Российские вожди в борьбе, любви и смерти
Шрифт:
И он делал это очень естественно и искренне. Я думаю, что у него не было никаких помыслов об усилении роли собственной персоны. Работал он всегда как вол. После же смерти Сталина личные его усилия удесятерились».
Эти строки принадлежат не стороннику Маленкова, а противнику — Дмитрию Шепилову, тогдашнему главному редактору «Правды». Его свидетельства надо признать наиболее содержательными в понимании того периода.
Шепилов характеризует Хрущева весьма безжалостно:
«Как безденежный картежник, одержимый страстью обогащения, пытливо всматривается в лица постоянных игроков, изучает их повадки, прикидывает, как он выведет из игры второстепенных противников, а затем, играя ва-банк, нанесет
Шепилов называет Хрущева «огромным волкодавом», а Маленкова «ласковым пуделем». Однако это поверхностное сравнение. По-видимому, Маленков на первых порах не принимал в расчет необразованного, примитивного провинциала Хрущева. Был противник куда более серьезный. Это Берия.
Поэтому Маленков терпеливо и спокойно относился к Никите Сергеевичу, прощал ему грубые шутки в свой адрес. Они даже поселились в соседних особняках на Остоженке и пробили в заборе калитку, чтобы можно было короче общаться.
Хрущев постепенно усиливал позиции, а Маленков не видел в этом ничего тревожного.
Так, уже 14 марта 1953 года Пленум ЦК по предложению Хрущева освободил Г. Маленкова от обязанностей секретаря ЦК КПСС. Прошло немного времени, и Хрущев поставил на Президиуме вопрос об отказе от установившейся со времени Ленина традиции, в силу которой на заседании Президиума (Политбюро) ЦК председательствует не Генеральный секретарь ЦК, а Председатель Совета Министров (Народных Комиссаров).
На этом заседании Хрущев вел себя раздраженно. Правая ноздря у него подергивалась, угол рта отходил к уху, лицо приобретало злобное, бульдожье выражение.
— Почему это Маленков должен председательствовать на Президиуме? Почему это я, и все мы, должны подчиняться Маленкову? У нас коллективное руководство. У нас должно быть разделение функций. У меня свои обязанности, у Георгия — свои. Ну и пусть занимается своим делом...
Вопрос этот Хрущевым обговорен был с основными членами Президиума и решен без обсуждения и возражений. Прошло еще немного времени, и именно покладистому Маленкову поручено было Хрущевым внести на Пленуме ЦК предложение об избрании Никиты Хрущева Первым секретарем ЦК КПСС. Таким образом, ловкими шахматными ходами Хрущева твердая договоренность у гроба Сталина никогда больше не допускать гипертрофии роли одного из секретарей ЦК и об упразднении вообще поста Генерального (Первого) секретаря была опрокинута.
Вскоре Хрущев потребует снятия Г. Маленкова с поста Председателя Совета Министров, что и будет сделано.
Но пока, пока Маленков — не главная помеха. Не Маленков был главным препятствием на пути Хрущева. Г. Маленков по своим морально-этическим и волевым качествам не мог, да и не хотел противостоять Хрущеву.
В. Молотов и К. Ворошилов, А. Микоян и Л. Каганович, Н. Булганин, Г. Маленков, Г. Первухин и другие руководители — все они были очень различны по своей эрудиции, по своему политическому и хозяйственному опыту, по своему моральному облику. Но все они были, если можно так выразиться, представителями «старой школы». Все были безгранично преданы марксистско-ленинскому
Но были в составе руководящего ядра два человека, которые смотрели на вещи гораздо более практично, без всякой романтики и сентиментальности. Это — Никита Хрущев и Лаврентий Берия. Оба жаждали власти. Оба хорошо понимали, что после смерти Сталина механизм единоличной власти не был сломан и сдан в музей древностей. Он сохранился полностью, и нужно лишь было овладеть им и снова пустить в ход.
Как два хищника, они всматривались друг в друга, принюхивались друг к другу, обхаживали друг друга, пытаясь разгадать, не совершит ли другой свой победоносный прыжок первым, чтобы смять противника и перегрызть ему горло.
В руках Берии было управление охраной Кремля и правительства, все виды связи, войска МВД, пограничники. Если Хрущев был «огромный волкодав», то Лаврентий Павлович — настоящий «лев» с огромным опытом руководства промышленности, органов госбезопасности.
И в этой ситуации Хрущев идет на сближение с Берией, разыгрывает сильнейшую дружескую привязанность.
Мы оставляем в стороне все популистские действия Берии того времени: амнистию уголовникам, выделение персональных дач членам ПБ на Черном море, отмену пыток в отношении подследственных, прекращение «дела врачей», «манифест по национальному вопросу» о необходимости ввести в каждой республике абсолютное господство языка титульной национальности, закрепление в руководстве республик только лиц данной национальности.
Внешне Маленков и Берия были в теплых дружеских отношениях. Хрущев понимал, что без Маленкова ему не справиться. И он начинает прощупывать соседа. В ответ Маленков осторожно говорит, что «Лаврентий все осложняет». Хрущев решается на прямой разговор, и Маленков поддерживает его. Фактически Хрущев организовал заговор.
«Нужно сказать, что держался он во всей операции очень хорошо», — заметит потом Хрущев о Маленкове.
Накануне условленного дня Хрущев допоздна оставался с Берией, льстил ему, «так в любви объяснялся, что дальше некуда» (слова самого Хрущева).
И вот заседание Президиума ЦК.
Маленков предлагает:
— Прежде чем приступить к повестке дня, есть предложение обсудить вопрос о товарище Берия.
В соседней комнате уже готовые арестовать Берию генералы во главе с Жуковым.
В тот же день арестованы и ближайшие люди Берии.
23 декабря 1953 года Берия был расстрелян как заговорщик, хотя, конечно, никакого заговора с его стороны не было. С его казнью исчез единственный конкурент Хрущева.
После смерти Сталина Хрущев был пятым в кремлевской иерархии, после Маленкова, Берии, Молотова, Ворошилова. После ареста Берии, с июля 1953 года, он во всех публикациях стоял на третьем месте после Маленкова и Молотова.
Берия пытался решить эту задачу, опираясь на всемогущество органов государственной безопасности, фактически подотчетных и подконтрольных только ему.
Хрущев рвался к вершине власти посредством овладения партийным аппаратом. Через партийный аппарат, по его замыслу, можно было подчинить себе все и вся.
Теперь в его руках сосредоточивалось руководство всеми важнейшими делами партии и страны, выдвижение, назначение, отстранение и перемещение всех руководящих партийных, советских, военных, культурных и других кадров.