Россия, которой не было — 3. Миражи и призраки
Шрифт:
Иных упертых это ни в чем не убедит — да и чисто по-человечески можно понять упорствующих. Представьте себе реакцию человека, с грехом пополам защитившего очередную диссертацию, что-нибудь вроде «К вопросу о незнании древними римлянами стремян», если внезапно будет доказано нечто совершенно противоположное?
А в общем, рекомендую всем заинтересованным лицам книгу француза Марка Ферро «Как рассказывают историю детям в разных странах мира». Потрясающее исследование тех садистско-хирургических манипуляций, которые в угоду «политическому моменту» проделывают с историей в разных уголках света…
И еще. Уж нам-то, многострадальным россиянам, следовало бы помнить, какие пируэты
И вот теперь мы, пройдя столь суровую школу, всерьез отказываемся от теории о многовариантности истории? Право же, мужики и дамы, мы слишком самонадеянны, ленивы и нелюбопытны…
А посему — наши забавы продолжаются. Напоминаю лишний раз: я, боже упаси, не претендую на «научность». Я просто-напросто хочу разобраться в нелогичностях и распутать противоречия. Заранее прошу прощения за толику вульгарности, за нотки цинизма порой, за ненаучную лексику и за стремление называть вещи своими именами, и за «поверхностную залихватскость», и за…
Ну, что поделать. Академизм — это то, что я терпеть не могу. И утешает одно: за семь лет, прошедших с момента выхода первого варианта «России, которой не было», ни один интеллигент серьезно не пострадал при прочтении. Мелкие интеллектуальные травмы — не в счет. Это излечимо.
Итак… Все мы, конечно, хоть краешком уха, да слышали что-то о крещении Руси.
Не рассмотреть ли вдумчиво, как тысячу лет назад дело обстояло?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
КРЕЩЕНИЕ РУСИ: СПЛЕТЕНИЕ ЗАГАДОК.
ЗМЕЯ ЛЕТОПИСЬ.
В детстве, с почтением раскрывая исторические книги, я искренне полагал, что работа ученого-историка выглядит примерно следующим образом. В тихом архиве, где говорят шепотом из уважения к следам минувших веков и ходят в мягких тапочках, стоят полки, помеченные ярлычками: «XI век», «XII»… и так далее. На каждой полке документы, написанные именно в том самом времени, которым датированы. Задача уже ученого — трудолюбиво овладев древнеславянским, прочитать сии раритеты, переложить их на современное наречие и явить миру.
Впрочем, кое-кто, пребывая в зрелых годах, и сейчас именно так полагает. Проверено на опыте. Люди склонны полагать, не вдаваясь в тонкости, что основой для крайне безапелляционных суждений историков, для указания точных дат и навешивания тех или иных эпитетов послужило нечто достовернейшее.
Меж тем в жизни — и в науке истории — обстоит как раз наоборот. Летописи, привычно относимые, скажем, к XII веку, на самом деле оказываются либо позднейшими копиями, либо, что еще печальнее, плодами компиляции, а то и самостоятельного творчества какого-нибудь книжника, полагающего, что ему, высокомудрому, известно о тех или иных событиях прошлого гораздо больше, чем непосредственным
Летописцы конечно были живыми людьми, а потому могли ошибаться, что частенько и делали. Однако это еще не дает ни малейшего повода современным историкам впадать в другую крайность — объявлять святой истиной только одну версию из множества, лишь одну старинную хронику, отвергая остальные, которые иногда крайне многочисленны, но, вот незадача, напрочь опровергают чью-нибудь концепцию. С концепцией, конечно, расставаться трудно — ее пестуешь, холишь и лелеешь, к ней привыкаешь. И все же…
Простой пример. Князь Олег, тот самый, которому посвящена «Песнь о Вещем Олеге», умер, как принято считать, при весьма загадочных обстоятельствах: «гробовая змея, шипя, между тем, выползала…»
Упоминания о том, что князь умер от укуса змеи, в летописях имеются. Однако мне как детективу-любителю ( сталкивавшемуся к тому же со змеями при работе в тайге ), представляется крайне сомнительным, что вышеозначенная змея смогла прокусить сапог из грубой кожи. Не по плечу такой подвиг стандартной русской гадюке, в буквальном смысле — не по зубам. Быть может, наиболее близка к истине, как ни возмутит это эстетов от академической истории, версия, выдвинутая авторами «Сатирикон», написавшими до революции пародийную «Русскую историю»: когда князь Олег потребовал у волхвов финансового отчета о суммах, выделенных на содержание любимого коня, волхвы вместе с князем отправились на холм, а оттуда возвратились уже без него, туманно поясняя что-то насчет «гробовой змеи»…
Это, конечно, шутка. Вернемся к вещам серьезным — русским летописям, повествующим о дате смерти князя Олега и месте его последнего упокоения. Так вот, Лаврентьевская летопись сообщает, что произошло это в 912 году, а похоронен князь во граде Киеве на горе Щелковице. Чему противоречит Новгородская летопись, уверяющая, что преставился князь Олег… в 922 году в городе Ладоге, где и похоронен.
Вот так. Обе летописи, несомненно, подлинные, что окончательно запутывает дело: практически невозможно установить, какой из документов отражает реальную дату и место княжеского погребения. Отсюда следует многозначительный вывод: нет никаких основании в подобной ситуации безоговорочно отвергать один документ и столь же безоговорочно верить второму. Очень прошу читателя хорошенько запомнить этот тезис: в дальнейшем им не раз придется руководствоваться…
КАК БЫЛА КРЕЩЕНА РУСЬ?
Вопросительный знак здесь появился отнюдь не случайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее красою, поначалу предложил княгине стать его супругой, но хитрая Ольга заявила: поскольку-де император стал ее крестным отцом, жениться на крестной дочери ему, императору, невместно. Император устыдился и отступился. Ольга вернулась в Киев. Сын ее Святослав не проявил никакого желания последовать примеру матери и остался язычником, как и его сын, знаменитый Владимир. Лишь впоследствии, когда уже не было в живых ни Ольги, ни Святослава, ни Владимирова брата христианина Ярополка ( которого убили как раз люди Владимира ), Владимир вызвал в Киев мусульман, иудеев, римских христиан, византийских христиан и, выслушав аргументы каждого в защиту своей веры, остановился на византийском православии…