Розарий матери
Шрифт:
Асуна вдруг осознала, что ее заполняет новое чувство. Это как если бы она стояла перед мечником, намного превосходящим ее, и предлагала ему свой любимый клинок. Она закрыла глаза и опустила голову.
После секундного молчания Асуна посмотрела на доктора Курахаси.
– Спасибо, что позволили мне увидеть Юки… с ней ведь будет все хорошо, если она и дальше будет здесь оставаться, правда? Она может и дальше путешествовать по тем мирам, правда?..
Доктор, однако, не ответил Асуне прямо. Он сел на стул перед панелью управления, сцепил руки на коленях и устремил на Асуну серьезный взгляд.
– ….Даже в стерильной комнате невозможно избавиться от бактерий и вирусов, которые уже были в ее теле. По мере ослабления иммунной системы они размножаются. Сейчас Юки-кун заражена цитомегаловирусом и нетуберкулезной микобактерией и почти полностью потеряла зрение. ВИЧ вызвал энцефалит, который тоже ухудшается; думаю, она уже не способна самостоятельно передвигаться.
– …
– Она заражена ВИЧ уже более пятнадцати лет… и три с половиной года больна СПИДом. Сейчас Юки-кун в терминальном состоянии. И она об этом знает. Полагаю, теперь вы понимаете, почему она исчезла у вас на глазах.
– Как же… как же так…
Асуна распахнула глаза и тихонько покачала головой. Однако игнорировать то, что она только что услышала, было уже невозможно.
Юки всегда колебалась, раздумывая, следует ли ей быть с Асуной, – потому что она действительно заботилась об Асуне. Она оттолкнула Асуну, чтобы не причинить ей боль в тот день, когда она уйдет навсегда. Да нет, не только Юки. Сиуне и остальные «Спящие рыцари» все понимали, потому и держали себя так непонятно.
Но Асуна всего этого не замечала и даже не пыталась подумать. Она лишь продолжала причинять Юки боль. При воспоминании о слезах, выступивших на глазах у Юки в Железном дворце перед тем, как она разлогинилась, у Асуны защемило сердце.
Внезапно ей кое-что пришло в голову, и она подняла глаза на доктора.
– Скажите… доктор, а у Юки есть старшая сестра?..
Доктор нахмурился, словно пораженный столь неожиданным вопросом; помедлив немного, он кивнул.
– …Это не имеет отношения к самой Юки-кун, поэтому я не стал говорить… да, у нее была старшая сестра-близнец. Из-за этого и пришлось делать кесарево сечение, которое привело к трагедии.
Помолчав немного, будто копаясь в памяти, доктор затем добавил:
– Ее сестру звали Айко, она тоже была в нашей больнице. Сестры были очень разные… старшая – очень улыбчивая, и всегда молча оберегала энергичную Юки-кун. А, да… она была немного похожа на вас внешне…
Почему прошедшее время?Так прошептал голос внутри Асуны, и она взглянула на доктора. И доктор, словно услышав этот голос, добавил:
– Родители Юки-кун… скончались два года назад, а ее сестра – год назад.
Все, что, как казалось Асуне, она «должна понять», разом потеряло значение.
В томмире Асуна много раз видела, как люди умирают, и сама неоднократно была на волосок от смерти. И потому ей казалось, что она понимает значение «жизни» и «смерти». Она знала, что, сколько бы ни старалась, того, что происходит у нее на глазах, уже не изменить.
Она была знакома с Юки всего лишь несколько дней, но, узнав о ее прошлом и о ее нынешнем положении, все равно не могла принять это как данность; ей оставалось лишь прижиматься всем телом к толстому стеклу. Само значение термина «реальность» словно заржавело и расплылось, а потом и вовсе рассыпалось. Асуна опустила голову и ткнулась лбом в холодную как лед поверхность.
«Я уже так много сражалась, и что плохого, что теперь мне хочется чуточку счастья?» Эта мысль постоянно возникала у Асуны в голове; вот почему она боялась перемен, не решалась спорить с другими и могла лишь находить различные оправдания своей трусости и молчанию.
Но Юки сражалась с самого рождения. Она неустанно боролась с жестокой реальностью, пытающейся отобрать у нее все. Даже зная, что конец близок, она все равно могла улыбаться так ослепительно.
Асуна зажмурила глаза и молча, из самой глубины сердца прокричала путешествующей сейчас по каким-то далеким мирам Юки:
«Дай мне еще повидаться с тобой! Еще хоть раз!»
Теперь-то, когда они встретятся, они будут говорить долго. Юки сказала как-то, что есть вопросы, которые приходится решать силой, иначе противник просто не поймет. Если Асуна не сможет стряхнуть всю свою слабость, весь свой груз, ради того, чтобы поговорить с Юки, этот разговор и смысла иметь не будет.
Асуна почувствовала теплую жидкость возле глаз. Она положила правую руку на стекло и нажала ладонью, словно искала на этой скользкой поверхности какое-то место, где ощущение было бы другим.
И вдруг откуда-то донесся мягкий голос.
«Не плачь, Асуна».
Пораженная Асуна быстро подняла голову. Стряхнув капли с ресниц, она во все глаза уставилась на лежащую в кровати Юки. Маленькая фигурка все так же лежала, ничего не изменилось. Машина, покрывающая ее лицо, тоже осталась прежней. Только синий огонек загорелся на мониторе прямо напротив стекла. И слова на экране стали другими – теперь там было написано «Пользователь говорит».
– Юки?.. – пробормотала Асуна, а потом дрожащим, но звонким голосом повторила: – Юки? Ты там?
Ответ пришел мгновенно. Похоже, голос шел из динамика на стене.
«Ага. Хоть и через камеру, но я тебя вижу, Асуна. Фантастика… ты точно такая же, как в игре. Спасибо… что пришла меня навестить».
– …Юки… я… я…
Асуна хотела сказать что-нибудь, но не знала, что говорить. Неописуемое чувство тревоги стиснуло ей грудь.
Но прежде чем она что-либо произнесла, голос сверху раздался вновь.
«Доктор, пожалуйста, разрешите Асуне воспользоваться соседней комнатой».
– Ээ…
Асуна озадаченно обернулась; доктор Курахаси сидел с серьезным видом и словно раздумывал над чем-то. Впрочем, тут же на его лице появилась уверенная улыбка, которая объяснила все. Доктор кивнул и ответил:
– Хорошо. Там есть кресло, которым я пользуюсь, чтобы говорить в Полном погружении, и Амусфера. Дверь запирается изнутри, но, пожалуйста, постарайтесь общаться не более двадцати минут. Что касается процедуры, ее объяснять не нужно.