Рояль под елкой
Шрифт:
Он вернулся в комнату. Сел на диван рядом с Тамирой.
— Ну, вот, слава богу, все ушли. Кошмар закончился. Кстати, до полуночи остается несколько минут! С Новым годом, Тамира!
— С Новым годом! — отозвалась она.
— Хотите шампанского? — он кивнул на забытую Ритой бутылку.
Тамира покачала головой.
— Включите телевизор.
Зажегся экран, и появились куранты, которые озвучили переход в новое время.
— С новым счастьем! — улыбнулся Дымов.
Девушка коснулась рукой сиреневого шара на еловой ветви.
— Знаете, этот
Он покачал головой.
— А вы?
— Я как раз очень люблю. От этого просто ненавижу…
— Почему?
— Потому, что он никогда не оправдывает моих ожиданий.
…Уехать — вот решение всех проблем, подумала она. Все кончено. Утром отправиться на вокзал, взять билет и уехать отсюда. Куда? Да так ли важно? Хотя так хочется снега… Она вспомнила маленький северный город, в котором родилась. Там было место, куда она любила прибегать, — обрыв и огромная пропасть — она вставала на краю обрыва, раскинув руки, и раскачивалась, слушая ветер.
Вернуться туда, стоять на краю и ни о чем не думать, заморозить страхи и грусть… А потом упасть лицом в снег и заснуть. Вокруг все такое белое, красивое, слепящее от снега и солнца, а она спит…
От размышлений Тамиру отвлек Дымов. Спросил, чего бы она хотела в подарок. Тамира улыбнулась и промолчала. Сказать, что она хочет снега и смерти? Разве он поймет? Поэтому она ушла от вопроса, спросив о том же самом его.
Дымов рассмеялся и ответил, что хотел бы сыграть в новогоднем концерте в Вене. В зале радость и праздник, люди улыбаются… И вдруг он явственно увидел сцену, Венский зал и Тамиру среди зрителей. Она в красивом вечернем платье сидела в зале, и он играл для нее. Как будто бы он заглянул в будущее.
— Вадим, я хочу поблагодарить вас!
Она коснулась его щеки.
— Вы мой рыцарь! Спасли меня от разгневанной фурии!
— Пустяк! — рассмеялся он.
— Подумать только, как замечательно вы разыграли этот спектакль!
— Ну а что прикажете, смотреть на то, как вы, такая нежная и тонкая, попадете в лапы Риты Кабановой?
— А поделом! — усмехнулась Тамира. — Кстати, если честно, мне понравилось ощущать себя в роли вашей жены! Я подумала, что из нас бы вышла красивая пара! Вы не находите?
Дымов поперхнулся и с недоверием уставился на девушку. Как это прикажете понимать? Он даже встревожился.
Он всегда опасался, что женщины рассматривают его в качестве выгодной добычи — все-таки известный музыкант, слава, деньги… И если Дымов чувствовал, что барышня имеет на него виды, он тут же пугался и «делал ноги». Но с Тамирой все непонятно — она необычная девушка. Красивая, слишком красивая, но на профессиональную соблазнительницу ничуть не похожа.
— Устали?
— Да, — вздохнул Дымов. — Признаться, устал! Ну и денек выдался! Нежданно-негаданно на меня обрушился какой-то пошлый водевиль. Бывшие жены, любовники со своими женами! В общем, как говорил мой любимый писатель: «Метались малиновые тени мелодрам»! Все такое малиновое, вот как ваше платье, — он кивнул на платье Тамиры, — что просто жуть!
Девушка вздохнула:
— Водевиль, мелодрама… Представляете, а у меня всегда так!
— Кошмар! — искренне ужаснулся Дымов.
— Да… Страсти, страдания, — усмехнулась она. — Вот я поставила на окно свечу — и сколько людей потянулось на огонек!
Тамира достала сигареты.
— Понимаете, Вадим, моя трагедия в том, что я совсем из другого времени!
— А я знаю, — обрадовался Дымов, — вы барышня Серебряного века! Ну, конечно: манерность, изящество, тонкая красота, шрам на запястье! А главное, в вашем лице есть какая-то драма! Сейчас в женских лицах этого нет. А у тех женщин было. Я иногда встречаю такие лица в Европе, но столь редко, что всегда готов влюбиться в такую женщину, потому что это чудо, редкость необыкновенная!
Тамира рассмеялась. Вадим с удовольствием отметил, что смех ее звучал красиво и сложно, не какое-то бессмысленное ржание.
Но смех внезапно оборвался. Тамира нахмурилась.
— Что с вами? Отчего вы так погрустнели?
— А чему мне радоваться? Вся жизнь полетела к чертям. Ни квартиры, ни любовника. Вот пойду и прыгну с моста!
Заметив его вытянувшееся лицо, добавила:
— Не бойтесь, не прыгну! Хотя, может, и следовало бы! Нет человека — нет проблемы! Знаете, я всем только проблемы доставляю.
— Неужели ваш разрыв с Кабановым для вас так важен?
— Дело вовсе не в Кабанове. А в том, что… Хотите, чудный анекдот расскажу, почти про меня? Сидит мужик дома, слышит стук в дверь. Он спрашивает: «Кто там?» — «Смерть твоя». — «Ну и что?» — «Ну и все!» Чего вы не смеетесь? У вас что, нет чувства юмора?
Дымов нахмурился:
— Если молодая цветущая женщина рассказывает подобные анекдоты, это вовсе не смешно. Противоестественно как-то. И знаете, что я хочу сказать? Ведь этот Кабанов недостоин вас, вы унижаете себя им.
— Ну и что с того? — улыбнулась Тамира. — Ах, какой вы смешной! Я не приспособлена к жизни, понимаете? Мне надо от кого-нибудь зависеть. Я совсем не могу быть одна!
Она встала, подошла к окну. В стекле отразился ее красивый тонкий профиль.
— Знаете ли вы, Вадим, как жутко ночью одной? В этом городе страшно жить. Я здесь задыхаюсь без солнца. А солнца почти не бывает. Дождь, морок и страх. Лучше с Кабановым, чем одной.
— Думаю, я могу это понять, — кивнул Дымов. — Что же вы теперь будете делать?
Тамира повернулась к нему и серьезно сказала:
— Искать кого-нибудь, к кому можно прислониться!
— А я не подхожу? — усмехнулся Дымов.
— Вы слишком хороший! Вы не для меня. Мне не везет в личной жизни, потому что я дура! Мне, как в том анекдоте, все упыри кажутся летчиками! А потом они меня или продают в карты, или покупают, как Кабанов. И мне хочется броситься с моста или, скажем, сигануть с крыши… Такой соблазн, знаете ли… Ну и ладно, черт с ним!
Она беспечно махнула рукой и вдруг призналась: