Россия и современный мир №3 / 2014
Шрифт:
Зеркальное сходство действий сторонников Майдана и анти-Майдана проявилось в восточных областях в еще большей степени, чем в Крыму. Майдановцы захватывали государственные и общественные учреждения – то же повторилось в десятках городов и поселков Донбасса и Луганщины 11 . Майдановцы быстро создали свои силовые и административные структуры в Киеве и западных областях – митинговавшие на Юго-Востоке сделали то же самое. Киевское власти прекратили вещание основных российских телеканалов – власти ДНР отключили в начале июня пять киевских каналов.
11
Новые власти Украины быстро предъявили самопровозглашенному «народному губернатору» Донецка В. Губареву обвинение в подстрекательстве к захватам административных зданий, но ни одного подобного обвинения не было выдвинуто против организаторов сотен случаев захвата
Политический спектр в институтах государственной власти в Киеве еще более сдвинулся вправо. В середине мая 2014 г. А. Турчинов предложил министерству юстиции через суд наложить запрет на деятельность Коммунистической партии Украины, хотя совсем недавно коммунисты и сторонники его собственной партии «Батькивщина» вместе находились в легальной оппозиции Януковичу и правящей Партии регионов. В июле Рада приняла закон о ликвидации фракции коммунистов внутри нее. Еще ранее украинские ультра-националисты приобрели больший вес в киевском правительстве и его силовых структурах. Опасаясь потери Донбасса и Луганщины, новое правительство взяло курс на силовое усмирение собственного народа. Когда в марте-апреле 2014 г. была воссоздана Национальная гвардия Украины (расформированная в 2000 г.), в ее состав, помимо военнослужащих МВД, вошли бойцы «Самообороны» Майдана и боевики «Правого сектора». Именно ей было поручено действовать в авангарде сил подавления мятежных городов и регионов на Юго-Востоке страны.
Россия оказалась в сложнейшей ситуации – нельзя прибегнуть к открытому военному вмешательству, но нельзя и оставаться глухой к призывам мятежных русскоязычных регионов о помощи и принятии их в состав РФ в условиях фактической гражданской войны, жертвами которой все больше становится мирное население Юго-Востока. Этим двойственным императивом (или, точнее, запретом) объясняются и некоторые паузы в официальных декларациях, и сдержанное отношение президента и его окружения к объявленным референдумам, выразившееся в рекомендации В.В. Путина отложить их. Но поздно: стремление Донецка и Луганска к отделению от Киева приобрело необратимый импульс; быстро созданные новые региональные структуры власти ни в коем случае не хотят возвращаться под контроль центральной власти, особенно после начала кровопролитных боев – в этом случае речь пошла бы уже не только о потере завоеванных позиций, но и о жестких персональных (причем масштабных) репрессиях. Этот пункт останется ключевым и в любых переговорных процессах, если начнется реальный поиск компромисса и наименее болезненного выхода из создавшейся ситуации.
Запад и прежде всего США, получившие с отходом Крыма к России больнейший щелчок по носу в глобальной геополитической игре, стали искать возможности «реванша за Крым» любой ценой (исключая, конечно, прямое военное столкновение с Россией). Однако западная политика попала в ловушку собственных противоречий: ее официальные представители несколько месяцев подряд обвиняли Россию во вмешательстве в украинский кризис, а после провозглашения независимых республик в Луганской и Донецкой областях оказались вынужденными просить Россию о вмешательстве, дабы предотвратить их окончательную суверенизацию, а затем разоружить. И получилось, что санкции в отношении России приобрели характер чисто конъюнктурного давления, лишившись даже мизерной морально-правовой базы. В чем-то положение Запада и России оказалось схожим: продолжать санкции против России нелогично, поскольку внутриукраинский конфликт окончательно и бесповоротно принял характер кровавой гражданской войны, но отменить их – значит признать их бессмысленность. Парадоксальность положения России заключается еще и в том, что если бы она действительно могла сейчас обратить вспять процесс суверенизации юго-восточных областей Украины и преуспела бы в этом, недруги обвинили бы ее, что она из имперских и антиукраинских побуждений не сделала этого раньше («ведь могла же»!).
Трудно вместе с тем отделаться от ощущения, что руководство РФ совершило одну большую ошибку – оно недостаточно четко и громко обозначило свою позицию нежелания и неготовности способствовать разделу Украины после Крыма и тем более так или иначе поощрять сепаратистские движения на Юго-Востоке страны. Особой необходимостью было объявить отказ принять в состав Российской Федерации любые новые украинские области, возжелавшие отделиться от Киева.
Проще говоря, жизненно важно было сказать:
1. Воссоединение Крыма с Россией – исправление собственной российской ошибки (Россия – правопреемница СССР), совершенной 60 лет назад и нарушившей многовековую историческую традицию русского (а никак не украинского) освоения Крыма, присоединения его к России и превращения в форпост на Черном море ценой русской (а никак не украинской) крови. В Крымской войне 1853–1856 гг. Россия, потерпев поражение, отдала Молдавскому княжеству часть Южной Бессарабии, а Турции (которую поддерживали Англия и Франция) Карс – но не Крым!
2. Все это имело бы чисто историческое значение, если бы не волеизъявление населения Крыма (где 2/3 – русские) о выходе из состава Украины и вхождении в Российскую Федерацию. Это волеизъявление было однозначным, ясным и почти единогласным.
Все
3. Но, вернув Крым, Россия не собирается «возвращать» или присоединять какие бы то ни было другие территории Украины. Ни Донбасс, ни Луганщину, ни Харьковщину, ни тем более Одессу, заподозренную киевской властью и западными СМИ в желании отойти к России 12 . Не будет она поддерживать и сепаратистские устремления политических и экономических кругов Юго-Востока, а вмешается в события в этом регионе только в том случае, если там начнется геноцид мирного русского и русскоязычного населения. И то, и другое – независимо от масштабов и объемов санкций США и ЕС.
12
Сообщая о трагических событиях – пожаре в Одессе 2 мая 2014 г., ведущие британские СМИ Reuters и BBC договорились до того, что в одесском Доме профсоюзов засели «сепаратисты», которые хотели «присоединить» Одессу (?!) к России .
Эту позицию надо было заявлять на всех встречах, форумах и консультациях, неизменно имея в виду три основные адресата: майданные киевские власти; Запад; сам Юго-Восток Украины.
Настроения автономистского и федералистского характера зрели в восточных регионах страны и до государственного переворота, а после него проявились еще более ярко. На съезде депутатов Юго-Востока Украины в Харькове 22 февраля, руководимом главой Харьковской областной госадминистрации М. Добкиным и городским головой Г. Кернесом, звучали предложения перенести столицу Украины в Харьков из Киева ввиду безвластия и беспорядков в последнем 13 . Известно, что 7 апреля участники многотысячного митинга в Донецке, приняв декларацию о суверенитете, вывесили над зданием Донецкого облсовета российский флаг. О присоединении к России речи тогда не шло; собравшиеся лишь просили лично В.В. Путина ввести в регион миротворческие контингенты российской армии. Российский флаг скорее всего вывесили за неимением в этот момент своего; во всяком случае 18 апреля в Донецком аэропорту был уже поднят флаг Донецкой народной республики.
13
Это дорого обошлось Кернесу, на которого ультранационалисты покушались в конце апреля и сделали инвалидом; Добкин отделался пребыванием под арестом в Киеве.
Не будем наивными: свои горячие головы есть и в юго-восточных областях; есть там и свои стремящиеся к власти политики. И первые, и вторые обязаны понять, что альтернативой долгосрочной и кровавой гражданской войне с неясным для них исходом может быть только конституционный политический процесс, в котором Юго-Восток может рассчитывать на моральную, гуманитарную и политическую поддержку России.
Но как сложно было поддерживать позицию воздержания от прямого широкомасштабного вмешательства, ограничиваясь поощрением добровольцев, посылкой полутора сотен единиц боевой техники, включая три десятка танков, и нескольких тысяч военных 14 . Гибнет все больше мирных жителей; на лице высокого представителя администрации США застыло ханжеское выражение соболезнования украинцам, но не погибшим в войне мирным жителям, а тем, что восседают в министерских креслах в Киеве; пресс-секретарши Государственного департамента делают вид, что ничего не знают о гражданских жертвах в обстреливаемых тяжелой артиллерией городах Донбасса и Луганщины 15 . Создается впечатление, что чем больше жертв, тем сильнее растет надежда Белого дома на то, что население мятежного региона отвернется от России, которая не смогла ни предотвратить войну, ни защитить население Юго-Востока Украины от войск центрального правительства.
14
Данные премьера ДНР А. Захарченко. –945585.shtml
15
Это трудно назвать иначе, чем верхом лицемерия. В своих официальных декларациях администрация Обамы полностью полагается на информацию киевских властей. Между тем еще 10 июня министр здравоохранения Украины О. Мусий поведал, что за время проведения силовой операции на Юго-Востоке Украины погибли 210 человек, включая 14 детей . Через 12 дней глава комитета Верховной рады по вопросам здравоохранения Т. Бахтеева сообщила, что в зоне боевых действий от осколочных и пулевых ранений погибли более 40 детей . С тех пор это число возросло многократно.