РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ
Шрифт:
Таким образом, демократизация – это не стратегическая тенденция человеческого сообщества, как это принято полагать, а ширма, под покровом которой Западная цивилизация пытается управлять человечеством. Вот что пишет по этому поводу известный аналитик А.И. Уткин в Конспекте Лекций по международным отношениям «РОССИЯ и современный мировой порядок»: «…Запад продемонстрировал весьма важное умение: сначала он навязывал правила внешнеполитической игры (например, игра должна вестись в интересах прав человека, демократии, экономического процветания, гражданского общества), затем объявлял себя арбитром в соблюдении этих правил и, наконец, после этого, играя по своим правилам и со своим судейством, неизбежно выигрывал партию. Таким образом, распространяя свои ценности как общечеловеческие, Запад использовал их принятие другими народами в своих корыстных интересах» [13].
Можно сказать, что раньше управление (где это позволяли аборигены) осуществлялось прямым военным путем. Сейчас Запад пассионарно ослаб, воевать разучился и боится, но прежние амбиции еще пока
Любая идеологическая доктрина есть следствие мощности того государства (или нескольких государств), которое пропагандирует эту доктрину. И если Россия стремится к своей силе, то она просто обязана выработать свою идеологию, которая подходила бы ей всецело и органично вписывалась в ее самобытность. Элементы именно такой идеологии и будут рассмотрены в следующем параграфе.
5.3. Ограниченная демократия
Отличие российской демократии от западной можно сформулировать по двум позициям: а) меньшая степень политических свобод, б) большая степень экономических свобод. Здесь положение в п. б) призвано компенсировать некоторый негатив от того, что определено в п. а).
Меньшая, чем на Западе, степень политических свобод частично уже реализована в России существованием очень сильного института президента. В последнее время либералы-западники, несмотря на то, что некогда сами создавали этот институт, после потери власти стали призывать к его ослаблению. Эти призывы явно не на пользу России, и не стоит обращать на них внимание. Собственно, данная работа во многом создавалась для того, чтобы показать необходимость сильной власти в России и недопущения ослабления президентства. При этом представляется, что только одним сохранением существующего положения вещей ограничиваться нельзя и необходимы дополнительные меры. Например, крайне полезно введение двух моментов. 1) Введение института конституционной монархии с правом осуществлять моральное порицание бездарных правителей; 2) Увеличение срока полномочия президента России.
Увеличение экономических свобод может выражаться также как минимум в двух моментах. 1) Низкие налоги; 2) Сбалансированность прав и обязанностей у всех участников товарно-денежных отношений, что предполагает отсутствие коррупции чиновников.
Теперь разберем предлагаемые положения подробнее.
Значительные угрозы, стоящие перед Россией и углубляющиеся вследствие исключительно большой ее территориальной протяженности, требуют, чтобы власть в ней была серьезной и ответственной. Поскольку в XX в. пассионарный уровень России сильно уменьшился, то эта власть не может быть в виде тоталитаризма, на это у народа просто не хватит сил. С другой стороны, мягкая западная демократия тоже неприемлема: она есть следствие весьма низкого пассионарного уровня Запада. Собственно говоря, Запад сконструировал под свои потребности и возможности нынешнюю форму демократии и для него она пока еще весьма благоприятна, хотя наблюдаемый поток эмигрантов уже напоминает о приближающемся конце эпохи блаженства этой цивилизации. Таким образом, средний уровень пассионарного напряжения России приводит к средней по жесткости форме правления. Это можно сформулировать как ограниченную демократию, когда свобода каждого человека ограничивается национальными интересами. Между прочим, подобные ограничения имеются в странах даже с самыми мягкими формами правления, на которые постоянно ссылаются либералы. Просто в России таких ограничений должно быть больше и действовать они должны в более жестких формах, находясь в соответствии с ее самобытностью и культурно-историческими особенностями.
Закономерно мы приходим к вопросу об институте, функция которого заключается в выражении национальной самобытности страны, в конечном счете, в выражении ее индивидуальной общественной морали. Какова сущность этого института? Представляется, что наилучшим для России вариантом была бы конституционная наследуемая монархия. В последнее время голос в пользу этого института звучит все сильнее и увереннее, и думается, что не за горами тот час, когда Россия станет империей не только де-факто, но и де-юре. Действительно, это отвечало бы ее многовековой традиции, прерванной в 1917 г. Монарх, с детства воспитанный в духе ответственности за судьбу России, совершенно естественно с большим пониманием и ответственностью будет относиться к своему делу, нежели кто иной, с другой историей воспитания. А задача у монарха одна: быть моральным лидером. Опыт Японии, Великобритании, Испании и т.д., где уже много десятилетий или даже столетий успешно действует конституционная монархия, показывает ее эффективность во всех отношениях. Так, в Великобритании существование этого института позволяет несколько ограничивать лишнюю растрату пассионарности и удлинить жизнь английского этноса, как-бы стабилизируя общество через консервацию традиций, среди которых монархия (пусть даже и конституционно ограниченная) стоит на особом месте. Не менее, а может даже и более важна конституционная монархия для Японии. Этот молодой этнос в первую половину XX в. сильно бурлил. Жесткое
Очевидно, что первоначально монарх должен быть избираем только самим народом. Такая процедура будет означать, что люди сами согласны с системой самоограничивающейся демократии, они сами устанавливают себе это ограничение.
Конституционная монархия представляет собой ограниченную границу волеизъявления народа. Если угодно, несменяемый монарх в этой конструкции символизирует моральный стержень общества и его способность не опускаться до уровня толпы обывателей.
Введение конституционной монархии ограничивает демократию на эмоциональном уровне. Этого явно недостаточно. Поэтому логичен следующий шаг. Здесь естественным представляется увеличение срока исполнения своих обязанностей президентом. В последнее время этот вопрос широко обсуждается в средствах массовой информации. Думается, российская реальность не оставляет возможностей для того, чтобы пройти мимо него. В самом деле, разве существующий срок в четыре года может считаться вполне достаточным? Ведь в России проживают около 180 народов и народностей, которые придерживаются в своей культурной традиции нормам четырех основных конфессий (православное христианство, суннитский ислам, талмудический иудаизм, буддизм различных толков) и приспособили свой быт к весьма разным природным условиям: от низменностей и возвышенностей до гор Памира, Тянь-Шаня, Урала и Кавказа; от тундры и глубокого Севера до субтропического Краснодарского края; от заболоченных районов до пустынь; от мегаполисов, таких как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород и др. до глухих деревень без газа и электричества. При этом следует учесть растянутость всей территории на 11 часовых поясов (от Сахалина до Калининградской области). Чтобы войти только в курс дела всего этого разнообразия, не говоря уже об эффективном управлении, вновь назначенному президенту потребуется около года. Внутриклановые (или, что почти то же, внутриполитические) противоречия еще больше увеличат срок вхождения президента в соответствующее «состояние сознания». Когда же, собственно, управлять, если нынешний срок его полномочий равен четырем годам? Полсрока он входит в ситуацию, а там не за горами и новые выборы, когда хочется думать не об управлении, а о предвыборной кампании с характерной для этого периода нестабильностью.
Следует подчеркнуть, что несколько меньшее количество политических свобод в России по сравнению с Западом не может выражаться в полном отказе от свобод. В частности, органы исполнительной власти в принципе должны быть сменяемы народом. Россияне это заслужили, так сказать, «заработали». Тоталитаризм приведет лишь к необходимости создания нового концентрационного лагеря на всей территории страны, где экономика не рентабельна, счастья нет и нет будущего. История СССР – тому доказательство. Страх наступить на старые грабли, думается, навсегда сделает принцип выборности власти основным в политическом устройстве России. Сейчас это страх по памяти, а потом будет страх по традиции.
Что же касается других атрибутов демократии, под которыми, после Ш. Монтескьё, обычно называют независимость судов и наличие законодательной ветви власти, то здесь мне не хочется впадать в потакание тем иллюзиям, что, будто бы это и в самом деле осуществимо в России в ближайшее время. Жизнь показывает, что, безусловно, такие институты весьма необходимы, но вот об их независимости говорить не приходится. Я имею в виду их реальную независимость – экономическую и, так сказать, физическую (боязнь за свою жизнь и жизнь своих близких). Можно лишь мечтать, стремиться к конструкции Монтескьё, понимая, что окончательно в России в ближайшие десятилетия она не осуществима.
Не столь высокий уровень политических свобод в России (как, скажем, в США) закономерен. Данный факт будет иметь место и в случае не принятия высказанных выше предложений. Например, уже в 2004 г. Кремль начал движение в сторону устранения федерализма и утверждения России как унитарного государства, введя закон о назначении руководителей субъектов Федерации. Это вполне ожидаемое и закономерное уменьшение политических свобод граждан и его логично компенсировать увеличением экономических свобод. А поскольку свобода есть возможность, то в России объективно следует ожидать увеличение экономических возможностей. Во первых, уменьшатся налоги, во вторых, произойдет постепенное подавление коррупции. А если этого не произойдет, то Россия не сможет быть Россией и как государство в перспективе перестанет существовать.