Роза
Шрифт:
Прискакавшая Катя рассказала, что Любу и ещё несколько парней и девушек взяли в дикторы телевидения. Подучат маленько, и вперёд. Наложить песню про Гайдара на телевизионные кадры долгое время не получалось, пока Михаил Ромм не прислал специалиста по монтажу. Решено такие музыкальные видеономера соединять в телеблоки и запускать перед хроникой или фильмами. Нужны будут исполнители и песни. Только вот деньги на это выделят со второго полугодия, а пока нужно поработать бесплатно. Звёзды на такое не согласятся. Их только люди из ЦК могут попросить… А у телеруководства вес среди высокого начальства пока небольшой…
«Молодые» ушли с Колобком смотреть
В состав сборной по футболу тоже пока выбирают методом тыка. В периферийных командах есть более сильные игроки, но они не рассматриваются. Из оставшихся отсеивают кандидатов с неидеальными анкетами. Из «образцовых строителей коммунизма» тренеры и комсорги базовых команд оставляют любимчиков, пуская в прах мечты чем-то им неугодивших. Поэтому в сборную сейчас мог попасть малоиграющий, но «идеологически надёжный» футболист. А учитывая футбольный травматизм этих лет, в сборную мог попасть даже и игрок дубля. Но, даже если бы «ВВС» стал базовым клубом сборной, меня это вряд ли бы коснулось. Нет опыта выступлений в предыдущих первенствах, анкета хуже не придумаешь. Вот если бы Василия Иосифовича тренером сборной… Впрочем, куда это меня занесло…
Налиставшись советскими газетами, впал в ступор. Как мы, советские люди, могли позволить себя одурачить кучке крикунов и балаболов. Я, переживший перестройку, чувствую себя представителем народа-предателя. Мы предали своё прошлое. Прошлое наших отцов и матерей. Мы предали будущее. Будущее наших детей и внуков. Мы отдали мечту о всеобщем счастье и справедливом мире за сто сортов колбасы (половину из которых не едят даже кошки с собаками). Молодёжь под предводительством демократов вышла тогда на улицы Москвы бороться за светлое капиталистическое будущее. Ельцин, периодически выходя на работу, пересаживал министров и вбивал очередной гвоздь в гроб коммунизма. Демократы тогда ещё стыдливо говорили, что безработица — это нормально. Запад показывал, что на пособие можно неплохо жить, не тужить. Ещё говорили, что страх безработицы под корень срубит такие явления как пьянство и алкоголизм. И в девяностые и в нулевые и то и другое явление приобрело пугающий масштаб. В итоге демократы своими реформами родили олигархов и «новых русских» капиталы которых попахивали разворованным народным достоянием. Эти «достойнейшие из достойных» и стали вскоре нашими министрами, губернаторами и депутатами.
Дожидаясь, Васечку с рассказами о победах на ледовых аренах, я задремал с грустными думами о «тех рублёвских» и нынешних «цэковских» чиновниках. Снится мне, что знакомая девица «жжёт глаголом» подыгрывая себе на гармошке…
Наша Дарья — Чиновники достали!)
14 марта 1950 года.
После утренней тренировки Любочка рассказала подробности отбора. Комиссию из ЦК партии возглавлял профессор Георгий Александров. Подруга про него сказала:
— Очень добрый дядечка. Всем зачисленным в группу ребятам руку пожал, а девушек в шутку обнял. А вот у его товарища писателя Константина Кривошенина взгляд какой-то липкий. Зачем-то телефонные номера и адреса у всех девушек взял. Сказал, что будет нам помогать…
Кривошеин, Кривошеин… Припоминаю из прочитанного, что с этим писателем был связан сексуальный скандал. «Дело гладиаторов». На даче этого Кривошеина был натуральный бордель. Министры, профессора и прочие члены элиты приезжали туда полакомится «свежатинкой».
Отзываю Любочку в сторону и беру с неё слово, что она к Кривошеину не поедет не под каким предлогом.
Странно, почему она меня так слушается? Колобку вон подзатыльники даёт, даже на катиного Абрамяна наезжает. Может она того… Да ну нах…
Катя, вспомнив, озадачивает:
— Нам дали задание снять пробную передачу на любую тему. Чтобы зрителям было интересно и начальству понравилось.
Времени на придумывание у меня не было. Посоветовал сделать утреннюю гимнастику. Фигуры у девушек ого-го, а выучить и показать синхронно комплекс упражнений под музыку — несложно.
Зашёл утром к Афанасьевым. Отдал маме деньги. Добавил от себя на оградку. Посмотрел на анин портрет с чёрной лентой, и вышел из этого царства скорби.
В приёмной Василия Сталина вновь не протолкнуться. Увидевший меня Лев Булганин отводит в коридор.
— Минут через десять вызовут, — говорит заслуженный истопник, сверкая капитанскими погонами.
Поздравляю с присвоением звания. Булганин продолжает:
— По наведению истребителей рабочую группу создают. Старшим генерала поставят, а меня — заместителем, — захлёбываясь от эмоций, выдаёт Лёва.
Ещё раз поздравляю. Новоявленный капитан настойчиво приглашает к шести на ужин в гостиницу «Москва». Говорю, что к одиннадцати на поезд.
— У меня будет машина с шофёром. Отвезёт куда нужно в лучшем виде. Придёшь?
— Приду.
Хоть поужинаю нормально. Говорили где-то, что в «Москве» кормят хорошо. Большая между прочим редкость в этом времени…
Вместе со мной к Сталину заходит офицер. Представляется генералу:
— Майор Бояринов. Прибыл по распоряжению руководства. В настоящее время слушатель военного института МГБ.
— Мне Огольцов звонил. — Разглядывая военного, генерал продолжает, — Рекомендуется ввести тебя в аналитическую группу ВВС. Шпионов будешь ловить?
— И это тоже. — Бойко отвечает майор.
— Воевал?
— Начал в сорок первом под Тихвином. Закончил в сорок пятом в Прибалтике.
— Зачем прислали? — Не унимается Сталин, — Будешь моё окружение разрабатывать? Жаров, ты теперь под колпаком. Будешь майору рапорты писать. Где был, с кем разговаривал, о чём.
— Можно и в устной форме. Моя задача перекрыть возможную утечку данных. — реагирует товарищ из органов, и продолжает, — Раз в неделю по вторникам буду присутствовать на совещаниях вашей группы. Чтобы всё было как надо, а не наоборот. Если расписание изменится, прошу доводить заблаговременно.
— Понятно, — говорит Сталин, — сегодня обсуждаем вот это.
Толкает ко мне папку. Читаю заголовок «Статья о советских ВВС из ведомственного журнала ВМС США „Naval Aviation News“ (Новости морской авиации)».
Сталин Бояринову:
— Прочитайте, и дуйте на обед в столовку. Скажете, как это всё можно использовать на благо Родины. Симбиоз, блин, разведки и неизвестно чего… — Весело хмыкнул своей шутке сын вождя.
Пока обедали, я коротко рассказал о себе. Майор тоже, но с большими паузами, словно решая, стоит это говорить или нет. В коридоре спрашиваю: