Ровно в полночь
Шрифт:
— Ты слишком тихий, — произнесла Эш с пассажирского кресла, теребя подол своего шелкового платья.
— Думаю.
— И это больно?
Я посмотрел на нее, и меня развеселила ее глупая ухмылка.
— Нет, зазнайка. Это не больно. Но раз ты в таком игривом настроении, а мы не закончили наше веселье, то предлагаю продолжить, пока мы стоим в пробке. Идеальное время.
— Почему у меня такое чувство, что мне это не понравится?
— Сомневаюсь, грязная девчонка. Ты уже начинаешь понимать, что такая
Эш обреченно вздохнула, поскольку мы оба знали, что я прав. И дело не в деньгах. Конечно, они ей нравились. Кому вообще не нравятся деньги? Но дело не только в них. Эш возбуждала моя творческая порочность. А мне нравилось подвергать ее всему этому. Заражать своей греховностью.
— Покажи мне, чем светила перед другими весь вечер, — произнес я, глядя на задние фары передо мной. — Ты послала мне фотографию, но мне нужно увидеть все в реальности.
Должно быть, полумрак придал ей уверенности, поскольку Эш скользящим движением задрала шелковую ткань на свои стройные бедра, а потом приподняла материал.
— Перетяни ремнем, поедешь домой в таком виде, — пробормотал я, наблюдая за ней боковым взглядом.
Мне показалось милым то, что Эш сжимала бедра, будто так я ничего не видел.
— Снимай босоножку и дай мне свою ногу, — я посмотрел на нее, насладивших мелькнувшей в ее глазах паникой. — Сейчас же, Золушка.
Она раздраженно фыркнула, но все же сняла туфлю. Ее движения были резкими и неуклюжими, однако в итоге ей удалось перекинуть ногу через консоль. Я ласково провел рукой по ступне и выше, наслаждаясь изгибами ее тела.
— Чувствуешь, какой я твердый во время наших игр? — я обхватил ее ногу и стал тереть ею твердый член, натягивавший брюки. — Смотри, Эш. Ты заставила пресыщенного миллиардера вроде меня возбудиться из-за чертовой ноги.
— Ты такой чудак, Уин, — рассмеялась она.
— А тебе чертовски нравятся все странности, которые я предлагаю, — я провел пальцами по ее икре и обвел внутреннюю сторону колена. — Потрогай себя.
— Здесь? — пискнула она. — Сейчас?
— Мы ведь стоим в пробке. Что нам еще делать, если не развлекаться?
— Ладно.
— Не делай вид, что тебя нужно уговаривать на удовольствие, соплячка. Тебе нравится получать наслаждение, как и любому другому человеку. По крайней мере, я за это плачу.
— При каждом упоминании о деньгах ты делаешь все в десять раз более неловким, — пробормотала она.
— Прекращай тратить время, — пробормотал я, проведя пальцами выше — по ее бедру к киске. — Прикоснись, иначе сделаю это сам.
Она задрожала от моих слов, став намеренно тянуть время. Тогда я шлепнул ее по киске достаточно сильно, чтобы Эш вскрикнула. Она рванула от меня ногу, но я перехватил ее и снова прижал ступней к своему члену.
— Ублюдок! Ты не можешь бить меня… там.
— Я за нее заплатил. Она моя. Могу делать все, что захочу.
— Ты невыносим.
— Прикоснись. К. Себе.
Эш хмуро посмотрела на меня, колеблясь, но все же скользнула пальцами к киске. Она стала тихо и медленно тереть свой клитор. Я массировал ее ступню, не сводя взгляда с ее влагалища. Вскоре в машине поплыл запах возбуждения, отчего у меня едва не потекли слюни.
— Тебе хорошо? — спросил я, снова погладив ее по бедру.
— Да.
— Ты намокла?
— Да.
— Просунь палец внутрь и покажи мне.
У нее перехватило дыхание, когда она вошла внутрь себя. Эш стала извиваться, трахая свой палец, а потом вытащила его. Схватив ее за запястье, я притянул руку ближе, а потом нагнулся и попробовал на вкус влажный палец.
— Ммм, — одобрительно произнес я. — На вкус такая же порочная и развратная, как я и представлял.
Я куснул ее за палец, захватывая его в плен, и снова ударил ладонью по истекающим соками половым губам. Эш вскрикнула и попыталась отдернуть руку, но я сильнее впился в палец зубами, не позволяя ей уйти. Она всхлипнула, но это звук был полон желания.
Когда машина передо мной начала удаляться, я отпустил палец Эш.
— Пока достаточно. Похоже, мы снова можем ехать.
Она отдернула ногу, став возиться с платьем, но я остановил ее, шлепнув по бедру.
— Ой! — воскликнула Эш. — Ты придурок.
— Держи свою киску на виду, — рыкнул я. — Но не трогай. Я снова позволю тебе касаться себя только после ванной.
— Мы собираемся…
— Я еще не готов тебя трахнуть, Золушка. Хочу немного поиграть.
— Когда ты говоришь подобную чушь, мне становится не по себе.
Я мрачно усмехнулся.
— Нет, моя сладкая малышка, просто ты считаешь себя отвергнутой, думая, что если я не трахаю тебя, то ты мне не нравишься, — я провел кончиками пальцев по ее киске, и Эш вздрогнула. — Но могу тебя уверить: ты очень-очень меня привлекаешь.
Эш молчала, но не отталкивала мой палец, когда я скользил им по ее бедру, а иногда и вдоль половых губ. Ее дыхание стало заметно тяжелее, а значит мои прикосновения возбуждали. Это осознание уверило меня и дальше ей отказывать.
Когда мы подъехали к моему дому, я протянул руку и опустил подол платья, прикрывая ее киску. Дверь ей открыл камердинер по имени Крис, в его присутствии она вдруг стала скромницей, стараясь держать себя в руках. Выйдя из машины, я подошел к Эш и предложил ей локоть. Она удивила меня, не только взяв под руку, но и положив голову мне на плечо. Грудь сдавило.
Я кивнул, когда нас поприветствовали, как только мы вошли в здание. Зайдя с Эш в лифт, мы уже через пару секунд оказались в моем убежище. Креветка тут же защебетал со своего любимого насеста.