Ровно в полночь
Шрифт:
Эш
Мэнди скоро должна была подъехать, а Уинстон так и не выходил на связь, заставляя меня волноваться. Только вот я не должна была. Ведь знала, что он мог постоять за себя, но ничего не могла с собой поделать. Уинстон был олицетворением торнадо в моей жизни, но я не жаловалась. Он давал мне средства на существование, убежище для моей птицы и защиту от моих сводных братьев. В каком-то смысле Уинстон стал моим героем. Темным героем в черном плаще, сверкавшем злодейской ухмылкой и одержимым желанием загнать всех под свой
Отказываясь анализировать все это, я сосредоточилась на своем наряде. Мэнди сказала, что это будет простой ужин, но мы обе прекрасно знали, что наши понятия о «простом» расходились. В конце концов, я остановила выбор на белом шелковом платье с V-образным вырезом от «Valentino». Длинные рукава-фонарики смотрелись забавно, а короткая длина добавляла сексуальности. К тому же это платье буквально кричало о деньгах, что — как я знала — Мэнди обязательно оценит. Я надела белые кожаные босоножки от «Джимми Чу» на танкетке. С достаточно высоким каблуком, чтобы добавить моим икрам элегантности, но не так, чтобы я из-за них могла сломать шею. Я была готова расцеловать Карли за идеальный и разумный выбор. Если бы одежду мне выбирал Уинстон, кто знал, во что бы мне сейчас пришлось втиснуться.
Я будто мысленно призвала демона, поскольку телефон в это же мгновение завибрировал, уведомляя о новом сообщении.
Уинстон: Я скоро буду.
От этих слов я затрепетала.
Я: Мы можем разминуться. Я иду на ужин с мачехой. Она скоро подъедет.
Уинстон: Сколько мне заплатить, чтобы ты осталась?
Я: Мне правда нужно идти…
Уинстон: Может, мне стоит придумать, чем бы ты могла заняться во время ужина.
У меня перехватило дыхание.
Я: Может, и стоит.
Уинстон: У меня есть идея. Это будет очень неловко, и ты возненавидишь каждую секунду выполнения моего задания.
Я: Звучит дорого.
Уинстон: У меня дорогие вкусы.
Я рассмеялась.
Я: Говори, что ты хочешь, Уин, и я скажу, сколько это будет стоить.
Уинстон: Так уверена, что сделаешь это?
Я: Похоже, я начинаю понимать, что мне по силам справиться с твоими фантазиями.
Уинстон: О, Золушка, когда ты бросаешь мне вызов, мой член становится таким твердым…
Я покраснела, не зная, что ответить. Впрочем, Уинстон избавил меня от этого, прислав свои требования.
Уинстон: Поскольку ты моя, и я за это плачу, то хочу знать каждую деталь твоего ужина. Что на тебе надето. Куда ты пойдешь. Имя водителя. Ресторан. Как выглядит ваш официант. Еда, которую ты будешь есть. Вино. Хочу одобрять или отклонять любой аспект твоего вечера.
Звучало супер контролирующе, но горячо.
Я: Мэнди не понравится, если я все время буду на телефоне…
Уинстон: Вини меня. Что мне нужно знать все эти вещи. Они важны для меня. Она поймет. Так сколько?
Я: Пять тысяч.
Это огромная сумма, но я уже поняла, что все время просила меньше, чем он готов был мне дать.
Уинстон: Если позвонишь мне потом из уборной и сделаешь, как я скажу, удвою сумму.
«Бог ты мой».
Десять тысяч за ужин с мачехой с параллельным докладом Уинстону обо всех подробностях.
Я: Идет.
Уинстон: Отлично. А теперь пришли мне фото, в чем ты пойдешь.
Я подошла к длинному зеркалу и игриво высунула язык для фото. Мне действительно понравился этот наряд, потому если Уинстон захочет, чтобы я переоделась, это меня расстроит.
Уинстон: Мне нравится, как ты распустила волосы. Платье коротковато. Хочешь завести всех парней в Нью-Йорке?
Я: Нет.
Уинстон: У них начнет вставать при одном взгляде на эти загорелые длинные ноги, выставленные напоказ. Какие у тебя трусики?
Я: Телесные стринги.
Уинстон: Хочу, чтобы они исчезли. Оставь трусики на кровати в гостевой комнате, чтобы по возвращению я мог обернуть их вокруг моего члена и помастурбировать.
Меня обдало жаром, а в животе будто запорхали бабочки.
Я: Ладно.
Уинстон: Ты наверняка уже насквозь промокла от мыслей о моем члене. Покажи, какая ты влажная.
Я: Я не стану посылать тебе фото своей киски!
Уинстон: Мокрого пальца будет достаточно.
Этот мужчина сходил меня с ума. Простонав, я стянула трусики, смутившись, когда заметила на них влажное пятно, но все же бросила их на кровать, а потом неловко залезла рукой себе под платье, чтобы дотронуться до половых губ. Уинстон был прав. Я действительно завелась, представив, как он обернет мои трусики вокруг своего члена. Я просунула палец внутрь и застонала, ощутив теплую влагу. Хорошенько смочив палец, я вынула его и сфотографировала.
Мой телефон тут же зазвонил.
— Да?
— Пососи свой мокрый палец, — практически прорычал Уинстон.
— А это не будет несколько пошло?
— Я люблю пошлость. Соси и добавь звука.
Мои щеки запылали румянцем, но я все же решилась слизать свое возбуждение, понемногу добавляя звуков, как он и просил.
— Хочу, чтобы ты писала мне о каждом человеке, случайно увидевшем твою киску. Я тебя вознагражу. Надеюсь, ты готова заработать серьезную сумму денег.
Мысль о том, что кто-то случайно увидит меня там, была унизительна, но сама игра с Уинстоном — за деньги или же нет — очень меня интриговала.