Роза песков

Ром Полина

И когда он решил, то, продолжая сидеть с каменным, ничего не выражающим лицом, тихо-тихо, незаметно для чужих глаз, повел правой рукой по животу к своему левому бедру...

Джай айнур, массивной глыбой нависавший над столом, прервался на полуслове, как бы захлебнувшись, еще секунду постоял и рухнул, как-то неловко и нелепо подломив правую руку.

Тело на полу несколько раз дернулось и застыло – в левом глазу айнура торчала самшитовая рукоятка любимого кинжала Гуруза.

Глава 41

Глава 41

Когда

в дверь вошел Джан айнур, привычный уже реальный мир как будто разбился на осколки. Шок был настолько силен, что первые мгновения она даже не понимала, о чем говорит это чудовище, явившееся из прошлого. Однако, в руки она себя взяла быстро и напряглась, пытаясь сосредоточиться на его словах – айнур был большой проблемой и эту проблему надо было как-то решать. Она внимательно вслушивалась в его речь, раскладывая по полочкам – он хочет денег – это решаемо, деньги есть, но вот стоит ли платить…

Он испытывает ненависть – это понятно, это опасно для семьи...

Додумать она не успела – Джан айнур покачнулся, продолжая смотреть на сидящую в конце стола семью стремительно мутнеющим глазом. Из второго глаза торчало что-то непонятное. Нариз не сразу сообразила, что это кинжал брата.

Джан рухнул на пол, скрывшись за углом стола, Нариз вскочила с кресла и слабо ахнула, но странно тяжелая рука брата надавила ей на плечо, и она испуганно и бессмысленно, неловко задрав голову, посмотрела на него снизу вверх.

Все происходило так быстро, что она не успевала сообразить – а что собственно нужно делать? С каким-то нервным удивлением она заметила, как встает с кресла Леон, не вскакивает, а именно спокойно встает, и, переглянувшись с Гурузом, делает странное движение рукой в сторону двери в холл. А ее брат, этот недоросль, понимающе кивает и, пройдя по обеденному залу, хладнокровно переступив через нечто, лежащее на полу, что она не видела со своего места, запирает дверь на задвижку.

Практически одновременно слева от нее щелкнул второй засов – Леон перекрыл вход прислуге из кухни.

Покряхтывая и неловко охая, поднялся со своего кресла отец и, тяжело опираясь на трость, доковылял до конца длинного стола. Рядом с фарандом остановился Гуруз, вернувшийся от двери, и к ним, аккуратно обогнув кресло с сидящей Нариз, присоединился Леон.

Мужчины рассматривали нечто лежащее на полу, и в общем-то Нариз уже понимала, что именно они рассматривают. Первым заговорил фаранд Контеро:

– - Хороший бросок, сынок – крови почти нет… Куда?! Не трогай! – прикрикнул он на нагнувшегося сына.
– - Сперва нужно решить, как это убирать.

Нариз, чувствуя странную слабость, все еще сидела в кресле, но постепенно мир вокруг обретал реальность. Она заметила хмурое лицо Леона, который спросил, почему-то глядя не на отца, а на то самое нечто, скрытое от ее глаз:

– - Почтенный фаранд Контеро, а вы ничего не хотите мне объяснить?

Бритый

старик, тяжело опирающийся на палку, вскинул голову и с какой-то странной иронией в голосе спросил:

– - Ридган Ронхард, вы желаете получить объяснения именно сейчас или это можно сделать немного позже?

Со своего места Нариз заметила, как напряженно вглядывается в лицо жениху ее брат. На несколько секунд в комнате повисла тяжелая тишина. А потом Леон, почему-то оглянувшись на нее, как будто пытаясь рассмотреть что-то в ее лице, глубоко вздохнул, развернулся к собеседникам и ответил:

– - Вы правы, фаранд Контеро.

Содержание дальнейшей беседы вновь вернуло ее в состояние нереальности. В целом она понимала отдельные слова – «ковер», «слуги», «эта падаль», «отвлечь», но общий смысл от нее как-то ускользал до тех пор, пока фаранд Контеро не доковылял до своего кресла, с облегчением вздохнув, уселся в него и, положив старческую суховатую руку на ее плечо, тихо и успокаивающе погладил:

– - Успокойся, малышка, все уже кончилось…

На другом конце стола замолчали заспорившие было Гуруз и Леон и почти синхронно повернулись к ним. А отец продолжал:

– - Нариз, сейчас ты выйдешь из комнаты, соберешь всю прислугу в доме и отправишь их чистить от прошлогодней листвы задний двор. В приличных домах там уже давно устроены клумбы, снег стаял, и скоро расцветут невинсы. А у нас… -- он сделала паузу -- ну, ты сама понимаешь, что в маленьком саду сплошной беспорядок. И не забудь прихватить с собой Гайса и Вольма – нам нужен свободный выход из дома. Соберись, детка, -- он снова погладил ее по плечу.

Слуг Нариз увела. И мертвенно спокойным голосом раздала им какие-то указания. Потом рявкнула на Гайса, который порывался сходить в кладовку за лопатой – маленькая кладовка с метлами, вениками и лопатой для чистки снега с крыльца дома находилась под лестницей на второй этаж, в холле.

Молча и тупо она смотрела на суетившихся слуг, собирающих в кучи прошлогоднюю листву, вдыхала горьковатый дымок костра, когда эту кучу подожгли, в срочном порядке отправила дородную кухарку с помощницей на рынок – закупить рассады, и глядя на серьезное лицо фаранды, даже Катиш не осмелилась ей возражать. Палисадник был доведен до совершенства в рекордно короткие сроки.

Недовольная кухарка, бурча и возмущаясь, наконец была отпущена на кухню – подходило время обеда. Пришедшая в себя Нариз понимала, как странно все это выглядит, и потому, раздав слугам по паре монет, ласково улыбнулась Катиш и сказала:

– - Завтра к обеду приедет ридган Ронхард, я хочу, чтобы после ты накрыла нам чай здесь, в палисаднике. Стол, конечно, страшный и старый, но застели его красивой скатертью… Впрочем, ты и сама со всем справишься.

Вернувшись в обеденную залу, Нариз застала все еще сидящего в кресле отца и, не слишком понимая, что теперь будет, уселась на низенькую скамеечку возле его ног и прислонилась виском к коленям. Отец гладил ее по голове, и ей казалось, что она маленькая девочка, у которой, наконец-то, спал с души тяжелый груз.