Розарий матери

Кавахара Рэки

«Асуна… огромное тебе спасибо за сегодня. Я так счастлива… я ни за что не забуду этот день», – неожиданно серьезным тоном произнесла Юки, и Асуна инстинктивно ответила бодро:

– О чем ты говоришь? Разве учителя не сказали, что ты можешь приходить каждый день? Завтра у нас японский третьим уроком. Не вздумай опоздать! Да, и кстати… это… может, ты еще где-нибудь хочешь побывать? Можем зайти куда угодно, кроме кабинета директора.

Юки хихикнула и замолчала. Помолчав немного,

она робким голосом произнесла:

«Вообще-то… есть место, куда я хотела бы сходить…»

– Куда?

«А за пределами школы можно?»

– Ээ…

Асуна невольно замолчала. Немного поразмыслив, она решила наконец, что аккумулятор зонда выдержит, и Юки увидит все, что захочет, пока мобильник останется подключен к Интернету.

– Мм, вполне. Везде можно, если только антенна моего мобильника достанет сеть.

«Правда? Только это… немножко далековато… Отвези меня в Ходогая-ку, это в Иокогаме… в квартал Цукимидаи».

Прямо от школы в Ниситокё Асуна и Юки сели на поезд Центральной линии и отправились в Иокогаму, в район Ходогая-ку.

В поезде они не перешептывались, но, когда они очутились вновь на улице, Асуна, не обращая внимания на взгляды прохожих, безостановочно говорила с примостившимся у нее на плече зондом. Юки не ожидала, что улицы так сильно изменятся за три года, что она провела в больнице, так что Асуне приходилось то и дело останавливаться, чтобы объяснить то, что было Юки интересно.

Так они и продолжали то идти, то стоять; большие часы на здании вокзала показывали 5.30, когда они дошли наконец до места назначения, станции Хосикава.

Они посмотрели на небо, сменившее к тому времени цвет с багрового на темно-фиолетовый, и Асуна сделала глубокий вдох. Может, это из-за лесов вокруг, но, так или иначе, холодный воздух здесь казался совсем не таким, как в Токио.

– Какая красивая улица, Юки. И небо такое большое.

Юки ответила энергичным, но в то же время смущенным тоном:

«Это… прости, Асуна. Из-за моей эгоистичной просьбы тебе приходится так долго оставаться вне дома… ничего?»

– Все нормально! Я часто задерживаюсь допоздна!

Эти слова Асуна произнесла машинально, но вообще-то она почти всегда возвращалась домой к ужину. Потому что, когда она опаздывала, ее мать всегда бывала недовольна. Однако сейчас она чувствовала, что пусть даже она опоздает и ее отчитают – это не имеет значения. До тех пор, пока Юки не теряет надежды и пока аккумулятор мобильника держится, – неважно, как далеко она зайдет.

– Я пошлю мэйл, – беззаботным тоном добавила Асуна и достала мобильник. Несмотря на то, что телефон был подключен к зонду, она отправила домой сообщение, что вернется

поздно. Мать в подобных случаях посылала ответные сообщения, что сердится за задержку, а иногда даже звонила; однако, если телефон подсоединен к Интернету, ее звонок, скорее всего, будет переведен на голосовую почту.

– Ну вот, порядок. Ну, куда ты хочешь пойти, Юки?

«Эээ… встань перед станцией и иди налево, потом на втором светофоре направо…»

– Мм, ясно.

Асуна кивнула и зашагала вперед. Направляемая Юки, она шла маленькой торговой улочкой, ведущей от станции.

Юки произносила несколько слов, будто вспоминая что-то, когда они проходили мимо булочной, мимо рыбного магазина, мимо почты перед храмом. Вскоре они очутились в жилом районе. Увидев дом с большой собачьей будкой и высокими камфорными лаврами, Юки вздохнула.

Ей даже говорить ничего не потребовалось – Асуна сама поняла, что на этой улице Юки когда-то жила. А прямо перед ними –

«…Сейчас сверни направо и остановись перед белым домом…»

Асуна заметила: голос Юки дрожал, когда она говорила эти слова. Она прошла мимо парка с рядами облетевших тополей, свернула направо и тут же увидела по левую руку белое бунгало.

Сделав еще несколько шагов вперед, Асуна остановилась перед бронзовыми воротами.

«…»

Юки у нее на плече вздохнула и надолго замолчала. Невольно Асуна погладила пальцем левой руки алюминиевое основание зонда и прошептала:

– Это… Юки, это твой дом, да?

«Ага… не думала, что когда-нибудь смогу снова его увидеть…»

Домик с белыми стенами и зеленой крышей был явно меньше окружающих строений, зато с большим двором. На траве стоял стол, рядом белая деревянная скамья; в глубине двора виднелась большая клумба с бордюром из красного кирпича.

Сейчас, однако, краска на столе потускнела от долгого нахождения на ветру, в клумбе остались лишь черная земля да пожухлая трава. В домах по обе стороны от этого окна светились уютным оранжевым светом семейного счастья, а окна белого дома были закрыты ставнями. Похоже, здесь никто не жил.

Как и следовало ожидать. Когда-то здесь жили родители и две девочки; но из них всех осталась лишь одна. И сейчас она лежит в герметичной комнате на окруженной машинами кровати и не может оттуда выйти.

В последних лучах солнца дом окрасился в глубокий фиолетовый цвет. Асуна и Юки просто молча смотрели. Наконец Юки прошептала:

«Спасибо тебе, Асуна. Спасибо, что отвела меня в такую даль…»

– Внутрь не хочешь заглянуть?

Если это увидят прохожие, будет нехорошо, но Асуна все равно спросила. Юки лишь покачала объективами влево-вправо.