередь будут наносить удары по этому региону. В принципе, террористическая война на российском Юге и в Сирии выгодна одним и тем же субъектам международной политики. Сирия интересует их как транзитная территория для транспортировки газа, а Россия, которая поставляет энергоносители в Европу, – как страна-конкурент, которую нужно ослабить.
С некоторых пор многие эксперты упорно твердят о террористической угрозе в Поволжье. Двадцать лет назад о терактах и боевиках в этом регионе говорилось исключительно в сослагательном наклонении. Теперь же террористов ловят уже не в буйной Махачкале или Назрани, а в образцово-показательной столице благополучного Татарстана. То есть в самом центре России. Получается, дело вовсе не в отсутствии рабочих мест. Где-где, а в Казани найти работу не проблема, да и зарплаты там неплохие. «Если появляются пояса шахидов, – утверждает руководитель Приволжского центра религиозных и этнорелигиозных исследований Раис Сулейманов, – мы понимаем, что возникает целая индустрия смертников. Есть люди, готовые пойти на самоубийство, как они считают, ради высоких целей». Эти слова Сулейманов произнес год назад на мероприятии, посвященном итогам спецоперации в Казани, во время которой погибли сотрудники ФСБ. Мероприятие называлось «Послеоперационный период: состояние тяжелое?»
Какие выводы делают эксперты из ситуации в Поволжье? Вывод первый: террористическая активность и рост радикальных настроений имеют мало общего с безработицей и низким уровнем жизни. Татарстан – один из самых благополучных регионов России, а уровень безработицы здесь рекордно низкий – 1,19%, по данным на июль 2012 г.
В Дагестане и Ингушетии эта цифра на порядок больше, хотя, повторимся, безработица сама по себе ни в коем случае не влияет на рост числа людей, готовых взрывать себя в автобусах и вагонах метро. Но если террористические проявления на Северном Кавказе кто-то еще пытается объяснить высоким процентом незанятости населения, то применительно к Татарстану подобная аргументация выглядела бы просто смехотворно. Вот как обрисовал ситуацию в республике Раис Сулейманов: «Исламистское сообщество в Татарстане представлено тремя звеньями: есть боевое крыло («Моджахеды Татарстана»), политическое крыло – организаторы и участники уличных акций, митингов, пикетов, автопробегов и т.д., и лоббистское крыло – представители региональной бюрократии, которые не дают силовым структурам принимать превентивные меры в отношении ваххабитского сообщества». Сулейманов проиллюстрировал свои слова примером, заявив, что некто Рамиль Юнусов, учившийся в Саудовской Аравии и находившийся в федеральном розыске, спокойно жил под «крышей» местных чиновников на ведомственной даче в Нижнекамске. Многие убеждены, что бюрократы-исламисты, стимулируя рост фундаменталистских настроений, надеются привлечь в Татарстан инвестиции из арабских стран Персидского залива.