Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
Варя бежала, стыдливо обхватив себя руками, босоногая, то и дело спотыкаясь, падая и обдирая голые коленки. Волосы лезли ей в лицо, залепляли глаза, но она, видно, этого не чувствовала – летела, словно на ощупь, вслепую, обезумевшая, ничего не соображая и не видя перед собой.
– Варька? – Снова повторил Кирилл озадаченно, будто спрашивая у самого себя, и тут же, мысленно ответив на свой вопрос, рванул ей навстречу. Я бросилась за ним следом, и к Варе мы подбежали почти одновременно.
– Варька?!
– Варька!!!
В очередной раз споткнувшись, она опять упала, и быстро на этот раз встать не смогла – просто выбилась из сил. Мы присели рядом. Оба, синхронно, с двух сторон схватили её за расцарапанные плечи,
– Варь, что?!
– Что?!
– Т-т-там… - Глотая слёзы, Варя наконец-то подняла к нам лицо, залитое слезами, смахнула прилипшие к щекам волосы. – Там…
– Что – там? Где – там?!
Она явно была в шоке и при всём желании ничего не могла объяснить членораздельно. До тех пор, пока Кирилл не встряхнул её с силой:
– Что – там? Где, покажи! Где?
– Там… - Немного взяв себя в руки, Варя кивнула в сторону леса. – Милицию… Милицию надо… Скорее… Мамочки… Ой, мамочки мои-и-и….
– Да тише ты! – Заорала теперь почему-то я, охваченная небывалой паникой от предчувствия серьёзной беды. Неужели свершилось? То самое, чего все ждали и боялись ещё зимой… Почему здесь и сейчас?...Но об этом красноречиво говорил весь Варварин вид. Шумляев?!... Скорее всего… Кто же ещё?! Как он её вычислил?! Где?! Когда?! Господи, какой ужас! Конечно же, необходимо срочно вызвать милицию – пока ещё не поздно и он не успел далеко уйти!.. ОН?... Или ОНИ?!... Там же целая шайка, как я могла забыть! Расслабились, чёрт возьми, думали отлегло от задницы! И вот вам, пожалуйста… Ужас, какой ужас!..
– Пойдём к проходной. Там телефон. – Распорядился между тем Кирилл, помогая Варе подняться, но, очутившись на ногах, та яростно замотала головой:
– Нет!!! Нет!!! Там… Там В-вадька! Мамочки!!!
Вот это было уже что-то новое…
– Вадька? – У меня, кажется, внезапно сел голос. – Где – Вадька?
– Там… - Снова кивок в сторону леса. Ничего толком не объясняющий, неопределённый.
– Там… Милицию… Скорее милицию!!!... Они не успеют… Там Вадька… Они его убьют!!!
Значит, всё-таки ОНИ… Компания… Самое страшное произошло. Именно здесь и сейчас… Но как? КАКИМ ОБРАЗОМ звёзды в небе сошлись ТАК, а не иначе?! КАК все они оказались в этом лесу?! Размышлять над этим было некогда. Кирилл раньше всех пришел в себя и сориентировался:
– Так, короче… Вы – к проходной бегите, а я туда. Может, успею ещё. Вперёд, живей давайте!
– Варь, беги к проходной! – Завопила я в свою очередь. – Живее! А мы – туда! Давай! Давай!
Привлечённый криками, к нам уже торопился дежурный солдатик из проходной. Ему-то мы и сдали обессиленную Варвару буквально из рук в руки. До сих пор не пойму, почему я не пошла вместе с ней вызывать милицию? Какая муха кусала меня в самых экстремальных ситуациях, заставляя бросаться прямиком в пекло, в самую гущу событий? Как будто ничему не научила меня та вылазка в Звёздный Городок! И о чём я только думала, стремглав мчась за своим попутчиком в лесную чащу? О чём угодно, по-моему, но только не о смертельной опасности, которой мы подвергались сейчас оба в равной степени. ВАДИМ!!! Не дай бог, с ним случится что-то страшное! Не дай бог! А ведь, может, уже поздно!? Нет, нет, нет, только не это! Он не может погибнуть вот так – глупо и бесславно в неполных шестнадцать лет… Да, шестнадцать! Ведь в конце недели у них с Варькой день рождения! И мы уже приготовили Канарейке подарок! Очень хороший, по нашему общему мнению, нужный ему и всем нам предмет – новенькую, ЕГО СОБСТВЕННУЮ гитару. До сих пор ведь своей у него не было. Мы хотели, чтобы он всегда имел возможность играть нам. Мы хотели всегда наслаждаться его голосом. И что же теперь, получается, всё напрасно?! Какое-то сообщество грязных уродов посчитало себя в праве распорядиться ЕГО судьбой, ЕГО жизнью?! Жизнью, которую свято чтили, которой дорожили МЫ ВСЕ?!
Я не помню, как мы оказались
– Не ходи за мной! – Почти приказал мне Кирилл, на что я буквально сразу же огрызнулась:
– Разбежался!
Действительно – разбежался! Там был Канарейка! НАШ Канарейка, которого мы сейчас запросто могли потерять! И об этом знала только я! ОДНА Я из всей тусовки! Почему опять одна я – в самой гуще событий?!
Продираясь сквозь кусты, мы с Кириллом практически одновременно вломились в заросли малины. Открывшуюся взору картину я успела оглядеть беглым взглядом в течение пяти секунд, но для того, чтобы её описать, потребуется гораздо больше времени и слов…
Первой бросается в глаза мощная фигура Шумляева-старшего. Громоздкой горой возвышается он прямо перед нами. В своей неизменной тельняшке, задыхающийся, потный, с большим ножом в руке, Виктор то топчется на месте, то время от времени делает судорожные рывки вперёд – туда, где под огромным раскидистым дубом, прижавшись спиной к его широкому стволу, стоит Вадим. Вернее, даже не стоит, а практически висит на спине Шумляева-младшего, обороняясь его телом как щитом.
Толстая шея Толяна несколько раз обмотана собачьим поводком. Оба конца – в руках Вадима, и он, того и гляди, сейчас затянет их с двух сторон. И тогда всё – конец Толику..
– Отпусти его! Отпусти его, сука!!! – Захлёбываясь припадком бешенства орёт Виктор, в бессилии прыгая на месте. Возле него каменным изваянием застыл Викинг, он тоже не знает, что делать в создавшейся ситуации и ждёт какой бы то ни было реакции от старшего «товарища»…
– Отпусти его!
– Бросай нож! – Парирует в ответ Канарейка.
– Отпусти!!!
– Я сказал, нож бросай, мудила, пока я его не удавил!!!
Вадим – на последнем дыхании, он еле стоит на ногах. У него разбит нос, рассечена бровь, футболка в нескольких местах порвана, и одна рука, исступлённо сжимающая поводок, вся, полностью залита кровью. Кровь бежит ручейком и капает на плечо Толяна, который хрипит и кашляет, извиваясь в смертельном захвате…
– Вить, он его кончит!!! – В ужасе вопит Викинг. И он прав: терять Канарейке в самом деле нечего. Где-то рядом, в кустах, слышится глухой вой, и я, бросая туда мимолётный взгляд, вижу ещё одну жуткую картину: на траве, корчась и дёргаясь словно в конвульсиях, лежит Генка Ковальчук. Тоже весь в крови, ободранными в клочья руками, он держится за лицо, и я представляю, что там у него, под ладонями творится. А чуть подальше – что-то бурое, шерстяное и так же пропитанное кровью… Шевелится, тяжко дышит и пытается встать… НИКА… Бедная собака, даже серьёзно раненая, она из последних сил стремится спасти своего обожаемого хозяина. Но она и так сделала всё, что могла, воющий Ковальчук – несомненно, её работа. Но это же как капля в море, и силы катастрофически не равны! Викинг и Шумляев-старший медленно, но верно наступают на Вадима, и только надёжная преграда в виде Толяна мешает Виктору бросится на Канарейку с ножом.
Всё это мы с Кириллом успеваем оглядеть в считанные секунды. Роковые секунды, вполне способные стоить Вадиму жизни…
– Вадь, держись!!! – Кричит Кирилл, сходу влетая на поле боя. Один точный удар – и вот уже нож, описывая в воздухе крутую траекторию, шлёпается прямо мне под ноги, а потерявший своё главное преимущество Виктор, прёт на Дубровина с кулаками. Кулаки у него – дай боже… Сердце моё застывает от ужаса и перестает биться, но всё-таки реакция берёт своё, и когда Викинг кидается в мою сторону за ножом, я успеваю схватить его раньше и выставляю прямо перед собой.