Россия под властью царей
Шрифт:
Таким путем скончались новочеркасский "Донской голос", "Волжско-Камская газета", тифлисский "Обзор". Им было предложено посылать свои гранки не местным цензорам, как обычно, а цензурному комитету в Москву, а такая пересылка продолжается туда и обратно: из Новочеркасска - семь дней, с Камы - десять - двенадцать дней, из Тифлиса - двадцать дней. Первые две газеты и не пытались не выполнять требований властей и не выходили в свет. Но Николадзе, издатель "Обзора", чтобы сохранить право издания, которое истекает, если не используется в течение года, выпускает свою газету каждый январь. "Обзор", вероятно, единственная ежедневная газета во всем мире, выходящая один раз в год.
Однако было бы ошибкой полагать, что Управление по делам печати строго придерживается буквы закона. Создается такое впечатление, что описанные мной приемы применяются
В 1876 году правительство в полном противоречии с законом и без указания причин запретило целую литературу - украинскую! Не разрешалось выпускать никаких книг на украинском языке, кроме романов, - акт совершенно беспрецедентный даже в России.
Почти все эти меры осуществлялись при Александре II. Всевозможные препятствия чинятся основанию новых изданий. Цензоры имеются лишь в немногих губернских городах, и это делает почти невозможным выпуск газет в других городах. Поэтому для правительства не представляет никакой трудности практически уничтожить всю провинциальную печать. А так как Александр III имеет дело только с печатью обеих столиц и, надо признать, в войне против печати граф Игнатьев и особенно граф Толстой проявили куда больше дальновидности, чем царские генералы в турецкую кампанию, - они атаковали врага в самом уязвимом месте.
Глава XXX
Россия, отличающаяся от Западной Европы в столь многом, несходна с ней и по значительности, и влиянию своих периодических изданий. В стране, где так задушена политическая жизнь, ежедневные газеты, будучи, по существу, чисто политическими органами, не могут пользоваться таким же сильным влиянием, как в Англии, Франции или Соединенных Штатах. В России нет почти общественных учреждений; на общественное мнение власти не обращают никакого внимания. Никакие вопросы не решаются посредством голосования большинства граждан, к которым ежедневно должна обращаться печать и на взгляды которых она может воздействовать. У нас борьба общественных сил ограничена сферой идей.
Но для обсуждения и развития идей газеты, даже если бы они всегда могли предоставлять этому достаточно места, не являются самыми подходящими посредниками. Более того, в этом отношении русская публика чрезвычайно требовательна, ей нужны более глубокие и серьезные статьи, чем те, которые могут дать газеты. Жизненно важные проблемы, которые в свободных странах обсуждаются в парламентах, на собраниях и в клубах, в России могут рассматриваться только в печати, насколько это будет дозволено цензурой. Отсюда превосходство нашей периодической литературы над западными периодическими изданиями. Не пренебрегая событиями дня, наши журналы отводят значительное число своих страниц важнейшим вопросам, представляющим внутриполитический и мировой интерес, печатая часто серьезнейшие работы, какие в других странах выходят только отдельными изданиями. Художественные произведения, как правило, впервые публикуются в толстых журналах. Романы высокого достоинства почти всегда появляются сначала в журналах отдельными частями, но никогда не печатаются в газетах подвалами с продолжениями. Все это придает русским журналам исключительный вес, и поэтому Управление по делам печати, руководимое и вдохновляемое Игнатьевым и Толстым, в своем походе против печати начало наступление, как я уже говорил, против самого уязвимого места своего противника - против ежедневных газет.
Чтобы получить некоторое представление об ущербе, наносимом русским газетам в этой неравной борьбе, надо лишь перелистать суворинский "Русский календарь", где дается перечень суровых мер, жертвами которых за последнее время явились наши газеты. С начала нынешнего царствования восемь влиятельных петербургских газет были либо сразу
Война против толстых журналов, предрешенная с самого начала, хотя решение некоторое время и не проводилось в жизнь, началась с закрытия "Слова". Так как редактор журнала удалился от дел, Управление по делам печати отказалось утвердить его преемника, и в частной беседе с издателем начальник управления с цинизмом заявил, что он не согласится даже на явного монархиста. После восьми месяцев протестов, увещеваний и ожиданий, в течение которых журналу не разрешалось выходить в свет, издатель потерял уже всякую надежду, и "Слово" считали среди убитых. После некоторого промежутка времени и новых увещеваний, не приведших ни к каким результатам, правительство сбросило маску и закрыло также "Отечественные записки".
Этот журнал был несравненно лучшим из всех периодических изданий, когда-либо выходивших в России. По широкому кругу читателей, по своему влиянию, по качеству статей и талантливости авторов "Отечественные записки" далеко превосходили лучшие из современных ему журналов. У него было десять тысяч подписчиков - цифра почти феноменальная в России. "Вестник Европы", сильнейший его соперник, мог похвастаться лишь шестью тысячами подписчиков.
Так как направление "Отечественных записок" было определенно демократическое, журнал, разумеется, уделял много места вопросам, касающимся положения народа. В этом отношении "Отечественные записки" сослужили стране огромную службу. Было бы немыслимо изучать какой-либо вопрос народного хозяйства России, не обращаясь за материалом к старым номерам "Записок". Даже представители нашего ничему не желающего научиться правительства, когда они вознамериваются что-то сделать для трудовых масс - разработать важный финансовый план или подготовить экономическую реформу, вынуждены черпать материал из того же источника, и притом не только фактический материал, но и идеи.
В статье, опубликованной мной в "Контемпорэри ревью", я писал о слепоте некоторых публицистов, утверждающих, будто Россия не способна стать хозяином в собственном доме. Лучшим доказательством противного является тот факт, что русское правительство не проводило в жизнь и даже не ставило на бесплодное обсуждение своих комитетов ни одной прогрессивной реформы, которая предварительно не была выдвинута, рассмотрена и гораздо лучше продумана печатью и земством. Многочисленные свидетельства этому мы находим в "Отечественных записках". Скалон разработал и ярко изложил на страницах журнала вопрос о недостаточности крестьянских земельных наделов еще за десять лет до решения его правительством. Червинский и Трирогов тоже тщательно исследовали эту проблему и обратили внимание властей на необходимость принятия срочных мер. Хорошо известно, что только социалистическая пропаганда и неуклонное обнищание крестьянских масс заставили наконец правительство действовать. Земельная проблема обсуждалась, пусть даже в совершенно недостаточной степени, в соответствии с предложениями "Отечественных записок", которые правительство с тех пор успело закрыть.
Вопросы об изменении податной системы, о выкупах наделов, о переселенцах тоже исчерпывающе разбирались в "Отечественных записках" задолго до того, как они рассматривались в комитетах Лорис-Меликова и Игнатьева. Меры для спасения от полного разорения так называемых чиншевиков были приняты благодаря статьям Котелянского, который первый обрисовал их тяжелое, бесправное положение. Еще более поразительным примером воздействия печати является отмена солевого налога, тоже в значительной мере благодаря усилиям "Отечественных записок". После прихода к власти Лорис-Меликова в журнале появилась серия статей Леонида Черняева, в которых он убедительно показал неразумность политики обложения солевым налогом, тяжелым бременем ложившимся на плечи трудового люда. Новый диктатор, желая ознаменовать начало своей государственной деятельности милостивым жестом, отменил ненавистный налог.