Роза для навигатора
Шрифт:
И меня уже заранее от любопытства Даруха тошнило.
Но Дарух не подошёл ко мне, чего я в тот день безумно боялась и не менее безумно желала. Наверное, Санпор ему отсоветовал. Легко, телепатический надзор позволял доктору отслеживать моё психоэмоциональное состояние…
Не хотелось даже думать, кем я была для Олега-Даруха поначалу. Удобным прикрытием? Для наблюдателя-инопланетянина это ведь очень важно. Но поехал же он в Нальчик, чтобы купить мне розу!
Запуталась я, вот что. Совсем запуталась.
Бедная моя голова.
* * *
Санпор объявился чуть погодя в своей излюбленной манере: типа я случайно, мимо шёл. Раньше меня подобное жутко бесило, сейчас, кроме усталости, не было ничего. Ну, выклюет мозги в своей излюбленной манере. Ну и пусть. В первый раз, что ли…
— Снова ты в печали, Маршав, — сказал он проницательно.
Я пожала плечами и не ответила. Смысл шевелить языком? Он всё знает, я всё знаю, зачем слова?
— Маршав, — обеспокоенно выговорил доктор, заглядывая мне в лицо. — Не молчи. Ты меня пугаешь.
— Я сама себя пугаю, — призналась я.
Сейчас он это скажет. Обязательно скажет. Любимый вопрос всех психологов: «Хотите об этом поговорить?» Но Санпор меня удивил.
— А вот и зря, — сказал он. — Себя пугать не надо…
Я только вздохнула.
— Пройдёмся?
От тренажёрной длинным широким коридором к жилым блокам? Почему бы и нет. Нам обоим в одну сторону всё равно.
— Тогда, может быть, просто расскажешь? — мирно предложил мне Санпор. — Без клещей, которыми я из тебя всегда тяну любое слово? Только раньше тебе мешала злость, а сейчас мешает… что?
— Усталость, — сходу ответила я, не задумываясь. — Я устала, док. Честно. Хочу под снег, и лежать там замёрзшим зёрнышком, которое по весне то ли пустит корни, то ли нет…
— Рад, что способность к ярому образному мышлению у тебя сохранилась, Маршав.
— Да я вообще сохранилась вся, — заверила его я. — Только немного…
— Устала? — подсказал он.
— Да.
— Эмоциональное выгорание, что поделать. Не надо было лезть в ментальные драки…
— А я не лезла, док, — возмутилась я. — Меня заставили!
… без обучения, — закончил он фразу. — Хорошо подумай, Маршав. Может быть, тебе лучше остаться в пространстве Земной Федерации? Среди своих.
— Типаэски — свои, ага, — ввернула я.
— Расизм?
— Они мне Чивртика напоминают, — призналась я. — Личики ангельские, крылышки. И методы практически те же самые. Цель оправдывает средства… Разве что только детей не жрут.
— Да, детей они не едят, — кивнул Санпор. — И в этом как раз и заключается разница между ними и негодяями вроде Чивртика. Они не едят детей…
— Тяжёлый случай? — спросила я.
Санпор, насколько я поняла, получил практически неограниченный доступ ко всем, снятым мною с преступников дампам. В том числе и о полной биографии Чивртика. Я не знала, жив поганец еще или уже нет. Если только можно назвать жизнью существование в разумах допрашивающих тебя телепатов. Поделом гаду мука. Но… то, что когда-то придумал и успешно осуществил один, рано или поздно станет достоянием всех. Преступников так уж наверняка.
Чересчур заманчивый соблазн: перегнать себя, свою личность, душу, если хотите, в юное тело, без болячек и каких-либо недостатков. Или не в юное, а в статусное. Поставив себе на службу навыки и память прежнего хозяина. Как Чивртик хотел сделать с младшим Типаэском, и у него ведь почти получилось, если бы не случай в моём лице…
Работа по хронологистике дальнейших наших действий против мерзостного синдиката, похищающего людей, продолжалась. Уверена, полётные карты в первом приближении уже пришли всем навигаторам базы, задействованным в предстоящей акции.
— Док, — сказала я, — разрешите мне полёты! Пусть хотя бы виртуальные, тренировочные. И в ближнем космосе ещё размяться не помешает. А то от лучшего навигатора вашего стационара скоро останутся рожки да ножки, и я не шучу.
— А, пожалуй, и дам, — легко согласился Санпор. — Пора тебе восстановить свои навыки!
— Спасибо, — серьёзно сказала я.
Полёты — это здорово. Даже виртуальные. Я радовалась, что остаюсь в Галактике, я радовалась, что из навигаторов меня никто не погонит, и теперь я получаю допуск на вылеты — да, я радовалась.
Но к радости примешивалась полынная горечь утраты, и ничего с нею я сделать не могла. Между нами говоря, даже не пыталась. Потому что не знала выхода из ловушки, в которую нас обоих с Дарухом загнало безжалостное время.
В древности — древности даже для двадцать первого века докосмической эпохи Земли, откуда я была родом, — люди молились богу Времени. Кронос Неумолимый, пожирающий собственных детей, безжалостный ко всему живому. Если превратиться в камень, то, может быть, тебя не сожрут.
Но камнем быть мне что-то уже расхотелось совсем.
— Так что же случилось с тобой, Маршав? — внезапно спросил Санпор.
Подловил. Я не смогла захлопнуть створки раковины. Раньше, нарываясь на внезапный — для меня! — вопрос, я сразу выпускала колючки. Сейчас не успела. Да к чёрту всё! Слишком больно.
Я рассказала, срываясь иногда на слёзы и совершенно не замечая этого. Рассказала всё. Про Сиренгео. Про Олега. И про Даруха, будь он неладен. Хотя уверена, Санпор всё это и так уже знал.
— Но ведь он прав, Маршав, — сказал Санпор, когда я перестала захлёбываться словами.
— В чём? — не поняла я.
— В том, что Мар, которую он знал когда-то, умерла. И Маргарита Шаврова умерла тоже. Может быть, уже мертва и Маршав. Осталась только ты, ты сама. Кто ты?
Я растерялась настолько, что зависла, чувствуя, как скрипят от неожиданной работы извилины. А в самом деле. Кто я?
Маргарита Шаврова умерла шесть лет назад. Мар Олега умерла аж два раза. Шесть лет назад. Несколько дней назад. Сгорела в огне. А навигатор Маршав…