Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814
Шрифт:
С одной стороны, Романовы не могли обойтись без дворянства, которое один император назвал вынужденным сборщиком податей и наборщиками рекрутов по деревням. В равной степени государство не могло существовать без службы дворян в бюрократическом аппарате империи, и прежде всего — в качестве офицеров в армии. Однако и дворянство отчаянно нуждалось в государстве. Служба в качестве офицеров или чиновников являлась существенной статьей дополнительных доходов. Государство также обеспечивало безопасность помещиков в случае крестьянского неповиновения или бунта. В 1773 г. восстание казаков и крестьян во главе с Е.И. Пугачевым охватило обширную территорию Приуралья и нижнего течения Волги. Потребовались многие месяцы боевых действий и многотысячная армия для подавления восстания, стоившего дворянам многих жизней и оставившего глубокий след в сознании правящих кругов России. Для небольшого, но все же значительного числа мелкопоместных дворян служба в армии и даже в бюрократическом аппарате являлась способом пополнить ряды аристократической элиты и тем самым нажить состояние. Непрестанные войны, которые Россия вела в XVIII в., предоставляли молодым людям много возможностей проявить себя.
Помимо Романовых, в числе тех, кто оказался в наибольшем выигрыше от растущего в XVIII в. благосостояния России, была узкая группа семей, занимавших
Для сохранения своего влияния аристократия пользовалась целым набором действенных средств. В XVIII в. ее представители с детства записывали своих сыновей в полки лейб-гвардии. Достигнув двадцатилетнего возраста, аристократические отпрыски использовали накопленное за долгие годы «превосходство в ранге» и привилегированное положение гвардейцев для получения звания полковников в линейных полках. Павел I, сын Екатерины Великой, правивший с 1796 по 1801 г., положил конец этой уловке, однако очень многие представители знати, занимавшие в 1812–1814 гг. высокие посты, успели ею воспользоваться. Еще большее значение имело положение знати при императорском дворе. Хотя придворные звания большей частью являлись почетными, они позволяли молодым камер-юнкерам и камергерам занимать более высокие посты на службе по сравнению с гражданскими чинами того же класса.
В контексте европейской истории XVIII в. в этом не было ничего особенно примечательного. Юные английские аристократы с помощью денег прокладывали себе путь наверх в военной иерархии, заседали в парламенте потому, что у их отцов были тугие кошельки, и порой получали звание пэров в весьма нежном возрасте. В отличие от Великобритании, русские аристократы не контролировали правительство через парламент. Однако император, проводивший неумелую политику или вызывавший чрезмерное раздражение столичной элиты, мог быть свергнут и убит. Павел I как-то заметил, что в России нет «важных персон», включая тех, кто имел возможность вести личную беседу с императором, поскольку они находились в таком положении лишь до тех пор, пока император изъявлял желание продолжать разговор. Он был наполовину прав: российские магнаты проявляли большее раболепие и были менее независимы, чем представители знати в Лондоне или Вене. Но Павел оказался наполовину не прав, и в 1801 г. поплатился за свой просчет жизнью, будучи убит группой аристократов во главе с генерал-губернатором графом П.А. Паленом, недовольных его деспотическим правлением.
Крупное и мелкопоместное дворянство составляло основу правящей элиты и офицерского корпуса Российской империи. Но Романовы стояли во главе многонационального государства. Они вступили в союз с проживавшими на территории их империи аристократическими группировками нерусского происхождения и привлекали их к придворной и гражданской службе. Наибольшего успеха удалось достичь немецким помещикам из прибалтийских губерний. Согласно одной скромной оценке, 7% всех генералов русской армии в 1812 г. были выходцами из немецких дворянских родов прибалтийских губерний. Обитатели балтийского побережья своему успеху были обязаны тем фактом, что благодаря усилиям лютеранской церкви и просвещению, охватившему в XVIII в. европейские страны, они были гораздо лучше образованными по сравнению со среднестатистическим русским провинциальным дворянином [29] .
29
Точный показатель составляет 7,3%; он выведен на основе данных о 500 генералах, которые включены в кн.: Отечественная война 1812 года: Энциклопедия. Об образовании и просвещении в балтийских губерниях см.: Pistolkors G. Deutsche Geschichte in Osten Europas: Baltische Lander. Berlin, 1994. S. 266–294.
В то время не было ничего необычного в том, что империей управляла разнообразная и иноплеменная элита. В эпоху расцвета Османской империи ее правящий класс составляли обращенные в мусульманство христианские рабы. Империя Цин и империя Великих Моголов управлялись элитой, пришедшей из-за пределов Китая или Индостана. По этим меркам империя Романовых была очень русской. Даже по европейским стандартам российское государство не было уникальным явлением. Очень многие выдающиеся полководцы и государственные деятели Австрийской империи были выходцами из земель, не принадлежавших Габсбургам. Из трех величайших героев Пруссии 1812–1814 гг. — Блюхер, Шарнхорст и Гнейзенау ни один не родился прусским подданным и не начинал военную карьеру в прусской армии.
В российской армии, возможно, было больше выходцев из других стран, чем в австрийской или прусской. В Петербурге европейские иммигранты также выделялись более отчетливо на фоне местного общества, чем это было в Берлине или Вене. В XVIII в. многие солдаты и чиновники из Европы поступили на российскую службу в поисках лучшего жалования и из соображений карьерного роста. В годы правления Александра I к ним присоединились лица, бежавшие от французской революции и Наполеона. Главным образом иммигранты из Европы заполняли собой пробел, появившийся в результате медленного развития в России профессионального образования и среднего класса профессиональных работников. Одной из групп, входивших в этот класс, были врачи. Даже в 1812 г. русская армия едва насчитывала 800 докторов, многие из которых по происхождению были немцами. Ощущалась также нехватка военных инженеров. В XVIII в. русские инженерные войска находились на положении младшего брата артиллерии и действовали под началом артиллерийского ведомства. Хотя при Александре I они получили независимость, квалифицированных офицеров все равно было слишком мало, а круг их обязанностей — слишком широк. По этой причине Россия по-прежнему подыскивала иностранных специалистов,
30
Лучшим источником является официальная история военно-инженерного дела в России: Фабрициус И.Г. Главное инженерное управление // Столетие военного министерства. Т. 7. СПб., 1902. О докторах см.: Баранов А.А. Медицинское обеспечение армии в 1812 г. // Эпоха 1812 года: Исследования. Источники. Историография. Т. 1. М., 2002. С. 105–124.
Гораздо больше иностранцев находилось в свите Его Императорского Величества по квартирмейстерской части, выполнявших функции офицеров Главного штаба. Почти что каждый пятый «русский» штабной офицер в сражении при Бородино даже не был подданным российского императора. Менее половины носили славянские фамилии. Главный штаб частично был сформирован из кадров Картографического депо — очень специализированного ведомства, для работы в котором требовались хорошие математические способности. Это являлось гарантией того, что в Главном штабе должны были преобладать иностранцы и нерусские подданные. По мере роста численности армии и усложнения ее структуры в эпоху наполеоновских войн штаб начинал играть ключевую роль. Тот факт, что столь значительная часть штабных офицеров носила нерусские фамилии, был причиной растущего недовольства многих русских. Кроме того, вторжение Наполеона в 1812 г. вызвало волну ксенофобии в России, которая временами обращалась против «иностранцев» в русской армии, не делая большого различия между истинными иностранцами и теми подданными российского императора, которые не являлись этническими русскими. Однако без штабных офицеров нерусского происхождения Россия никогда не смогла бы одержать победу в кампании 1812–1814 гг. Более того, большинство этих людей были лояльны по отношению к российскому государству, а их семьи со временем становились частью российского общества. Иностранные инженеры и штабные офицеры также помогали в воспитании нового поколения молодых русских офицеров, которое должно было прийти им на смену [31] .
31
Целорунго Д.Г. Офицеры русской армии, участники Бородинского сражения. М., 2002. С. 81. Лучшим источником по истории происхождения генерального штаба является книга: Глиноецкий Н.П. Генеральный штаб в царствование императора Александра I. Т. 1. СПб., 1883. См. также: Гейсман П.А. Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части в царствование императора Александра I // Столетие военного министерства. Т. 4. Кн. 2. Отд. 1. СПб., 1902.
Для российского государства, как и для остальных великих держав, самым серьезным вызовом эпохи наполеоновских войн стала мобилизация ресурсов для ведения войны. Существовало четыре основных элемента, которые можно описать как движущие силы могущества России [32] : люди, лошади, военная промышленность и финансы. Пока не будет получено представление о сильных и слабых сторонах каждого из этих четырех элементов, невозможно будет понять, как именно Россия сражалась в этих войнах или почему она вышла из них победительницей.
32
Этот термин взят из работы Д. Брюера (J. Brewer), который использовал его в контексте Великобритании XVIII в.
Людская сила была тогда одним из наиболее очевидных ресурсов любого государства. Сразу после смерти Екатерины II в 1797 г. население Российской империи составляло порядка 40 млн. человек. Эта цифра сопоставима с 29 млн. французских подданных накануне Великой французской революции и, возможно, с 22 млн. обитателей владений Габсбургов в тот же период. В Пруссии даже в 1806 г. проживало всего лишь 10,7 млн. человек. Великобритания находилась где-то между Пруссией и более крупными континентальными державами. Ее население вместе с ирландцами насчитывало около 15 млн. человек в 1815 г., при том что людские ресурсы Индии только начинали становиться фактором мирового могущества Великобритании. Таким образом, по европейским меркам население России было значительным, но ненамного превосходило численность населения ее каждого отдельно взятого соперника времен старого режима и заметно уступало размерам людских резервов, имевшихся в распоряжении Наполеона. В 1812 г. численность населения Французской империи, иными словами, всех территорий, управляемых непосредственно из Парижа, составляла 43,7 млн. человек. Однако Наполеон являлся также королем Италии с населением 6,5 млн. человек и протектором Рейнского союза, на территории которого проживало 14 млн. человек. В его распоряжении находились и некоторые другие территории: с точки зрения России, наибольшее значение имело Великое герцогство Варшавское с населением 3,8 млн. человек, которое внесло непропорционально большой вклад в военную деятельность Наполеона в 1812–1814 гг. Простое перечисление этих цифр кое-что говорит о том вызове, перед которым в рассматриваемые годы оказалась Россия [33] .
33
Данные российской статистики неточны, поскольку она учитывала лишь количество подданных, подлежавших обязательной военной службе. Сюда не были включены женщины, дворяне, духовенство, купечество и все инородцы. Об основах статистического учета европейского населения см.: Economic Systems and Finance. Oxford, 1995. P. 315–319, 360–376. Более подробно о сокращении численности населения в Европе в 1812 г. см. статистические данные, собранные майором Й. Палдусом (J. Paldus) и содержащиеся в приложении к книге: Geschichte der K"ampfe "Osterreichs: Kriege unter der Regierung des Kaisers Franz. Befreiungskrieg 1813 und 1814. Vol. 1. Criste O. "Osterreichs Beitritt zur Koalition. Wien, 1913. Вся эта статистика требует аккуратного обращения. Например, приводимые Палдусом показатели численности населения России сильно занижены, хотя вполне возможно, что он использовал данные о численности этнических русских, а не всех подданных российского императора. Бонн (Bonney), оперируя цифрами о численности населения империи Габсбургов, ссылается на П.Г. М. Диксона, см.: Dickson P. G. M. Finance and Government under Maria Theresa 1740–1780. 2 vols. Oxford, 1987. Vol. 1. P. 36. Но Диксон не включал в свои подсчеты население земель, принадлежавших Габсбургам в Нидерландах и Италии.