Роза огня
Шрифт:
«Да, но, возможно, ему нужен кто-то, знакомый с творчеством Овидия…»
Однако идея о том, что Ясон Камерон станет выписывать из Чикаго ученую девицу для того, чтобы та приобщила его к древнеримским оргиям, показалась абсурдной даже подозрительной натуре Розы.
«Он ведь даже не знает, как я выгляжу! — сказала она себе, стараясь сдержать смех. — Он мог заполучить нечто вроде Лидии Булфинч — сплошные торчащие кости, мозги и волосы на подбородке!»
Представив себе Лидию в прозрачной римской тунике, раскинувшуюся, как сильфида, на кушетке, Роза все-таки не удержалась и хихикнула.
Должно быть, в конце концов она все-таки задремала, потому что следующим, что привлекло ее внимание, был неприятный металлический скрежет тормозов, достаточно громкий, чтобы разбудить крепко спящего человека. Роза села и поправила одежду, хотя прикасаться к грязной юбке ей было ужасно неприятно.
Как только поезд остановился, в дверь постучали. Роза поднялась на ноги, и в этот момент, не дожидаясь ответа, в вагон вошел мужчина.
Он вполне мог бы сойти за героя романа Бронте. Ростом немного выше Розы, он был изящен и смугл. Черные волосы, слишком длинные по чикагским маркам, доходили до плеч, создавая весьма романтическое впечатление. Мрачное лицо с высокими скулами и определенно римским носом, задумчивые карие глаза. Только подбородок не соответствовал романтическому образу — слишком решительно он выдавался вперед, словно его обладатель имел привычку использовать его как таран против тех, кто вставал на его пути. Мужчина был одет в безукоризненный темно-синий костюм с неброским галстуком.
— Мистер Камерон? — сказала Роза, протягивая руку. — Я Розалинда Хокинс…
— Рад познакомиться, мисс Хокинс, но, боюсь, я не Ясон Камерон, — ответил молодой человек, небрежно пожимая ей руку. Его голос оказался глубоким тенором, в котором звучала властность; никакого акцента Роза не заметила. — Мистер Камерон мой хозяин, и он послал меня проводить вас в дом. Меня зовут Поль Дюмон, я его личный секретарь и камердинер, — Он улыбнулся, но тепла в этой улыбке не было. — Вы можете называть меня по имени.
— Конечно, — ответила Роза, чувствуя, что ее отчитали, хоть и не понимая, отчего у нее возникло такое впечатление. — Пожалуйста, зовите меня… Розалиндой.
Не позволит она этому источающему холод человеку называть себя Розой!
— Благодарю, Розалинда. Ах нет, — остановил он девушку, когда та нерешительно протянула руку к своему саквояжу, — насчет багажа не беспокойтесь. Его доставят. Не пройдете ли вы со мной?
Розе ничего не оставалось, кроме как спуститься за ним по лесенке. Она плохо представляла себе, чего ожидать. Спустившись, она оказалась на мраморной платформе, откуда вверх вела врезанная в утес беломраморная лестница. Роза попятилась и прижала руку к горлу, ежась от холода и сырости. Над платформой проплывали полосы тумана; должно быть, близился рассвет.
Вид лестницы привел Розу в уныние. Никогда ей не вскарабкаться на такую высоту!
Заметив ее смущение, Поль улыбнулся, как будто оно доставило ему удовольствие.
— Не беспокойтесь, Розалинда. Сегодня мы не будем подниматься по лестнице. Хозяин не ожидает такого подвига от усталой путешественницы. Лестница предназначена только для того, чтобы производить впечатление, — и для тех гостей, кто желает продемонстрировать свою силу и выносливость.
Он подвел Розу к двери, которую та в темноте не заметила, и отворил ее. За дверью оказалась прозаическая решетка лифта. Поль жестом предложил Розе войти.
Лифт поднимался очень плавно — это даже смутило Розу, не услышавшую звука работающего механизма. Если бы не скользящие за решеткой каменные стены, она решила бы, что кабина не движется. Поль Дюмон не делал попыток занять ее разговором, Роза тоже молчала, хотя молчание через некоторое время стало весьма неловким.
Наконец над дверью лифта показалась постепенно расширяющаяся полоска света, и Роза поняла, что они прибыли. Дверь лифта вела в холл с полом из черного мрамора, стенами, обитыми винно-красной парчой и панелями из темного дерева. Холл был ярко освещен начищенными медными лампами с абажурами из рубинового стекла.
Поль открыл перед Розой дверь, но сам из лифта не вышел.
— Мне нужно заняться еще кое-какими делами, — сказал он, — но я уверен, что такая разумная и образованная леди сумеет найти дорогу и сама. — Его улыбка говорила о том, что он скорее уверен в обратном. — Сверните направо и поднимитесь по лестнице на третий этаж. В ваши апартаменты ведет первая дверь слева.
Роза несколько растерялась от столь нелюбезного обхождения. Прежде чем она успела что-нибудь ответить, Поль закрыл дверь лифта, и кабина скользнула вниз. Теперь оставалось только последовать указаниям.
Впрочем, все оказалось не так уж и сложно. Единственное, что смущало Розу, — полная тишина в доме. Этого, правда, следовало ожидать: в конце концов, ночь еще не кончилась. Не станет же Ясон Камерон или его слуги бодрствовать ради приезда гувернантки. Достаточно уже и того, что ее встретили Поль Дюмон и тот слуга, который занимается ее багажом, и что для нее все-таки приготовлена комната.
Роза ожидала, что подниматься ей придется по темной задней лестнице, предназначенной для слуг, но все оказалось не так: перед ней были широкие дубовые ступени, покрытые красным ковром. Здесь тоже ярко горели медные лампы, но теперь уже с белыми фарфоровыми абажурами. Лестница огибала квадратный холл; на каждой площадке виднелись двери.
Роза открыла дверь на третьем этаже, на этот раз совершенно уверенная: перед ней окажется тесный темный коридор, — и снова ошиблась.
Помещение было оклеено красными обоями с тиснеными лилиями, посередине его тянулась бордовая ковровая дорожка. Лампы на стенах снова сияли рубиновыми абажурами — красный и золотой были, по-видимому, любимыми цветами Ясона Камерона. Первая слева дверь, о которой говорил Поль Дюмон, была в нескольких шагах от входа с лестничной площадки, и Роза, уже коснувшись ручки, заметила на ней медную табличку с единственным словом: «Розалинда».
Изумленная, она застыла на месте, но ручка двери под ее пальцами, казалось, повернулась сама, и дверь распахнулась.
Увидев комнату, Роза невольно ахнула. В самых безудержных фантазиях о том, что может ее ожидать, такого она не могла себе представить.
На мгновение она усомнилась. Наверняка тут какая-то ошибка: эта комната не могла быть предназначена для гувернантки! Однако имя на табличке… И Поль Дюмон направил ее именно сюда. Она робко сделала шаг вперед, и дверь бесшумно закрылась.