Роза севера
Шрифт:
— Все правильно, — сказал Варламов, собирая листы бумаги.
— У себя ты их бросишь в шредер, и останется труха, — возмущенно сказала Кэти. — Я давно подсмотрела, что ты с ними делаешь.
Варламов вздохнул: — Завтра все объясню…
Назавтра долгих три часа летели до Эдмонтона, там Варламов взял такси и, к удивлению Кэти, заехали к нотариусу.
— Вы подготовили бумаги? — спросил Варламов.
— Да, — нотариус с любопытством глянул на Кэти и вывел на дисплей какие-то документы.
— Что это? — спросила она.
— Ты становишься владелицей участка на Дарк-лейкс, — объяснил Варламов. — И соответственно получаешь право на двадцать процентов доходов от рудника. Подарок, о котором я говорил.
— Можно вашу карточку, — попросил нотариус. Кэти машинально подала, тот проверил данные и кивнул. — Все в порядке, поставьте вашу подпись.
— Папа… — начала Кэти, но покосилась на нотариуса и замолчала. Зато когда вышли, возмущенно повернулась к отцу:
— Почему ты не сказал мне заранее? Может, я не хочу становиться никакой владелицей? В конце концов, я только начала учиться в колледже!
— Извини, Кэти, — Варламов ласково положил руку на ее плечо. — Я боялся, что ты станешь упираться. Но мне тревожно, что-то подсказывает, что нужно спешить. Сейчас я поеду в филиал «Northern Mining», внести изменения в список акционеров и собрать информацию, которая тебе может понадобиться. А ты поезжай на мою квартиру, вот карточка для такси.
— В приют холостяка? — через силу улыбнулась Кэти (у Варламова было столько дел в Эдмонтоне, что купил здесь небольшую квартиру и порой неделю не показывался в Торонто). — Ладно, отложим разборки.
Когда к вечеру Варламов вернулся в квартиру, его встретили блеск и чистота. Кэти даже приготовила ужин.
— Обычный мужской бардак, — сказала она. — Но следов женского присутствия не замечено.
— Где там, — фыркнул Варламов, — у меня едва хватает сил добраться до постели. Кстати, я собрал тебе материалы по участку. Вот адрес хранилища и пароль.
— Не очень хочется этим заниматься, — вздохнула Кэти.
— Когда объявят выплату дивидендов, твое мнение может измениться.
Утром за ними заехала машина компании и доставила в аэропорт. Самолет тоже принадлежал корпорации и был канадского производства, «Бомбардир». Комфортабельный салон понравился Кэти. На Дарк-лейкс летело два десятка человек — инженеры и служащие, жившие в Эдмонтоне. Варламов представил им Кэти, хотя вряд ли она всех запомнила. Летели всего час, и под крылом распростерлась свинцовая гладь Большого Невольничьего озера. Самолет совершил посадку в Хей-Ривер, где аэровокзал больше походил на склад. Неподалеку от элегантного «Бомбардира» стоял самолет поменьше — винтовой и на кургузом шасси.
— Дальше полетим на нем, — сказал Варламов, — на Дарк-лейкс не было смысла устраивать длинную полосу. Это «Твин Оттер», к сожалению давно устарел и скорость невелика. В Колымской автономии я летал на «АН-38», и мне больше понравилось. Выше скорость, вмещает больше пассажиров и пригоден для малых аэродромов. Можно из Эдмонтона лететь прямо на Дарк-лейкс. Жаль, что из-за проблем с обслуживанием нет смысла такие покупать.
— Папа! — рассмеялась Кэти. — Ты опять сел на любимого конька.
Но когда, согнувшись, забиралась в салон, недовольно фыркнула.
На этот раз летели часа два. На небольшой высоте, однако смотреть было не на что: внизу болота, перелески, тундра. Наконец самолет приземлился, вздымая пыль, и подрулил к небольшому ангару, полвысоты которого занимала надпись «Dark Lakes». Пассажиров ожидал автобус, а Варламов с Кэти направились к корпоративному «Ленд-роверу».
— Привет, Фред, — сказал Варламов водителю. — Поезжай на автобусе, мне хочется порулить.
Но не спешил садиться за руль, а постоял — прохладный воздух Севера касается лица, ноют комары. Варламов включил отпугивающий браслет и закрепил такой же на запястье Кэти. Та накинула куртку, с любопытством оглядываясь.
Наконец отъехали, вскоре вырулив на грейдер. Слева забелело полотно однопутной железной дороги. Кэти с интересом разглядывала ее.
— Такую же вы протянули к Фэрбанксу? — спросила она.
— Да, — ответил Варламов. — Тоже однопутную, поскольку грузопоток пока невелик. Но основа мощнее, рассчитана на скорость до 300 километров в час. А где Темная зона, полотно шире и с бортами по краям.
— Скоро первый поезд?
— Да, и хочу прокатиться на нем.
— Значит, мечты сбываются, па?
— Пока только отчасти, — вздохнул Варламов.
Показались здания рудника — красные, желтые, синие.
— Все довольно аккуратно, — сказала Кэти.
Варламов улыбнулся: — Теперь это отчасти твоя забота.
— Ты хотел мне кое-что рассказать…
— Уже скоро.
Миновали здание управления, и машина покатила по малоезженой дороге.
— Здесь иногда ездят на рыбалку, — пояснил Варламов. — А вот и первое озеро.
Показалась какая-то ограда, не доезжая до нее, он остановил машину.
— Выйдем.
Снова ветерок морщит синеватую гладь озера, снова цветет иван-чай, и все как десять лет назад. Только появилась ограда… Кэти подошла к ней и прочитала вслух надпись на табличке: «Здесь покоится рогна. Не следует ступать на эту землю».
— Значит, это было здесь, — сказала она. — А кто обустроил могилу и придумал надпись?
— Я, — ответил Варламов. — Рогны не возражали. Сегодня ты встретишься с одной из них.
Он положил ладонь на холодный металл ограды.
— Слушай, теперь я могу рассказать. Там действительно нет волшебной страны. Плоскогорье, большую часть года покрытое снегом. В центре возвышение, самое высокое место плато, и я говорил, что там вход, как та дыра, куда провалилась Алиса. Конечно, там нет никакого входа, но там — ключ к волшебной стране. Три километра к северу и три километра к югу. Три километра к западу и три к востоку. Под плоскогорьем — богатейшее месторождение платины, возможно, самое крупное в мире. Когда-нибудь ты придешь туда.