Розалинд
Шрифт:
скопилась грусть. Но в то же время, этот находка зажгла искру надежды: он не
одинок, его детство, пусть и отдаленное, всё еще жило в нем. Осматривая и
вспоминая свой детский дом Томаса неожиданно окликнула старая женщина. Он
сразу узнал в ней Миссис Норрингтон – подругу своей матери. Миссис
Норрингтон была женщиной, чье присутствие в доме будто бы ослепляло. Её
волосы, уложенные в идеальную прическу, светились как золотые лучи под
солнечными лучами,
безупречным вкусом: её платья обнимали фигуру, подчеркивая каждый изгиб, и
создали ауру элегантности.
– Томас? – с недоумением произнесла она. – Это действительно ты? Как ты
вырос!
Томас улыбнулся, но внутри него поднялась волна эмоций.
– Да, это я. Время летит, не правда ли? – ответил он, стараясь скрыть трепет в
голосе.
Миссис Норрингтон посмотрела в его глаза, и в них заискрились старые
воспоминания.
– Я помню, как твоя мать мечтала о твоем будущем… – она замялась. – Я
никогда не забуду тот вечер, когда она покинула нас.
Томас всегда помнил тот день, когда его жизнь перевернулась. Его мать, Елена, была женщиной с огненным характером и добрым сердцем. Она работала в
местной аптеке и мечтала о большем – о путешествиях и счастливой жизни с
сыном. Однажды, когда Томас играл во дворе, в дом постучали. В дверях стояли
двое незнакомцев. Они пришли за Еленой, и её лицо побледнело, когда она
увидела их. Они говорили о долгах, о страхах, которые она пыталась забыть. В ту
ночь она покинула мальчика. На утро Томас оказался в детском доме. Он до сих
пор помнил её запах – сладковатый, с нотками лаванды.
В тишине уютного холла миссис Норрингтон с интересом смотрела на своего
гостя. Томас, с слегка поникшими плечами, только что вернулся в родное
городишко после долгих лет странствий.
– Когда ты приехал? – спросила Миссис Норрингтон, расправляя кружевной
воротник.
– Пару часов назад, – ответил Томас, его глаза метали искры сомнений и
воспоминаний.
Женщина заметила, как он нервно потирал руки. Взгляд Томаса блуждал.
– Остановись у меня, – предложила миссис Норрингтон, смягчая голос. – Я
могу приготовить твоё любимое блюдо.
Томас кивнул, но его сердце колотилось в ритме неуверенности. Что же он сможет
рассказать? О чем вспомнить?
– Спасибо, – произнес он с натянутой улыбкой. – Неплохая идея.
Миссис Норрингтон жила в скромном, но уютном доме в центре города. Этот дом, обрамленный цветущими кустами жасмина, всегда был наполнен светом и
теплом. Она любила расставлять в каждой комнате свои старинные вещицы, которые хранили воспоминания
высокими, увенчанными витиеватой лепниной, а стены обвивались массивными
полками, полными редких книг, которые наводили на мысли о потерянных знаниях
и далеких странах. Свет из больших окон наполнял пространство мягким
золотистым оттенком, играя на паркетном полу, выложенном из темных древесных
плит. В углу стоял старинный фортепиано, его клавиши пожелтели от времени, но
в нем все еще сохранялась музыкальная душа. Между книгами и нотами словно
прятались тайные истории о странствиях и любви, ожидая, когда их откроют.
Особую атмосферу создавал аромат свежезаваренного чая и еловых веток, аккуратно расставленных в вазах. Миссис Норрингтон умела превращать простые
моменты в искусство. Каждый предмет, каждая деталь говорили о ее страсти к
жизни. Миссис Норрингтон накрыла на стол и вместе с Томасом села пить чай.
– Почему ты вернулся? – нарушила тишину миссис Норрингтон, налив себе
чашку чая.
– Это всё из-за Розалинд, – вздохнул Томас, его глаза зажглись
воспоминаниями.
– Но прошло уже десять лет с момента её пропажи, – ответила она, стараясь
скрыть сожаление. – Жизнь продолжается, Томас.
– Я не могу просто так отпустить это. – В голосе его звучала тоска, как в старых
записях, которые невозможно стереть. – Каждый уголок этого города напоминает
мне о ней.
– Но ведь это не вернёт её, – заметила миссис Норрингтон.
– Знаю, – признался он, взглянув в окно. – Но что, если я увижу её снова? Что, если она всё ещё где-то здесь?
Миссис Норрингтон внимательно посмотрела на него, осознавая, что в сердце
Томаса укоренилось что-то большее, чем просто надежда.
– Ты ведь знаешь, что надежда может быть коварной, – произнесла она, наполняя еще чашку горячим чаем, мелодично звенящее стекло напоминало о
бесконечности мгновения. – Иногда она только углубляет рану.
Томас обдумал её слова, но в глубине души не был готов сдаться. Он вытянул
ладони над чашкой, как будто искал уют в тепле, и снова думал о том дне, когда
Розалинд исчезла. Каждый её смех, каждое воспоминание держало его в плену, и
он не знал, как разорвать эти невидимые узы.
– Я должен найти её, – сказал он, полон решимости. – Эта потеря не оставит
меня в покое, пока я не сделаю всё возможное.
Миссис Норрингтон вздохнула, понимая, что не сможет его остановить. В ней
зародилось уважение к его решимости, но вместе с тем – беспокойство. Что, если