Российские вожди в борьбе, любви и смерти
Шрифт:
Таким образом, Маленков не питал никаких иллюзий в отношении простого народа, хотя можно было бы на волне победоносных сражений дать себя увлечь самообману.
Он был реалистом и считал, что после войны внутренняя политика государства должна измениться с учетом внеидеологического (не коммунистического, а патриотического) единения страны.
Вернемся к противостоянию Маленков-Жданов. Когда Маленков прибыл в осажденный Ленинград, он застал Жданова в роскошном бункере — опустившегося, растерянного, небритого, пьяного. Маленков дал ему три часа, чтобы привести себя в нормальное состояние. Как свидетельствует сын Маленкова Андрей, вернувшись в Москву, Маленков ничего
Кстати, именно Маленков выдвинул на должности: начальника Генштаба — А. М. Василевского, главкома авиацией — А. А. Новикова, президента АН СССР — С. И. Вавилова, наркомов — В. А. Малышева, Д. Ф. Устинова (ему было тогда 33 года), А. И. Шахурина. То есть за Маленковым стояли технократы и военные.
В марте 1946 года Берии удалось провести в Оргбюро ЦК нескольких человек, на которых он мог опираться: Н. А. Булганина, Л. З. Мехлиса, В. М. Андрианова.
Власть Сталина базировалась на балансе трех составляющих: партийного аппарата, органов госбезопасности и технократов, и это обстоятельство является ключевым для понимания кадровой политики того времени и всего расклада сил.
Итак, технократов возглавлял Маленков, силовиков — Берия, партаппарат — Жданов.
Кроме того, как пишет Андрей Маленков, Георгий Максимилианович был единственным в окружении Сталина, кто разделял и сумел бы реализовать мысль Генерального секретаря о «ведущей роли русского народа в нашем многонациональном государстве».
Жданов же был коммунистом-интернационалистом, перед войной возглавлял делегацию ЦК ВКП(б) в Коминтерне. Он призывал строить международную политику так, чтобы развязать революционное движение на Западе, вернуться к старой идее «непримиримой классовой борьбы», которой СССР должен был отдавать львиную долю средств.
В 1946 и 1947 годах, следуя этой идее, французские и итальянские коммунисты вышли из правительственных коалиций, были развернуты попытки массовых политических и экономических стачек, нападения вооруженных коммунистических групп на американские грузы, блокада Берлина. Но все это не привело коммунистов к победе.
На это же время приходится кратковременная опала Маленкова, которая была невыгодна ни Берии, ни Сталину. За это время Жданов совершил еще одну большую ошибку, поддержав не только международное наступление коммунизма, но и геополитический план создания Балканской федерации, что противоречило идее создания единого политико-экономического блока в Восточной Европе.
И Сталин отодвинул Жданова в сторону. Вскоре Жданов умер в возрасте 52-х лет.
Маленков же был поставлен во главе международной политики, быстро переориентировал внимание и силы на Восток, и в 1949 году в Китае победила коммунистическая революция.
Важные перемены произошли и во внутренней политике. Маленков отрицал Запад вообще. Его обвиняют, что это отрицание легло в основу «борьбы с космополитизмом». Но это обвинение вряд ли справедливо, так как идея такой борьбы принадлежала Сталину. Вождь разочаровался в руководстве Израиля, молодую государственность которого он вначале поддерживал, надеясь повернуть его против Запада. Но сделать этого ему не удалось.
В общем, после смерти Жданова первым рядом со Сталиным стоял Маленков.
Но это верно только наполовину: мы забыли о Вознесенском.
Однажды в день рождения Сталина двадцать первого декабря было большое застолье, оно закончилось только в шесть часов утра следующего дня. Как свидетельствует Г. А. Эгнаташвили, бывший тогда начальником охраны Н. Шверника, во время застолья Сталин неожиданно заговорил о том, что он уже довольно старый человек — руководить государством ему осталось не так уж много времени. Сам же Сталин сказал: «Теперь я предложу вам человека, который может и должен возглавить государство после меня. Имейте в виду, что этот человек должен быть из нашего круга, хорошо знающий нашу школу управления и которого не надо ничему учить заново. Он должен быть хорошо натаскан во всех государственных вопросах. И поэтому я считаю таким человеком Вознесенского. Экономист он блестящий, государственную экономику знает отлично и управление знает хорошо. Я считаю, что лучше его кандидатуры у нас нет».
В ответ было гробовое молчание. Сталин обвел взглядом всех и спросил: «Может, кто-то хочет сказать что-либо против? Или у кого-нибудь есть какие-то возражения?»
Нет, возражений не было. Все почтительно промолчали.
Эгнаташвили точно не помнит, в каком году это было, лишь указывает временные границы 1946-1949 годы.
Фактически Сталин, сам того не желая, подписал Вознесенскому смертный приговор, так как у Вознесенского не было достаточного властного ресурса, чтобы в действительности реализовать желание Сталина (его покровитель Жданов уже умер).
5 марта 1949 года Вознесенского неожиданно снимают со всех постов, а через несколько дней выводят из Политбюро, затем из ЦК.
Вознесенский был верным сталинистом, достаточно грубым и жестким человеком. Но на его стороне была молодость, образованность, опыт руководства экономикой.
Как отметил директор Института экономики РАН, академик Л. И. Абалкин, Вознесенский-экономист был ученым, соответствовавшим своему времени, его книга «Военная экономика СССР в годы Отечественной войны» (1947) изобилует фактическим материалом, но тем не менее в ней он указывал на необходимость учитывать при социализме закон стоимости. И Сталин высоко оценил эту книгу (здесь уместно сказать, что Иосиф Виссарионович внимательно следил за экономической наукой, как, впрочем, и за всей сферой идеологии; он ежедневно прочитывал по 300 страниц различных книг).
Рукопись Сталин прочитал с карандашом в руке, сделал некоторые вставки и поправки. Книга получила Сталинскую премию 1-й степени. Всю премию (200 тыс. руб.) Вознесенский передал детским домам.
Но эта книга тоже была использована против ее автора.
Берия стал при любом удобном случае нашептывать Сталину, что «Военная экономика» чрезмерно рекламируется, что ею готовы заменить сталинскую «Вопросы ленинизма», что Вознесенский уже считает себя главой правительства и без ведома Политбюро, без уведомления Сталина внес коррективы в народно-хозяйственные планы, что Вознесенский группирует вокруг себя какой-то новый центр из ленинградских работников.
Кроме того, Вознесенскому было инкриминировано страшное обвинение: якобы он намерен отторгнуть Ленинград от СССР. Для доказательства был использован факт проведения в Питере промышленной ярмарки Российской Федерации, на которой, по мысли ее устроителей, должна была произойти реализация неликвидных товаров. Ярмарка проводилась по указанию Вознесенского и без согласования в Политбюро.
Не надо забывать, что в «ленинградской группе» высказывались предложения перевести столицу РСФСР на невские берега.