Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации
Шрифт:
Сразу же была поставлена задача изменить тип государства — так, чтобы оно изжило свой патерналистский характер и перестало считать все население народом (и потому собственником и наследником достояния страны). Теперь утверждалось, что настоящей властью может быть только такая, которая защищает настоящий народ, то есть «республику собственников».
Д. Драгунский объяснял: «Мы веками проникались уникальной философией единой отеческой власти. Эта философия тем более жизнеспособна, что она является не только официальной государственной
Изменились ли эти установки околовластной элиты? Нет, в социальном плане — нисколько. Вот недавние откровения «демократа», прораба перестройки, многолетнего декана экономического факукльтета МГУ, сегодня ректора одного из университетов профессора — Г.Х. Попова: «При формировании государственных структур надо полностью исключить популистскую демократию. Один человек должен иметь один голос только при выборах верхней палаты, обеспечивающей права человека. А при избрании законодательной палаты гражданин должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов» [36].
Никаких возгласов возмущения из тех кругов, в которых вращается Г.Х. Попов, это не вызвало, он так же уважаем студентами, преподавателями, журналистами и политиками.
В требованиях срочно изменить тип государственности идеологи народа собственников особое внимание обращали на армию — сразу же была поставлена задача создать наемную армию. Для этого надо было превратить армию из «защитницы трудового народа» в армию карательного типа. Когда мы читали эти тексты в элитарных журналах в 1991 г., они казались бредом сумасшедшего, а на деле говорилось о программе, над которой долго корпели «лучшие умы» мировой элиты.
Д. Драгунский пишет: «Поначалу в реформированном мире, в оазисе рыночной экономики будет жить явное меньшинство наших сограждан [«может быть, только одна десятая населения»]… Надо отметить, что у жителей этого светлого круга будет намного больше даже конкретных юридических прав, чем у жителей кромешной (то есть внешней, окольной) тьмы: плацдарм победивших реформ окажется не только экономическим или социальным — он будет еще и правовым… Но для того, чтобы реформы были осуществлены хотя бы в этом, весьма жестоком виде, особую роль призвана сыграть армия…
Армия в эпоху реформ должна сменить свои ценностные ориентации. До сих пор в ней силен дух РККА, рабоче-крестьянской армии, защитницы сирых и обездоленных от эксплуататоров, толстосумов и прочих международных и внутренних буржуинов… Армия в эпоху реформы должна обеспечивать порядок. Что означает реально охранять границы первых оазисов рыночной экономики. Грубо говоря, защищать предпринимателей от бунтующих люмпенов. Еще грубее — защищать богатых от бедных, а не наоборот, как у нас принято уже семьдесят четыре года. Грубо? Жестоко? А что поделаешь…» [14].
О составе этого нового народа, демоса, поначалу говорилось глухо, смысл можно было понять, только изучая классические труды западных идеологов гражданского общества,
«Русская интеллигенция вся — инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Её не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность «республиканских великоруссов» едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека.
Русский интеллигент является носителем суверенитета, который не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой… Великий немецкий философ Карл Ясперс прямо писал о праве меньшинства на гражданскую войну, когда власть вступает в нечестивый союз с другой частью народа — даже большинством его — пытаясь навязать самой конструкции государства неприемлемый либеральному меньшинству и направленный против него религиозный или политический образ…
Что касается моего народа — русской интеллигенции, а она такой же точно народ, как шахтеры, — ей следует избежать главной ошибки прошлой гражданской войны — блока с побеждающей силой. Не являясь самостоятельной политической силой, русская либеральная интеллигенция есть сила суверенная — ей некому передоверить свою судьбу суверенного народа» [13].
Сейчас Павловский занимает другую, антилиберальную позицию, но это неважно, он высказал в 1991 г. стратегические идеи, в них и надо вникать, они воплощаются в жизнь.
Говоря об этом разделении, его сторонники в разных выражениях давали характеристику того большинства (охлоса), которое должно было быть отодвинуто от власти и собственности. Прежде всего — низкое качество «совков».
Анна Политковская в «Новой газете» радовалась тому, что в Братиславе Буш и Путин «встретились на пару часов вместо четырех, зато Ющенко и Буш провели вместе целый день». Объясняла она это так: «Качество народа — вот что главное в сегодняшнем мире… Вы — из Киева? Пожалуйста: вы победили советское прошлое. А мы — не победили. Более того, опять в него зарылись на глазах у всего мира… В ходе европейского турне Буша России было предложено довольствоваться местом после Украины, страны с более высоким качеством населения» [37].
Охлос — это те, кто жил и хотел жить в «русском Космосе». Г. Померанц пишет: «Добрая половина россиян — вчера из деревни, привыкла жить по-соседски, как люди живут… Найти новые формы полноценной человеческой жизни они не умеют. Их тянет назад… Слаборазвитость личности — часть общей слаборазвитости страны. Несложившаяся личность не держится на собственных ногах, ей непременно нужно чувство локтя… Только приоритет личности делает главным не место, где проведена граница, а легкость пересечения границы — свободу передвижения» [12].
Здесь — отказ уже не только от культурного Космоса, но и от места, от родной земли, тяготение этого нового народа к тому, чтобы включиться в глобальную общность «новых кочевников». Связь конструктивистской доктрины новой этнической структуры России с глобализацией сильно влияла на идеологию реформ. Известно, что глобализация, как она замыслена правящей политической и финансовой верхушкой Запада, требует резкого ослабления национальных государств и, соответственно, народов как носителей национальной государственности.