Розамунда, любовница короля

Смолл Бертрис

– Разве одного принца недостаточно, мадам?

Все взоры обратились на подбоченившегося рыжеволосого подростка, стоявшего с широко расставленными ногами. На круглом лице сияли голубые глаза.

– Если ты упадешь с лошади и разобьешь голову, Генри, что нам тогда делать? – вопросила бабушка. – Принцев должно быть не меньше двух, на случай беды.

– Никаких бед, мадам, – безапелляционно заявил юный Генрих Тюдор. – И когда-нибудь я стану королем.

– Что ты думаешь, сын мой, об этом бойцовском петушке, которого ты произвел на свет? – усмехнулась мать. – Похоже, он пошел в меня, хотя лицом и похож на

Йорков.

– О, ему до тебя далеко, – заверил король, – но соглашусь, что он действительно похож на Йорков, верно, Бесс?

– Да, он напоминает мне отца, но я вижу в нем и ваши черты, милорд, – тихо ответила королева.

Достопочтенная Маргарет бросила быстрый взгляд на невестку. Бесс прекрасно знала, когда нужно согласиться, и вертела мужем как хотела. Все же она была предана Генриху, за что и заслужила благодарность свекрови.

– А где моя тезка? – осведомилась Достопочтенная Маргарет.

– Здесь, мадам! – воскликнула молодая Маргарет Тюдор, выступая вперед и приседая перед бабкой.

– Хорошо выглядишь, – кивнула та. – Рада это видеть. Кейт, наша испанская Кейт, и ты тоже подойди, Ах, все вы кажетесь маленькими черными воронами в своем трауре. Молодым следует запретить носить черное. Но что поделаешь!

Ее пристальный взор остановился на группе молодых женщин, компаньонок и фрейлин обеих принцесс.

– А кто, – спросила она, указывая на Розамунду, – это прелестное дитя? Я ее не узнаю.

– Новая подопечная папы, – ответила Маргарет.

– Как тебя зовут, дитя? – справилась графиня Ричмонд, пронизывая Розамунду взглядом.

– Я Розамунда Болтон из Фрайарсгейта, мадам, – ответила Розамунда, низко приседая. Что за необыкновенная женщина! Внушает куда больший страх, чем сама королева!

– Судя по выговору, ты с севера, – кивнула королева-мать.

– О Господи! – воскликнула Розамунда, краснея. А она-то так старалась говорить правильно!

– У нас служат несколько человек с севера, дитя мое, – пояснила Достопочтенная Маргарет. – Тебе нечего стыдиться. Ты знаешь Невиллов?

– Нет, мадам. До того как меня привезли ко двору, я ни разу не уезжала из дома дальше чем на несколько миль, – вежливо ответила Розамунда.

– Вот как! – понимающе воскликнула Маргарет. – А кто поручил тебя заботам моего сына, Розамунда Болтон?

Родители?

– Нет, мадам, мой покойный муж. Мои родители умерли, когда мне было всего три года. Я обвенчалась с сэром Хью Кэботом, пусть пребывает он в раю, – объяснила Розамунда, крестясь.

– Истинно так. Истинно, – повторила Достопочтенная Маргарет, следуя ее примеру, – Генри! Сэр Хью Кэбот спас жизнь твоего брата. Ты знал это? Мы должны всячески позаботиться о его молодой вдове.

– Да, мама, – послушно ответил король. – И хотя я знаю, что эта девушка поручена моему попечению, до сегодняшнего дня я ее не видел. Она жила у принцесс.

– Кто привез тебя ко двору, дитя мое? – осведомилась Достопочтенная Маргарет.

– Сэр Оуэн Мередит, мадам.

– Прекрасный человек! – пробормотала графиня Ричмонд с легкой улыбкой. – Кстати, корсаж моей внучки тебе идет, дитя мое.

Ее проницательные глаза узнали платье, которое она сама дарила внучке несколько месяцев назад.

– Я из него выросла, – поспешно объяснила Мег. – У меня пополнела грудь, а у Розамунды еще совсем плоская.

Розамунда

побагровела как рак. У нее есть груди! Они просто немного меньше, чем у Мег. До чего же обидно, тем более что принцесса на полгода моложе!

– Говорю же, корсаж тебе идет, – добродушно повторила графиня Ричмонд и обратилась к внучке:

– У королевы шотландской доброе сердце, но чересчур болтливый язык.

Ни одна женщина не желает выслушивать оценку своих достоинств на людях, все равно – лестную или нет, особенно из уст другой особы женского пола, Маргарет Тюдор. Надеюсь, ты запомнишь это, когда сама станешь женой и матерью. Мне говорили, что шотландки чрезвычайно горды.

– Я никогда не забуду ваших слов, мадам, – кивнула Мег, едва заметно краснея, но смотрела бабке прямо в глаза.

– Пора хотя бы отчасти освободить тебя от траура, – объявила Достопочтенная Маргарет, и на следующее утро, проснувшись, Мег обнаружила у постели оранжевые с коричневым тафтяные рукава.

– Ой! – взвизгнула она, прижимая к себе рукава. – Тилли! Пришей их к моему корсажу. Я надену его на мессу.

Уверена, что они от бабушки!

– Именно, ваше высочество, – подтвердила служанка, и графиня оставила такие же, только белые, для леди Розамунды. Отдать их ее Мейбл?

– Конечно! – немедленно согласилась Мег. – Розамунда, если бабушка считает, что нам нужно выйти из траура по Артуру, значит, так оно и будет! Мама и Екатерина не захотят, разумеется, но я рада, что с черным покончено.

– Но остальное по-прежнему черное, – рассудительно возразила Розамунда. – Наши корсажи, юбки и головные уборы.

– Зато рукава сразу выделят нас из толпы, – лукаво хмыкнула Мег. – Джентльмены заметят нас, а не других девушек.

– Но ведь ты уже помолвлена, – смутилась Розамунда – Но не обвенчана, – парировала Мег. – Кроме того, у шотландского короля имелась любовница, Мегги Драммонд, которая, если верить слухам, была очень дорога его сердцу. Недавно ее отравили и вместе с ней двух сестер. Все они умерли. Говорят, король Яков сохнет от тоски по ней, так что кому-то из его министров пришлось взять на себя управление государственными делами. Мое замужество очень важно как для Англии, так и для Шотландии. Отец не соглашался послать меня на север, пока история с этой особой Драммонд не будет улажена.

– Все равно я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы другие мужчины тебя замечали? – удивилась Розамунда.

– Потому что это очень приятно, – засмеялась Мег и с лукавой улыбкой добавила:

– Возможно, в церкви мы увидим сэра Оуэна. Он, разумеется, заметит твои новые чудесные рукавчики.

– Почему меня это должно волновать? – хмыкнула Розамунда и, вскочив с кровати, принялась умываться в серебряном тазике, поставленном специально для нее. Тазик ее подруги был золотым.

– Потому что раньше или позже придется выходить замуж. Было бы неплохо найти такого, который согласился бы жить во Фрайарсгейте и не имел собственных детей. К тому же твое поместье находится у самой границы, и хотя вряд ли шотландцы будут продолжать свои набеги, когда я стану королевой, все же отцу не повредит иметь в тех местах такого человека, как сэр Оуэн. Король знает, что его рыцарь предан дому Тюдоров, а северные лорды изменчивы, как ветер, и то и дело меняют хозяев. Они почти все предатели.