Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Делягин Михаил Геннадьевич

В первобытном обществе подобные культы естественны. Не понимая и не имея возможности понять сути происходящих на их глазах процессов, необразованные (и не имеющие шансов на получение образования) люди начинают копировать их внешние формы, веря, что подражание идеалу приведет к овладению им.

Многие формы карго-культа характерны и для деградирующих элементов более развитых обществ, включая наше (в конце концов, пресловутое «низкопоклонство перед Западом» тоже можно рассматривать как форму такого культа).

Поразительно, но его проявления видны даже в действиях профессиональных сообществ — например, Минфина.

Уже много лет аналитики бьются над причиной почти маниакального стремления Минфина к наращиванию госдолга в ситуации, когда для этого нет никаких видимых причин. Так, в этом году бюджет России уверенно профицитен (за январь-август профицит равен 2,0 % ВВП — 905,5 млрд, руб.), доходы превышают бюджетные проектировки, а неиспользуемые средства на счетах бюджета достигли 8,5 трлн, руб. — более половины всех запланированных на год расходов.

Напомню: все это происходит в стране, где с официальной формулировкой «из-за нехватки бюджетных средств» уже более 20 лет с ужасающим постоянством умирают дети.

Казалось бы, зачем в этих условиях наращивать государственный долг? Но государство с непоколебимым упорством закладывает в проекты бюджета как внутренние, так и внешние займы, настаивая на их необходимости, — похоже, просто для того, чтобы замораживать взятые в долг средства на счетах, аккуратно выплачивая проценты за это безобразие.

Официальные объяснения сводятся к поддержанию за счет денег налогоплательщиков финансовую инфраструктуру, — то есть возможность в случае экстренной необходимости привлечь значительно большие средства. Вопросы о том, какая может быть «экстренная необходимость» в займах с 8,5 трлн. руб. в кармане, годами остаются без ответа.

Это естественно, поскольку ответа не существует в природе.

Кроме того, для поддержания «финансовой инфраструктуры» достаточно технических операций, масштабы которых по меркам бюджета незначительны.

Объяснения, что при помощи внутренних займов бюджет изымает с внутреннего рынка избыток ликвидности и таким образом борется с инфляцией, также производит впечатление дешевой отговорки. Ведь рост цен в России вызывается произволом монополий, практически не зависящим от избытка или нехватки денег, а изъятие с рынка ликвидности гораздо проще проводить мерами банковского регулирования, а не за счет налогоплательщиков (ибо оплата процентов по займам ведется за наш с вами счет — и это самая быстрорастущая статья расходов бюджета).

Кроме того, избыток ликвидности в стране, экономика которой (за исключением ее экспортной и спекулятивной частей) буквально задыхается от нехватки средств, сам по себе является признаком глубочайшего неблагополучия, которое в любом случае не стоит поддерживать.

В результате возникают разного рода коррупционные подозрения, подкрепляемые непрозрачностью операций с государственным долгом. Ведь где непрозрачность — там коррупция. Да и трудно представить, чтобы профессиональные люди долгое время проводили нерациональную политику, крайне выгодную банкам (некоторые из которых, похоже, могут покупать госбумаги на средства, которые государство же у них разместило — как во время залоговых аукционов), без всякой выгоды для себя.

Конечно, в глубоко коррумпированном государстве и восход солнца, и смену времен года привычно объяснять влиянием коррупционных интересов (или хотя бы кознями «мировой закулисы»).

Но, возможно, объяснение значительно проще — и человечней?

Может быть, никто ничего не хочет украсть, и Минфин просто копирует долговую политику США, строя из доступного ему финансового тростника подробные копии самолетов и аэродромов белых людей?

ДО БЮДЖЕТА ДОШЛО МЕНЕЕ ОДНОЙ ПЯТОЙ ДОХОДОВ ОТ ПРИВАТИЗАЦИИ

В бытность нынешнего премьера Медведева «президентом всея Руси» одним из ключевых способов улучшения инвестиционного климата в России считалось выведение действующих чиновников из состава советов директоров государственных компаний.

На место служивых, отягощенных бюрократическими заботами и погруженных в административную текучку, вроде бы объективно не имеющих возможности толком вникнуть в рыночное положение управляемых ими компаний, должны были прийти директора, имеющие богатый позитивный опыт успешной коммерческой деятельности — пресловутые «эффективные менеджеры».

Выбором «неэффективных» членов советов директоров государственных компаний, подлежащих замене, по должности занималась глава Росимущества Ольга Дергунова, — действительно и безо всякой иронии эффективный менеджер, долгое время возглавлявшая российское представительство «Майкрософт», а затем работавшая начальником департамента дочерних банков и членом правления ВТБ.

Однако официальная риторика весьма быстро сменилась: уже через полтора года, в декабре 2012 года правительство все того же Медведева решило вернуть чиновников в советы директоров государственных компаний. Причина столь радикальной «смены курса» была вульгарно проста: желание правительства усилить контроль за государственными компаниями, — для чего, в частности, надо было вывести из их советов директоров даже формально независимых людей.

Насколько можно понять, непосредственно решением этой задачи пришлось заниматься все той же Ольге Дергуновой.

Впрочем, это не помешало руководителю Росимущества чуть больше чем через полгода, летом 2013 года, парировать вопросы журналистов о медленном исполнении давнего наказа президента по выведению «неэффективных» чиновников из советов директоров государственных компаний (при том, что в реальности уже шел, по всей видимости, прямо противоположный процесс) блистательной фразой: «Эта работа идет. Одномоментно невозможно вывести всех чиновников из советов компании, просто потому что в стране есть 2,5 тысячи компаний, в части из которых в советы директоров независимые директора идти просто не хотят».