Ровно в полночь
Шрифт:
— Ладно, плевать.
— Надевай зажимы.
— Такой властный, — проворчала Эш, беря один из зажимов. Я стал потирать член, пока она мяла сосок, чтобы сделать его еще более твердым. Затем Эш осторожно поднесла зажим к нежной плоти. Когда он сомкнулся на ее соске, Эш резко втянула воздух.
— Ай.
— Ты к этому привыкнешь. Продолжай.
Она сделала то же самое со вторым соском. Черт, будь я проклят, если это не самое сексуальное, что когда-либо видел. Когда она взяла третий зажим, на ее лице отразилась неуверенность.
— Иди сюда, я сам это сделаю.
Вместо
— Оседлай мои бедра, — приказал я. — И держи свои губки раздвинутыми.
Эш задержала дыхание, опускаясь ко мне на колени. Мой член стоял между нами, подергиваясь от нетерпения оказаться внутри нее. Однажды. Но не сегодня. Коснувшись своей киски, она раздвинула половые губы, оставив клитор открытым и уязвимым. Не проявляя никакой нежности я резко закрепил зажим. Эш вскрикнула от боли.
— Оставь, — рыкнул я, когда она потянулась к себе между ног. — Это больно, но ты привыкнешь. А теперь смажь свою анальную пробку и помести внутрь.
Всхлипнув, Эш слезла с меня, двигаясь, как ковбой, с согнутыми ногами. Я едва сдерживал смех. Вернувшись на кровать, Эш поморщилась и стала смазывать металл. Отведя взгляд, она потянулась назад, сосредоточенно нахмурив брови, и начала попытки вставить пробку в задницу.
— Для этого нужно немного практики. Если понадобится помощь, только позови, красавица.
Она покусывала нижнюю губу, то и дело вздрагивая от своих манипуляций.
— Я и сама справлюсь.
Прошло некоторое время, прежде чем я увидел, как она судорожно вздохнула. Эш посмотрела на меня расширившимися ореховыми глазами, а я лишь удивленно приподнял бровь.
— Она внутри?
— Д-да.
— Повернись, наклонись и покажи мне.
— Ты должен поверить мне на слово, — качнула она головой.
— Какое разочарование, — проворчал я.
Мои слова, похоже, задели ее за живое, потому что Эш изменилась в лице. После чего, двигаясь преувеличенно резко, как непослушное дитя, она все же мне подчинилась, показав красивый и сверкающий синий камень, расположившийся между ее округлых ягодиц.
— Идеально. А теперь подойди поближе.
Движения Эш были вялыми и неуклюжими, поскольку теперь ей нужно было научиться ходить с затычкой в анусе. Наконец, она остановилась между моих бедер. Я протянул руку и дернул за кисточку, свисавшую с ее клитора, насладившим последовавшим за этим криком боли.
— Сама потяни за те, что у тебя на груди, — приказал я. — И не останавливайся, пока я не скажу.
Она кивнула и стала осторожно потягивать кисточки, содрогаясь от новых ощущений. Я стал сжимать член, другой рукой дразня кисточку на клиторе. Несмотря на боль, через несколько секунд Эш вскрикнула, охваченная внезапным оргазмом. Я не стал дожидаться, когда она спустится с высот и убрал зажим. Я знал, что к клитору сейчас хлынет поток крови, и это будет болезненно, что оказалось верным, поскольку Эш едва сдерживала слезы.
Просто. Идеальная.
— На колени, — рыкнул я. — Тебе ведь нравится, когда я делаю тебе больно, правда, Эш?
Она яростно качнула головой.
— Чертова лгунья, — сказал я с мрачным смешком. — Тебе нравится, когда я тебя унижаю. Ты жаждешь того, чтобы я называл тебя ужасными словами и напоминал, кому принадлежишь.
— Да пошел ты, Уин.
— На колени, моя собственность.
— Собственность?
— Помощница. Игрушка. Развлечение. Как бы ты там ни хотела называться. Выполняй.
Она показала мне средний палец, но все же опустилась на колени, когда я поднялся. Обхватив член, я обвел им ее красивые губы. С головки буквально сочилась сперма. Эш высунула язык, но я отстранился.
— Нет, малышка. Ты будешь брать лишь то, что я тебе даю. Прямо сейчас я хочу кончить тебе на лицо. Ты не заслужила, чтобы моя сперма попала тебе на твой жадный язык.
Эш глянула на меня с яростью, блеснувшей в глазах. Я гадал, что же происходило сейчас в ее голове. Может, она злилась, поскольку все это омрачало фантазию о свадебных колоколах и счастливом будущем, как предположил Нейт? Судя по всему, ей нужно было напомнить, что я платил ей за унижения. Эш придется гонятся за белым забором и мечтой об идеальном муже, как только мы закончим наши грязные игры. А до тех пор она моя, и я мог делать с ней все, что хотел.
— Бедная малышка, чей папа больше ее не любит. Потому ей потребовался новый, который купил бы ей новую одежду и сказал, какая она красивая, — я зло ухмыльнулся. — Ты просто хочешь быть любимой, — я погладил ее по мокрым волосам. — Прости, малышка, но ты нашла не того дурака. Я лишь хочу унизить тебя, опозорить и причинить боль. Я не создан для любви, так что если считаешь, что мои чувства тебя избавят от всего этого, то ошибаешься. Я буду играть с тобой, поскольку ты новое для меня развлечение. А как только мне станет скучно, я найду себе другое. Может, в следующем году это будет яхта, а в этом — пока ты.
Жестокое, но необходимое напоминание о том, что действительно между нами происходило.
Ее глаза заблестели от непролитых слез. Черт, я никогда не видел ее такой красивой.
— Умоляй о моем члене, бедная девочка. Умоляй меня.
— Нет, — выдохнула Эш.
— Я плачу за то, чтобы ты умоляла. Вот и все. А ты мне подчиняешься. Это твоя работа.
— Я тебя ненавижу.
— Твоя киска насквозь промокла, а задница заполнена, — проворчал я. — Последнее, что ты сейчас чувствуешь — это ненависть. Ты хочешь, чтобы я засунул свой член в твою узкую, почти девственную киску.
— Да пошел ты, Константин.
— Ты хочешь этого, детка, потому что после сможешь начать планировать свадьбу. Я прав? Думаешь, если я тебя трахну, то надену кольцо?
— Я никогда не выйду замуж за такого, как ты, — по ее щеке скатилась слеза.
— Умоляй. Кончить. На. Тебя.
— Нет, — еще одна слеза скатилась по подбородку.
— Все или ничего, Эш. Не будь слабачкой. Ты так близка к тому, чтобы заполучить сорок тысяч долларов. Тебе не должна помешать гордость. Подумай о своей карьере.