Роза севера
Шрифт:
В карманах чехла нашлись три снаряженных обоймы. Варламов вставил одну в карабин, другие рассовал по карманам, а оружие повесил через плечо.
— Себе чего-нибудь нашли? — спросил у отца Вениамина.
— Священнику оружия не положено, — ответствовал тот. — Ничего, в лесу дубину выломаю.
— Пора двигать, — вздохнул Варламов. — Пожалуй, на север. На южном Урале должны быть города. Жаль, что нет навигатора. Вы со мной или остаетесь?
— С вами. Я ведь в свое время из Московской автономии сбежал, только и тут не прижился. А те меня сразу на строительство струнной дороги отправят.
— Да уж, — хмуро сказал Варламов, и опять вспомнился сон, где монах выдавал им водку.
Больше никто идти не захотел, были изрядно побиты и решили дожидаться помощи.
Страшный костер догорал, к небу поднимался столб черного дыма — наверное, видно издалека. Варламов и отец Вениамин пересекли летное поле и нырнули в кустарник. Солнце стояло еще высоко, ориентироваться было нетрудно.
В перелеске отец Вениамин без труда сломал молодую березку, обломал сучья и на ходу стал подстругивать ножом (и как умудрился пронести в самолет?).
Местность была холмистая, кроме березы росла ольха. Напились из ручья, и тут на них выбежали два бородатых мужика, у одного за плечами ружье.
— Вы не с самолета? — крикнул один. — Мы видели, как он падает.
— С него самого, — ответил отец Вениамин. — Помочь хотите?
— Ага, — зло ответил другой мужик. — Избавиться от лишнего барахла. Летаете тут над головами. Может, и вы поделитесь? Раз с самолета, то деньжата есть.
Мужик потянул из-за плеча ружье. Неприятный холодок прошел по спине, но Варламов, не раздумывая, скинул карабин и нажал спуск, целясь под ноги набежавших. Заодно проверим, как пристрелян. Оказалось, что хорошо: камень под ногами мужика раскололся, и тот отпрянул от брызнувшего крошева.
— Эй, Фрол! — растерянно сказал он.
Отец Вениамин поиграл дубиной.
— Не желай ничего, что у ближнего твоего, — прогудел он.
— Возьми ружье за ремень и скинь на землю, — миролюбиво сказал Варламов. — Не вздумай брать в руки! И вообще… Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем, Большинство пассажиров погибло, а у самолета много барахла валяется. Только уцелевших людей не трогайте, там раненые. Ну!..
Мужик облизал губы и столкнул ружейный ремень с плеча. Оружие с лязгом упало. Фрол за все это время не сказал ни слова. Оба мужика бочком обошли путников и скрылись в перелеске.
— Придется вам понести ружье, — сказал Варламов священнику. — Перекиньте через плечо, так что в руках держать не придется. А мужички бандитами оказались. Хорошо, что вы карабин нашли.
— Какие они бандиты? — пожал плечами отец Вениамин. — Просто любят прибрать к рукам, что плохо лежит. А в Канаде разве не так?
Вспомнились приключения на Североамериканских территориях.
— Когда полиции близко нет, всякое бывает.
Тронулись дальше. Солнце начало клониться к закату, очень хотелось есть. С увала (слово подсказал отец Вениамин) заметили в долине деревню.
— Зайдем? — предложил священник. — Путников должны приветить.
— А не отсюда те мужички? — с сомнением сказал Варламов. — Но делать нечего, пошли.
Спускаясь, вышли на старую бетонную дорогу — возможно, к аэродрому. Деревня встретила их лаем собак. На завалинке сидел мужик, на этот раз без бороды. Лицо не русское, скуластое, но по-русски ответил чисто:
— С самолета? Переночевать? Ну, идите к Нюрке. У нее три года как муж пропал, любого приветит. Третья изба справа.
У отца Вениамина масляно заблестели глаза.
Нюра оказалась женщиной средних лет, с добродушно-приятным лицом. Отец Вениамин витиевато попросился на ночлег, а Варламов подкрепил просьбу купюрами Российского союза (снял с банкомата еще в Сталинграде).
Женщина заулыбалась:
— Сбегаю в лавку за водкой. Да и угощения купить дорогим гостям. А вы пока располагайтесь.
Гостиная оказалась опрятной, со старой полированной мебелью. Часть помещения занимала большая печь, видна была и другая комната, с кроватью. Телевизора Варламов не заметил, но имелся недорогой музыкальный центр. Путники поставили ружья в угол и сели на скрипучий диван.
Нюра скоро вернулась с полной сумкой, поставила варить картошку, слазила в погреб. Одновременно расспрашивала путников, охая и вздыхая по поводу сбитого самолета.
— Эти московиты скоро и до нас доберутся.
— Далеко до ближайшего города? — наконец сумел спросить Варламов.
— До Баймака сорок верст, оттуда продукты привозят. И еще сотня до Магнитогорска, это большой город.
В дверь постучали. Лохматый мужик средних лет представился Никитой, здешним старостой. Видать, новость уже разнеслась по деревне. Выслушал рассказ Варламова, покачал головой. Глянул в угол:
— А ружье вроде Митяя будет. Откуда оно?
— Да встретили двоих по дороге, — нехотя сказал Варламов. — Спешили поживиться на месте крушения. И к нам примеривались. Пришлось пальнуть под ноги, тогда разошлись мирно.
— Вот дурак, — покачал головой Никита. — Нарвется когда-нибудь.
Как будто обошлось.
Нюра накрыла на стол, стали заходить другие мужики, пошло застолье. Водки хозяйка купила с запасом. Недобрыми словами поминали Московию, но больше говорили о хозяйстве. Подвыпивший священник продекламировал похабные стишки про отца Онуфрия.
«О бходя о бщественные о городы,
О тец О нуфрий о бозрел о голенную Ольгу.
«О льга, о тдайся. О золочу!».
О льга о тдалась.
О кончив о ную о перацию, о тец О нуфрий о т о платы о тказался.
О бозленная О льга о грела о тца О нуфрия о глоблей.
О тец О нуфрий о колел».