Роза на зимнем ветру
Шрифт:
– Я поеду в Айронстаг и буду искать там защиты.
Лоншан коротко хохотнул.
– Айронстаг, миледи, больше для тебя не прибежище.
– Что это значит? – нахмурилась Соланж.
– Айронстаг тебе не принадлежит, – самодовольно пояснил Лоншан. – Отныне замком и землями владеет маркиз Локвуд, а он человек верноподданный и не позволит тебе уехать туда вопреки велению короля.
– Черт подери! – пробормотал Дэймон.
Потрясенная, Соланж обернулась к нему. Господи, какими же словами объяснить ей, что Айронстаг теперь для нее потерян? Соланж всегда была так чувствительна
– Твой отец не хотел, чтобы его земли и титул унаследовал граф. Поэтому он объявил своим наследником меня.
Соланж была поражена до глубины души.
? Я здесь ни при чем, – прибавил Дэймон, оправдываясь. ? Твой отец при последней встрече даже не намекнул о своих замыслах.
? Так Редмонд не получит Айронстаг – в смятении спросила Соланж.
? Не получил бы, будь он жив, – уточнил Дэймон.
Невероятно, но на губах Соланж появилась едва заметная улыбка.
Лоншан снова встал.
? Прошу прощения, милорд! Я жду ответа. Согласен ты жениться на этой женщине?
Дэймон наклонился к Соланж.
?Тебе не позволят уехать. Если ты все же покинешь Вульфхавен, люди Лоншана тебя нагонят и все равно доставят к Эдварду. Тебе придется объяснять ему, по какой причине ты бежала из Дю Клара. Ради твоего же блага, Соланж, не стоит сердить короля. Он не умеет прощать.
Глаза его светились теплым участием, и Соланж вдруг живо припомнился вчерашний сон. Сон, в котором Дэймон покинул ее, а она страдала от одиночества и непереносимой боли.
Но вот он, Дэймон, перед нею во плоти, готовый пожертвовать собой, только бы спасти их обоих. Прожить всю жизнь рядом с Дэймоном. Каждую ночь засыпать в его объятиях. Вместе с ним трудиться ради будущего Вульфхавена. Все это так прекрасно. Если бы сам святой Петр сошел на землю и спросил Соланж, чего она хочет больше всего на свете, она попросила бы у святого именно то, что ей сейчас предлагают.
Дэймон поднес к губам ее руку. Он намеренно произнес те же слова, которые услышал от Соланж во Франции.
– Ты хочешь меня?
Он следовал указу короля. Но еще и велению сердца, и Соланж это знала. Разумеется, она согласится. Она не потеряет Дэймона еще раз.
– Да, – сказала она тихо. – Я согласна выйти за тебя, Дэймон Вульф.
– Превосходно! – радостно крикнул Годвин.
– Знаешь ли, милорд, – обратился он к Лоншану, – поблизости есть монастырь, до него всего пара часов езды. Я уверен, что там не откажутся прислать нам священника.
С этими словами он проводил Лоншана и его людей во внутренний двор, а остальные вернулись к прерванному завтраку. Жизнь замка понемногу возвращалась в привычную колею. За столами взволнованно обсуждали недавние события. В легенду о Локвудском Волке вписывалась новая глава.
– Тебе нравится чай? – спросил Дэймон. – Помнится, в Айронстаге ты любила этот напиток.
– Чай замечательный. Я его так давно не пила.
Это был первый из множества вопросов, которые возникали в сознании Дэймона, едва Соланж заговаривала о прошлой жизни. Сейчас она робко улыбнулась, глаза светились радостью. Из-под серебряного гребешка вы бился своевольный локон. Не задумываясь, Дэймон вернул его на место, заново укрепил гребешок в густых каштановых прядях. Соланж даже не шелохнулась, словно эта мелкая услуга со стороны Дэймона была совершенно естественна.
После завтрака она согласилась удалиться в свою спальню, чтобы там дожидаться священника. Дэймон объяснил, что ему нужно еще заняться кое-какими домашними делами, и спросил, не хочет ли Соланж освежиться и отдохнуть.
Соланж благожелательно согласилась и с королевским достоинством удалилась. Дэймон велел служанкам доставить невесте бадью с горячей водой и все, что она ни пожелает. А потом приставил к ее дверям стража. На всякий случай.
Когда служанки доложили ему, что графиня нежится в горячей воде и отослала их, чтобы в одиночестве при вести в порядок свои мысли и приготовиться к церемонии, Дэймон отправил к ее комнате еще одного стражника.
Священник прибыл около полудня вместе с Лоншаном и его людьми. Он оказался немногословным, совсем, еще молодым человеком, но, тем не менее, рьяно принялся за дело. Дэймон указал ему дорогу к часовне, вернулся в свою спальню и постучал к Соланж.
– Да? – услышал он ее голос.
– Нас уже ждут, – сказал Дэймон.
– Вот как! Я скоро выйду.
Он пытался понять, какие же чувства выражает ее тон. Боязливый трепет? Беспокойство? Смирение? Дэймон сходил с ума, не в силах разгадать эту загадку. За дверью слышались легкие шаги, шорох ткани и... пение, Соланж вполголоса напевала какой-то веселый мотивчик. Дэймон решил, что это добрый знак.
Он еще не знал, как оденется сам. Камердинера у него никогда не было, да и одежда по большей части была простои и удобной, если не считать придворных одеяний. Дэймон понятия не имел, куда подевался сундук с придворными нарядами. Он уже больше года не был в Лондоне. В конце концов он решил не переодеваться, только расчесал волосы и стянул их сзади кожаным ремешком. Интересно, готова ли Соланж?
Дэймон постучал.
– Минутку! – отозвалась она. – Не входи.
Это было невыносимо. Дэймон бесцельно расхаживал по спальне, разглядывал собрание трав, любовался видом из окна, который был знаком ему с первой своей ночи в Вульфхавене. Это было не так уж давно. Шесть лет ушло у Дэймона на то, чтобы вернуть Вульфхавен. Еще три – чтобы отстроить замок, заново распахать землю, восстановить овечье поголовье, заселить деревню. Даже при поддержке Эдварда дело это оказалось нелегким.
Проще всего было избавиться от соседних лордов, пытавшихся оттяпать кусок его владений. Никто из них не желал нарушать права Локвудского Волка, дабы не вызвать его легендарный неукротимый гнев. Когда вести о прибытии Дэймона в Вульфхавен разошлись по округе, он тотчас получил от соседей множество даров, и за одну неделю все прежние земли Вульфхавена оказались вновь под властью Дэймона.
Именно это было его целью, когда он, еще зеленый юнец, дерзнул отправиться в Лондон, не подозревая, какие испытания поджидают его. Знай Дэймон тогда, что ему предстоит... Теперь все позади. Он заплатил дорогую цену, зато награда...