Розалинд
Шрифт:
соседней улице, там, где старый дом с красной крышей.
– Тиффани… – повторил Томас, записывая все в блокнот.
– Надо допросить Тиффани, – сказал он, разжигая в себе огонь решимости. —
Мы должны узнать, что произошло.
– Томас, я сам допрошу Тиффани, – произнес он, не поднимая глаз.
Томас, стуча ручкой, оторвался от блокнота и взглянул на Эванса. Его голос был
тихим, но в оттенках звучали тревога и недовольство.
– Это не простой допрос. Ты знаешь, что случилось с девочками.
действовать аккуратно. – Он вновь сосредоточился на блокноте.
– Я знаю, что делаю, – резко ответил Эванс, поднимая голову. – Она
единственная, кто может дать нам зацепку.
Томас вздохнул. Он понимал, что Эванс был прав.
– Поговори с ней, – сказал Томас, направляясь к двери. – Я займусь
остальными делами.
Стэнфорд кивнул, чувствуя, как тьма вокруг сгущается. Тайна исчезновения
девочек все еще витала в воздухе, предвещая неприятные открытия.
Томас, погружённый в раздумья, перебирал документы о пропавших девочках.
Каждая из них напоминала о Розалинд. Сердце сжималось при мысли о том, что с
ними сейчас происходит. Рассматривая карту, он заметил пугающую
закономерность: все они исчезли вблизи его старого детского дома. В этот
момент в кабинет вошёл офицер Эванс, ломая тишину. Он только что завершил
допрос с Тиффани, папа и мама которой бесились от беспокойства.
– Они разошлись недалеко от старого детского дома – сообщил Эванс, поглядывая на карту.
Томас вспомнил годы, проведённые в этом месте, как в безмятежном раю, прежде
чем пропажа Розалинд превратило его в тёмный уголок сознания.
– Пойдем навестим миссис Майер – предложил Томас, чувствуя, как его сердце
наполняется теплом при воспоминании о её доброте.
Эванс с энтузиазмом согласился.
Саманта Майер – директор детского дома, который оставил неизгладимый след в
его жизни. Она с любовью заботилась о детях. Каждое утро начиналось с её
мелодичного голоса, призывающего детей к порядку. "Организуйтесь, ребята
Жизнь – это дисциплина!" – повторяла она, внося в серое детство яркие краски.
Но за стенами её кабинета звуки смеха и игры всегда звучали немного тише; они
словно боялись нарушить её неумолимую рутину. Некоторые ночи, когда Томас не
мог уснуть, он шептал её имя. Он вспоминал, как волновалась Саманта, когда
пропала Розалинд. Её настойчивый поиск, полный тревоги – это была другая
сторона директора, та, которую никто не хотел замечать. Теперь, став взрослым, Томас понимал: Саманта была не просто директором. Она была маяком среди
шторма, дворцом среди руин. Воспоминания о ней навсегда останутся в его
сердце, как первый снег, укрывающий город белой пеленой.
Томас и Эванс подошли к дверям старого дома, напоминавшего о прошлом.
Сердце Томаса колотилось, когда он
звонок. Дверь открылась, и перед ним предстала Саманта. Ее удивленные глаза
наполнились радостью.
– Томас! – воскликнула она, с трудом веря в то, что видит его спустя столько лет.
– Здравствуй, Саманта, – ответил он, улыбнувшись. Воспоминания о детстве, о
том, как она заботилась о них, накрыли его волной тепла.
Она пропустила их внутрь, и через мгновение они оказались в уютной гостиной, где время, казалось, остановилось. Саманта села напротив них, и в ее голосе
звучали воспоминания:
– Я всегда знала, что ты добьешься успеха.
Томас обменивается взглядами с Эвансом, и в этой тихой комнате вновь оживают
слабые, но значимые мечты. Он начинает рассказывать о своей жизни, о том, как
испытания закалили его.
– Ты действительно стала для нас второй матерью, – сказал Томас, оглядываясь
на старые фотографии, висящие на стенах. – Помню, как ты всегда пыталась нас
поддержать, даже в самые трудные времена.
Саманта улыбнулась, ее глаза заблестели от слез.
– Я всегда гордилась вами, вы были восхитительными детьми. Каждый из вас —
это история, полная храбрости и надежды.
Эванс, который молчал до этого момента, решился заговорить.
– Мы пришли не просто так – в его голосе чувствовалась непреклонная
решимость. – Я знаю, что это может показаться безумным, но все пропавшие
девочки были замечены в окрестностях старого детского дома.
Саманта в ответ лишь вздохнула, ее лицо искажало сомнение.
– Это место давно заброшено, и никого там не было годами – в ее голосе
слышалась нотка тревоги.
Томас, увидев её встревоженное выражение лица, подошел ближе.
– Я должна рассказать тебе правду, – сказала она, её голос дрожал. – Десять
лет назад, когда похитили Розалинд…
Томас ощутил, как земля уходит из-под ног. Он даже не дышал.
– Я выходила из детского дома, чтобы проверить, все ли зашли на ужин. Я
увидела, как… как Розалинд. Я увидела, как ее берут на руки … – её голос
сорвался. – Она закричала, а я не смогла ничего сделать. Я была в ужасе.
– Ты не могла помочь? – воскликнул Томас, горечь и шок смешались в его душе.
– Ты слышала, как она кричала, попросила о помощи!