Ростов-папа
Шрифт:
Пётр и Паша отводят старшего наряда в сторону, объясняют ему политику партии и полиции. Возвращаются довольные собой.
Милиционер козыряет.
— Простите, товарищ Быстров, накладочка вышла… Но вы ж сами понимаете, я был обязан отреагировать, да и граждане опять же в своём праве.
— Всё в порядке, — заверяю я. — С вашего позволения я всё-таки проверю остальные кабинки.
Понимаю, что в такой суматохе гад мог уйти, но… начатое нужно доводить до конца.
Единственным уловом становится сумка (увы,
— А моё пальто? — подходит к нам плачущая гражданка. — Её прямо с вешалки тиснули.
Милиционеры забирают её и начинают писать протокол.
Я грустно вздыхаю — успешной операцию при всём желании не назовёшь, и где теперь искать преступников? Ясно одно, к Филимоше они теперь ни ногой.
— Слышь, Петь, а чего этот гад вдруг стрельбу открыл? — задаюсь вопросом я.
Напарник разводит руками.
— Сам не знаю… Может, хотел на гоп-стоп взять: у Филимоши всегда есть чем поживиться.
— Возможно-возможно, — киваю я.
— Он видимо не ожидал, что Филимоша не один там будет. Стоило мне лишь показаться, как он вытащил пистолет и давай пулять, — продолжает рассказ Петя.
— Стоп! То есть преступник открыл огонь, как только увидел тебя?
— Ну да, я ж так и сказал, — удивляется Пётр.
— А не могло это произойти потому что он, скажем, узнал тебя?
Пётр пожимает плечами.
— Да кто ж его знает.
— А ты его опознал?
— Не успел, всё завертелось практически сразу.
Я складываю два плюс два. Итак, преступник не из местных, Филимоша его не узнал..
Что мы знаем о новых фигурах в Ростове? Ну, хотя бы то, что с недавних пор в городе находится съёмочная киногруппа.
Следующий факт: бандит пришёл в парике. Это наводит… скажем, на некоторую артистичность преступника.
Ещё пять копеек в копилку: ограбление Филькенштейнов и редакции происходит после того, как потерпевшие сталкиваются с кем-то из участников съёмочной бригады.
Развиваем цепочку: бандит прячется от меня почему-то в отделе женского белья и там я вдруг сталкиваюсь с ассистенткой режиссёра. Ну и пропажа пальто…
— Простите, а вы не могли бы описать мне, что за пальто у вас пропало? — подхожу я к потерпевшей в магазине.
Гражданка начинает перечислять приметы пропажи, и чем больше она говорит, тем сильнее я убеждаюсь в том, что видел Майю Гуревич в украденном пальто. Неужто ассистентка промышляет банальным воровством верхней одежды?
Или… И в этом я убеждён больше всего: она и есть тот самый тип, который приходил к Филимоше. Память на лица у неё профессиональная, Петра Гуревич видела прежде и знает, что он из уголовного розыска. Значит, сразу поняла, что это засада и попыталась скрыться.
Само собой, орудует она не в одиночестве, наверняка, есть и другие участники банды.
Ко мне стремительно возвращается хорошее настроение.
— Так, мужики, я знаю, кого нам нужно искать. Только… давайте не будем брать сразу. Сдаётся, что у нашей банды на гастролях задуман ещё какой-нибудь бенефис! Вот там всех и накроем! — торжественно объявляю я и с восторгом наблюдаю, как удивлённо открываются рты у парней.
Глава 23
Излагаю свои доводы, Пётр и Паша сначала слушают со скепсисом, потом, постепенно до них доходит моя правота, пусть подкреплена она не столько фактами, сколько размышлениями.
— То есть в Ростове орудует шайка киношников? — спрашивает напарник.
— Да. Пока всё указывает на них.
— Думаешь, они подставные и на самом деле никакую фильму не снимают?
— Почему? — пожимаю плечами я. — Ещё как снимают. Сам посуди: это же отличное прикрытие. Тем более, режиссёр и главная звезда — очень знаменитые, особенно этот самый Бужский, вон, сколько у него поклонниц. Ну кто подумает, что среди такой съёмочной группы затесалась шайка?! В общем, с самой фильмой всё в порядке, а вот Гуревич и её компания используют картину как ширму.
— Самое главное, чтобы Гуревич ничего не заподозрила, — справедливо замечает Пётр.
Я киваю.
— Для этого я сегодня с ней встречусь, постараюсь усыпить внимание. Если получится, попробую что-нибудь разведать об их планах.
— Ну это ты, брат, загнул!
Смеёмся вместе.
Возвращаемся на «базу», докладывать умные мысли начальству. Художникова нет, а здание губрозыска выглядит просто вымершим.
— Где все? — спрашиваю у дежурного.
— На операцию поехали, — отвечает тот.
Понятно, чекисты раскрутили маховик. Надежда, что Мамонта поймают в одной из семи выявленных лёжек так себе, но лучше что-то, чем ничего.
— Да, тут по вашему запросу насчёт задержанного Калюгина ответ пришёл аж из Нижнего.
— Ну-ка, ну-ка, — беру я бумажку с ответом товарищей — будущих горьковчан.
— Чего там? — интересуется Пётр.
— Да вот, полюбуйся, — протягиваю ему бумагу. — Наш Исидор — никакой не Исидор, и даже не Калюгин, а известный вор-рецидивист Иван Кошкин.
— А фамилию и имя такие нарочно взял, чтобы метки на одежде совпадали, — догадывается Пётр.
— В общем, товарищи из Нижнего благодарят нас и обещают на днях забрать Кошкина. У них на него столько дел заведено — как книг в библиотеке. Так что иди, тряси его — должен же Калюгин-Кошкин хоть когда-нибудь проснуться, а я снова в «Большую Московскую» к гражданке Гуревич.
— Смотри только, чтобы она тебя не окрутила. Баба видная, умеет из мужиков верёвки вить. Вон как завхоза в стойло поставила.