Роза севера
Шрифт:
Варламов взял стакан — налито около половины — и выпил залпом. После чего замер с открытым ртом. Бармен тут же подсунул бутерброд с толстым слоем красной икры.
— Что это было? — просипел Варламов, кое-как прожевав бутерброд.
— Чистый спирт, — сказал бармен. — Ну, семидесятиградусный. Вам надо было. С женой поругались?
— Пока нет, — сказал Варламов, приходя в себя. — Но это не за горами.
Все же на душе стало легче. Ну, поругаются, но когда это еще будет…
С другой стороны перегородки отчетливо донеслось:
«О кончив о ную о перацию, о тец О нуфрий о т о платы о тказался.
О бозленная О льга о грела о тца О нуфрия о глоблей.
О тец О нуфрий о колел».
— Да ну! — просветлел Варламов. — Бармен, нам бутылку «спотыкача».
Он встал и обогнул перегородку. Отец Вениамин, собственной персоной! С ним сидели два помятых персонажа, таких в Кандале называли «бичами»: кантовались на берегу до следующей навигации. Но эти были одеты приличнее — возможно, работали летом на золотых приисках.
— Кого я вижу? — прогудел отец Вениамин, встречая Варламова распростертыми объятиями — Какими судьбами? А меня из Хабаровска сюда заслали, дальше уже некуда.
Бармен принес бутылку «спотыкача», разлил по стаканам. Выпили за встречу (настойка была гораздо слабее спирта и приятна на вкус), и отец Вениамин цыкнул на «бичей»:
— А ну, кыш пернатые!
Те не обиделись и исчезли, прихватив по бутерброду. Отец Вениамин помялся:
— Ну а… вы давно тут?
— Только сегодня приехал, — сказал Варламов с некоторым злорадством.
— И где пропадали?
— В Китае, а точнее в Японии. Меня там то мордовали, то саке угощали… Признайтесь, отец Вениамин, это ведь вы меня им сосватали. Видел я, как в Хабаровске по телефону названивали.
Отец Вениамин погрустнел.
— Видит Бог, с китаезами дела не имел. А в епархию и вправду звонил. Знаете, Евгений, у нас как заведено — хочешь служить Богу, послужи и начальству. Обязали меня о вас докладывать. А уж что они с этой информацией делали, не ведаю.
Ну да. Помнится, еще при Петре I священников обязали доносить по начальству. Похоже, традиция никуда не делась, и винить отца Вениамина не стоило.
— Да я вас не виню. — Варламов вздохнул, перед глазами снова предстало печальное лицо Сацуки. — Может и вправду, как у вас говорят, все в руке Господа.
— Тогда мир! — воскликнул отец Вениамин, протягивая руку. — Бармен, еще «спотыкач»!
Так что хорошо посидели, и опять перешли на «ты».
Утром Варламов не спешил в администрацию, но после обеда наведался. Нашел транспортный отдел и представился его начальнику. Тот подвел к большой карте.
— Познакомлю вас с географией. Вначале после войны была создана Магаданская автономия. Но северо-восток Якутии оказался отрезан от основной территории Темной зоной, она проходит по западным склонам хребта Черского. Снабжать поселки на Индигирке и Колыме из Якутска оказалось невозможно, и это легло на нас. Поэтому территорию Автономии расширили, включив бассейны Индигирки и Колымы, и назвали Колымским краем. Так что территория огромная, хотя слабо заселена. Главный источник дохода — добыча золота, оно в основном рассыпное и работы ведутся летом. Но пока держатся зимники, надо успеть забросить грузы в приисковые поселки, да и в селения оленеводов. Летом сообщение будет только по рекам и воздуху, а это слишком долго или дорого…
Варламов вспомнил Трошу, который отвозил бульдозер в Нелькан.
Так что время, несмотря на морозы, было горячее, и Варламова запрягли в работу. Планирование перевозок оказалось непростым делом. Часть припасов оставалась в морском порту, куда те были доставлены в летнюю навигацию из Китая. Другие прибывали по ОЯМ, а складское хозяйство города не было рассчитано на сухопутные поставки. Пресловутый Троша рисковал, в одиночку отвозя бульдозер в Нелькан: по зимнику полагалось передвигаться группами, слишком велик был риск слететь с дороги в глубокий снег или провалиться под лед. Надо было так скомплектовать караван, чтобы за один раз доставить все необходимое, и желательно в несколько пунктов. Учесть и местную специфику: по окончании сезона поселки стояли безлюдными, и надо было обеспечить сохранность припасов от вышедших весной из спячки медведей, так что хоть один из водителей должен был обладать навыками плотника. Роль грузчиков тоже доставалась шоферам, и они за зиму зарабатывали столько, что оставшуюся часть года могли ничего не делать и слетать для отдыха на острова теплого Китайского моря.
Варламов скачал компьютерную программу, которой пользовался в Канаде и попросил модифицировать ее для местных условий.
— Еще надо завести базу данных по всем складам и амбарам, куда доставляем грузы, — сказал он начальнику. — Откуда я буду знать, какой нужен ремонт и сколько времени на него потребуется? Пусть водители фотографируют всё изнутри и снаружи.
На прогулки по Магадану не оставалось времени, хотя «Маску скорби» с навеки окаменевшими ликами заключенных сталинских лагерей он посетил. Заглянул и в оружейный магазин, где приобрел полюбившуюся «Сайгу». Специальных документов не понадобилось, только внесли информацию в местную карточку Варламова. Координатор вручил ему и дубликат канадской.
— Вас неплохо отблагодарили в Сталинграде, — заметил он. — Уж извините, персональные данные сотрудников я обязан знать, да и Гуров по секрету кое-что сообщил. Без вас они были бы в полном недоумении насчет Москвы.
— Как там? — спросил Варламов. — По телевизору ничего внятного.
Координатор хохотнул.
— А непонятно. Московская автономия наконец разобралась, что происходит, и тоже высадила десант. Были попытки рукопашных боев, но тут же появлялись собачки и кое-кому поотрывали руки и ноги, хотя до смертей не дошло. Так что нынче вроде мирного сосуществования. Неясно, чем все кончится, однако жители начали возвращаться. Появились и мародеры, но тем псы оттяпывали руки. И как узнают, что позарились на чужое? Там ко многому придется привыкать.
Столица мира… Однако говорить на эту тему Варламов поостерегся.
Про отца Вениамина не было слышно. Но однажды Координатор пригласил Варламова в кабинет.
— Здешний епископ собирается обновить храм в поселке Первомайский, — сказал он. — Там был золотой рудник, и в свое время поставили церковь. Нынче все заброшено, но владыка видно хочет выслужиться перед Московской патриархией — восстановить самый северный храм в России. И кандидатуру нашел, вашего знакомого, отца Вениамина.
Погодин усмехнулся, а Варламов покачал головой: небось, отец Вениамин опять отличился — как у них говорят, винопитием и блудом. Координатор продолжал: