Роза пустыни

Симмонс Сюзанна

Его глаза горели гневом.

— Да, считаю.

Она тихо вскрикнула:

— Тот негодяй, который затолкал меня в гроб, приходил сегодня ко мне в спальню?

Джек не стал пытаться смягчить удар.

— Мне очень жаль, Элизабет, но скорее всего это один и тот же злодей.

— Матерь Божия!

— Кто-то ведет с вами игру, милая моя девочка, и игра эта довольно гадкая, — проговорил Джек сухо и жестко. — Я намерен позаботиться о том, чтобы эта игра прекратилась.

Элизабет тревожилась о своем дневнике и секретных

записях, спрятанных в обложке. Что, если у вора был сообщник? И пока она гналась за одним, другой уже обыскал ее пещеру. Быть может, они так задумали — чтобы выманить ее из склепа…

— Нам надо спешить! — воскликнула Элизабет, высвободила руку и бросилась бежать.

Она ворвалась в распахнутую дверь спальни, которая когда-то была усыпальницей леди Исиды, и первым делом метнулась к кровати — проверить, остался ли под подушкой ее драгоценный дневник. Нащупав гладкую прохладную кожу переплета, она с облегчением вздохнула.

Джек вошел почти сразу же за ней.

— Какого черта! — воскликнул он, увидев, как она склоняется над постелью. — Что происходит, Элизабет? Что вы там прячете?

Элизабет выдернула руку из-под подушки и повернулась к нему.

— Ничего, — решительно заявила она, однако лицо выдало — девушка чувствовала неловкость.

Внезапно Джек навис над ней: высокий, смуглый, красивый… В бледном свете луны его волосы казались чернильно-черными, а кожа — бронзовой. Элизабет не в первый раз подумала, что никогда в жизни не видела более красивого человека.

И более опасного.

— Можете закрыть рот, Элизабет, — проговорил он, иронично улыбаясь.

С досадой заметив, что ее рот действительно открыт от изумления, она поспешно сжала губы.

Он приблизился к ней почти вплотную.

— А теперь, дорогая моя, я хочу услышать правду.

— П-правду? — Ее голос невольно дрогнул.

Он кивнул:

— Всю правду.

Элизабет повернулась к столику у кровати и зажгла керосиновую лампу. Когда комната осветилась, она сразу же почувствовала себя лучше.

— Я не могу сказать вам всю правду, — призналась она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я дала слово.

Джек хмыкнул:

— Кому вы дали слово?

— Себе самой.

— Себе?!

Он явно ожидал услышать какой-то иной ответ.

Элизабет кивнула, ощущая, как волосы скользят по ее плечам: во время погони коса ее расплелась.

— Я дала себе слово, что первым об этом услышит мой папа. Я торжественно поклялась в этом. Вы же не захотите, чтобы я нарушила торжественную клятву?

Джек немного помолчал и ответил:

— Да. Я этого не захочу.

— Уверяю вас, вы не имеете никакого отношения к моей тайне.

Джек что-то пробормотал себе под нос. Девушке показалось, будто он сказал: «Черт, как бы я хотел не иметь!» Однако она тут же решила, что ослышалась.

Элизабет осмелилась прикоснуться к его обнаженной до локтя руке.

— Извините.

Мне очень жаль, что я не могу вам все рассказать.

— Мне тоже.

— Не сердитесь на меня.

Он протяжно выдохнул:

— Я не сержусь.

— Вы во мне разочаровались.

— Ничуть.

— Тогда в чем же дело?

Его яркие глаза блеснули в свете лампы.

— Дело во всей этой проклятой истории.

— Я не понимаю.

— Знаю, что не понимаете.

Атмосфера была настолько напряженной, что казалось, воздух вот-вот зазвенит, как туго натянутая струна.

— М-мне надо бы прибраться. Ах, что устроил тут вор! — Элизабет опустилась на четвереньки.

— Я сам соберу это чертово печенье! — Джек бесцеремонно взял ее за локти и заставил подняться. — Посмотрите свой сундук и проверьте, не пропало ли что-нибудь.

Джек поднял опрокинутый стул и собрал рассыпавшееся по каменному полу печенье, пока Элизабет методично перебирала свои вещи.

— Кажется, все на месте, — сообщила Элизабет, заперев крышку дорожного сундука.

— Выходит, вы спугнули вора прежде, чем он успел найти то, что искал.

— Да, наверное, так.

Джек скрестил руки на груди и прислонился спиной к мраморной колонне.

— Вы не собираетесь сказать мне, что именно это было?

— Что? — спокойно спросила она.

— Что нужно было вору.

— Я не знаю. — Элизабет судорожно сглотнула, чувствуя, как у нее горят щеки. — Точно не знаю.

— Но подозреваете.

Она понизила голос почти до шепота:

— Подозреваю.

Джек раздосадованно вздохнул.

— Бог свидетель, у большинства людей есть свои секреты. Есть и у меня. Вы, дорогая, тоже имеете право на тайну.

Она облизнула пересохшие губы.

— Спасибо вам, Джек.

— За что?

Секунду помедлив, Элизабет ответила:

— За то, что вы не заставили меня ответить.

Его лицо потемнело.

— Я никогда в жизни не заставлял женщину делать что-то против ее воли.

Это была правда, однако оба понимали, что Джек обладает немалым талантом убеждать и что он вполне мог обратить свой талант против нее.

Джек с ленивой грацией выпрямился.

— Пора пожелать вам приятных сновидений, миледи. Не думаю, чтобы этой ночью вас снова побеспокоили, однако помните, что я нахожусь по соседству — на всякий случай.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Джек.

Он остановился, взявшись за дверную ручку.

— Да?

— Мне хотелось бы, чтобы ты остался.

— Сейчас уже глубокая ночь, Элизабет.

Ей трудно было дышать.

— Я знаю.

— Тебе страшно остаться одной?

— Нет.

Он замер. В полумраке Элизабет не могла разглядеть его лица.

— Тебе только семнадцать, Элизабет. Ты не понимаешь, что говоришь.

— Мне почти восемнадцать, и я все понимаю.

Джек шагнул обратно в комнату и закрыл за собой дверь.