Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
. Мысли мои снова переключились на Вадима, Варю и Виталика. Последний, надо признаться, слегка озадачил меня своей неожиданной грубостью. До сих пор Виталик казался мне олицетворением хорошего настроения и вечного юмора, поэтому его отношение к сестре лучшего друга было мне непонятно. Необъяснимых задач я терпеть не могла, я просто из себя выходила, сталкиваясь с головоломками. Надо было срочно разобраться в этом, раз уж меня зачислили в компанию и объявили подругой «отныне и навсегда».
– О какой это войне у вас шла речь? – Обратилась я сразу к обоим ребятам, молча жующим батончики и взирающим на репетицию малолеток с бесстрастным любопытством.
– Со звёздновскими. – Неохотно пояснил
– Не знаю. Может, расскажете?
– Расскажи, расскажи. – Посоветовал Вадим. Даже не посоветовал, а дал разрешение. – Ей рано или поздно тоже придётся в этом участвовать, так что пусть сразу в курсе будет.
Я выжидательно уставилась на Виталика. Тот, тяжело вздохнув, начал говорить.
– Ну…Здесь недалеко от Бахчи Звёздный Городок находится. Раньше мы со звёздновскими вместе тусовались, на дискотеки к ним туда ходили. Не то, чтобы дружили, но общались время от времени. А потом история одна нехорошая произошла
Пацан один, из звёздновских, Севка Пономарёв, в Варьку влюбился до одурения. Цветы дарил, в кино приглашал, едва ли не серенады пел под балконом. Короче, растрогал её на какой-то период поведением своим неординарным, и она какое-то время решила с ним погулять. Многим нашим пацанам это не понравилось – они сами тут за Варькой как собаки бегают. А Толян Шумляев (есть тут у нас такой отморозок местный) – так тот вообще с катушек съехал. Как кобель похотливый Варьку обхаживал – пас, пас, прохода не давал, особенно по пьяни. Он полный дебил вообще, второгодник, кроме кулаков нет ничего, в башке – ни одной извилины.
Так вот, и два прихвостня у него есть – Генка Ковальчук и Викинг (кличка такая). Эта «святая троица» однажды вечером Севку подкараулила где-то и так измордовала, что того с сотрясением мозга в больницу увезли. Звёздновцы решили, что это – камень в их огород, посчитали себя глубоко оскорблёнными и совершили ответный ход на нас. Ну, мы, естественно, в долгу не остались – тоже не на помойке же себя нашли, в конце концов. И пошло-поехало…Уже три месяца воюем как Монтекки и Капулетти.
– А что с тем парнем? – Выслушав рассказ, спросила я взволнованно.
– С каким парнем? – Не понял сперва Виталик.
– Ну с тем, которого избили. С Севой. Как он сейчас?
Павлецкий пожал плечами:
– Откуда я знаю? Мы если с его друзьями встречаемся, то лишь за тем, чтобы подраться.
– Не понимаю. Почему они на вас наехали? Вы же ни при чём.
Прямо над моим ухом раздался короткий смешок Вадима:
– Видишь ли, Ксюша. Шумляев, Ковальчук и Викинг имели несчастье находиться в нашей компании. Вернее, это мы все имели несчастье с ними дружить. И своим беспределом они подставили всех нормальных пацанов. Звёздновцы не выясняли, кто именно избил Пономарёва – просто пришли к нам и устроили драку. Мы сперва даже понятия не имели, почему дерёмся, просто оборонялись тупо – и всё. Только потом узнали, что на самом деле произошло
– И что? Вы же могли позже им всё объяснить.
Канарейка почему-то промолчал, будто не слыша моего недоумения. За него ответил Виталик:
– Мы не обязаны перед ними оправдываться. Они там слишком много о себе возомнили. Как же – Звёздный Городок, элита. Шумляева с его дружками мы, правда, с позором из нашей тусовки прогнали, теперь они сами по себе, против всех.
– Анархисты. – Язвительно вставил Вадька. – Банда батьки Махно.
– Вот. – Продолжил Виталик. – Но звёздновцы этого не знают. Для них мы все сволочи. Больно нужен нам был этот Севка.
– Ну так бы им и сказали. – Не унималась я. – Почему из-за трёх придурков все должны страдать?
– А кто тебе сказал, что мы страдаем? – Усмехнулся Канарейка. – Нам это даже нравится, правда, Виталь? В нашей помойке со скуки сдохнуть можно, а так – хоть какое-то разнообразие. Встретились, подрались – в милицию, встретились, подрались – в милицию. Романтика, как Леонов скажет!
– Ладно. Ну а Варя что же?
– Что – Варька?
– Ну, она же с Севой встречалась. Как же теперь?
Вадим рассмеялся:
– А теперь всё, прошла любовь, завяли помидоры. Заварила кашу, а сама – в кусты. Расхлёбывайте, мальчики, как хотите.
– Значит, она его совсем не любила?
– А кого она вообще любит? – Вмешался Виталик. – Ты только взгляни на неё внимательно. Ей кажется, что парня, достойного её королевской любви, природа ещё не создала.
– Да ладно тебе. – Совсем без злости возразил Канарейка, комкая фантик в своих идеально артистичных пальцах. – Ты уж прям последней стервой мою сестрёнку выставляешь. Просто она ещё не встретила свой идеал. Какие её годы-то?
– Да в её-то годы как раз сильнее всего и влюбляются! Так, как в пятнадцать лет любят, ни один возраст любить не способен! – Виталик разгорячился, разволновался, сам того не замечая и потому, внезапно услышав себя со стороны, испуганно осёкся. Однако было поздно – Вадим уже уловил настроение друга.
– Ого…Это что-то новое. – В синеве его красивых, проницательных глаз плескалась ирония. – Откуда такие познания, Павлецкий?
Но Виталик вдруг замкнулся, насупился и отвечать не стал. Повисла тяжёлая пауза, в течение которой мы все трое смотрели на сцену: под мелодию из того же мультфильма о бременских музыкантах Варя с каким-то незнакомым мне долговязым парнем репетировала танец Трубадура и Принцессы. Лёгкое, словно невесомое тело её летало как пушинка, роскошная коса моталась из стороны в сторону, и вся она была такая гибкая и гуттаперчевая, что мне уже в который раз пришлось ей позавидовать. Несомненно, эта чванливая кукла пользовалась у ребят даже большим успехом, чем я. Парень, танцующий с Варей, смотрел на неё глупыми щенячьими глазами, будто не веря в то, что именно ему, простому смертному, выпало вдруг счастье вертеть в своих руках такое неземное создание. И я уверена, не он один считает Варю Канаренко богиней. Странно только, почему Виталик не входит в число её поклонников. Даже напротив – как раздражительно и злобно он с ней обращается! Скорее всего, не может простить ей этой истории. Интересный случай, конечно, ничего не скажешь. Настоящая Троянская война из-за Елены. Но сама-то «Елена» какова! Похоже, о несчастном поклоннике она уже и не вспоминает, у неё и без того их – вагон и маленькая тележка. А этот…Как его там? Толян Шумляев…Тоже мне Отелло выискался местного масштаба. Неужели здесь живут подобного рода отморозки? Страшновато…И всё-таки со стороны самой Вари это жестоко – могла бы хоть должное отдать самоотверженному Севе за его беззаветную любовь. Не ребёнок уже, стоило бы понимать, насколько всё это серьёзно. Хотя…Виталик, кажется, прав – Варя действительно уверена в том, что любви её никто не достоин. И в этом, кстати говоря, она ещё больше похожа на своего брата-близнеца – если Канарейка каждый день меняет подружек, то он тоже не особенно-то верит в любовь и идеалов не ищет.
– Слушай. – Прерывая затянувшееся молчание, обратилась я к Вадиму. – Вы так здорово танцуете – и ты, и Варя. Вы что, учились где-нибудь?
– Не-а. Это у нас врождённое. Мама, когда беременная была, «Грязные танцы» каждый день по видаку смотрела.
– Врёт он всё. – Спокойно разоблачил друга Виталик. – Варька на хореографию с первого класса ходит, а Вадька у нас просто вундеркинд.
– Конечно, вру. – С лёгкостью сдался Канарейка. – В восемьдесят третьем году «Грязных танцев» ещё и в проекте не было.