"Розарий"
Шрифт:
— Евстас, как здорово, что ты здесь, с нами. А где балаболка? Я скучаю по ней.
— Её нет. Но я не теряю надежды, — раздался в ответ тихий голос.
Глава 26
Каппадокийцы
В управлении же, полным ходом кипела работа. В центре отслеживали все аномальные явления в мире и постоянно докладывали Боуду. В одном из перерывов между этими докладами, Боуд пригласил обоих профессоров, чтобы обсудить вопросы которые волновали всех троих. Речь зашла о продолжение поисков и как всегда в таких случаях, первое слово предоставлялось Александровой. И она не заставила себя ждать. Судя по уверенному тону, она прекрасно подготовилась к разговору.
— «Великие Каппадокийцы»! — негромко, но чётко выделяя слова начала разговор Александрова. — Сюда причисляют и некоторых других святых. Но по сути, это слово
— С первого, Ольга! — откликнулся внимательно слушавший Боуд. — Но, по сути, нет никакой разницы, с кого именно начинать. Нам понадобятся все трое.
Профессор Коэл придерживалась той же точки зрения что и Боуд. Увидев такое единодушие во мнениях, Александрова поступила согласно их желаниям.
— «Василий Великий»! Неординарная личность. Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Создатель иконописи. Автор многочисленных проповедей и писем. Многие из них сохранились, по сей день. Практически вся семья Василия шла по стезе, которую впоследствии избрал и он сам. Его отец являлся богословом и законоведом. Наверное по этой причине он сумел дать сыну блестящее образование. «Василий Великий» начал учёбу в Кесарии и Константинополе. Закончил в Афинах. Именно там он познакомился а затем и близко сдружился с другим своим единомышленником — «Григорием Назианзином», впоследствии прозванным «Григорий богослов». Василий вёл очень строгий образ жизни, — продолжала рассказывать Александрова, — и здесь сказалось влияние его сестры — игуменьи Макрины. Он являлся главным противником арианства. И как следствие вступил в противостояние с императором Валентом, который поддерживал это учение. Оно продлилось несколько лет и закончилось со смертью императора. Валент погиб в сражение при Андрианополе. Ему удалось прожить всего лишь несколько лет после смерти императора. До последнего своего дня, Василий посвящал всю свою сущность служение Богу. Он умер первого января 379 года, в возрасте 49 лет. После смерти, он сразу был причислен к лику святых. Вот коротко и вся биография святого Василия, — этими словами Александрова закончила свой рассказ.
— На мой взгляд, слишком туманно, — медленно проговорил Боуд. Одновременно с разговором он размышлял, видимо отмечая про себя отдельные детали услышанного, — ну да ладно. Перейдём ко второму святому. Возможно там дела будут обстоять получше. Что скажут уважаемые профессора?
Профессор Коэл пожала плечами, словно говоря, что в данном случае не видит препятствий для подобного развития событий. После короткой паузы, Александрова выпила стакан воды и продолжила с увлечением рассказывать о Каппадокийцах.
— «Григорий Богослов». Был всего лишь на год старше своего близкого друга «Василия Великого». Его отец имел духовный ранг Епископа. Мать была впоследствии прозвана «Святой Ноной». «Григорий Богослов», часто отзывался с восхищением о своих родителях. Вот некоторые из его слов — «Матерь моя, наследовав от отцов богоугодную Веру, и на детей своих наложила золотую сию цепь. В женском образе нося мужественное сердце, она для того только касается земли и заботится о мире, чтобы все, и даже саму здешнюю жизнь, преселить в жизнь небесную… А родитель прежде, служа идолам, был дикой маслиной, но привился к стеблю маслины доброй и столько принял в себя соков благородного корня, что закрыл собой дерево, и многих напитал медоточными плодами, он сед волосами и вместе сед умом, приветлив, сладкоречив, это новый Моисей или Аарон, посредник между людьми и небесным Богом… От такого родителя и от такой матери произошел я.[
— Попахивает откровенным хвастовством, — не удержался от замечания Боуд и неприязненно продолжал, — судя по всему, он был о себе слишком высокого мнения.
— Ты говоришь об одном из величайших святых, Джеймс! — укорила его профессор Коэл.
— Энн — это ты забываешь, что они всего лишь люди. Со своими достоинствами и слабостями. Если церковь причислила их к лику святых — это ещё не значит, что мы все должны слепо поклоняться ему. Мы вправе вынести своё собственное суждение по каждому «человеку», — последнее слово Боуд подчеркнул отдельно, — тем более, если он претендует на место в истории человечества. Это моё личное мнение. В данном случае я не вдаюсь в подробности, а только констатирую факты.
— Мне рассказывать дальше или нет? — вмешалась в разговор Александрова.
— Думаю, не стоит, — немного подумав, ответил Боуд, — насколько я понял Феодорита, он бы не стал акцентировать своё внимание на этом святом.
— И какой же вывод, Джеймс?
— Пока никакого, Ольга. Будем думать. Размышлять. И делать выводы. В данный момент мы можем сделать лишь один — всё запутанно и туманно, — Боуд не успел закончить. В кабинете появилась Метсон.
Разговор на время прервался. Ни Александрова, ни профессор Коэл не слышали, о чём они разговаривали. Беседа между ними велась шёпотом. Прождав некоторое время, обе поняли простую истину — Боуд не скоро освободится от дел управления. Они незаметно вышли для того чтобы пообедать и уже потом продолжить прерванный разговор.
Глава 27
Иоанн Златоуст
Я предполагал, что мы столкнёмся с серьёзными препятствиями. Ну да ладно. Пока идём дальше. Что у нас с третьим, не помню его имени.
— «Иоанн Златоуст»! — подсказала Александрова.
— Именно. Наверное! — поправился Боуд. — Что у нас с ним?
Александрова заговорила по привычке деловито, пытаясь выделить те эпизоды, которые могли бы быть интересны с точки зрения поисков.
Иоанн Златоуст! Епископ Константинопольский! Жил в четвёртом веке. Прославился своей мудростью, благочестием и умением убеждать людей. Ко всему прочему, он тяжело переживал чужие несчастья и всегда старался помочь людям, которые испытывали лишения. Именно это качество его характера и сыграла роковую роль в его собственной судьбе. Святитель заступился за некую вдову с детьми, которая подверглась гонениям. Для этого ему пришлось пойти против воли Византийской императрицы. Пытаясь защитить несчастных, он сам становится объектом преследования. Это противостояние между святителем и императрицей приводит к суду, на котором Иоанна Златоуста приговаривают к смерти. Однако император отменяет казнь, заменив её изгнанием. После насильственного выдворения святителя из Константинополя начинают происходить удивительные события. Неожиданно сгорает сенат. Византия подвергается многочисленным набегам. Несчастья, непрерывной чередой обрушиваются на империю. Все вокруг, тайно, а иногда и открыто связывают эти события с опалой Константинопольского епископа. Напуганная императрица возвращает Иоанна Златоуста в Константинополь. Однако, это мера является всего лишь временной. Святитель остаётся верен себе. Раз за разом, он восстаёт против жестокой императрицы. В итоге, она отправляет его во второе изгнание. И во второй раз, после отъезда святителя начинают происходить непонятные события. Стихийные бедствия, война, смута…одновременно обрушиваются на Византию. Спустя четыре месяца после второго изгнания святителя, — продолжала рассказывать Александрова, — умирает императрица. Происходит ещё ряд событий, в результате которых святителя призывают обратно в Константинополь. К тому времени, Иоанн Златоуст находится в Армении. Его проповеди имеют небывалый успех. Страна к тому времени, уже приняла христианство, и этот факт лишь усиливал влияние святителя. Ещё при жизни его называли «Святым». Там же в Армении, он и заболел. Болезнь была тяжёлой и исключала всякое передвижение. Однако, услышав призыв из Константинополя, Иоанн Златоуст всё таки решает отправиться в путь. Это решение оказывается роковым. По пути в Константинополь он умирает. Его останки перевозят в Константинополь, где и как бы хранятся поныне.
— Как бы? — переспросил внимательно слушающий Боуд.
— Дело в том, что существует несколько версий по поводу останков святителя! — начала объяснять Александрова. — И одна из них, основанная на некоторых исторических документах, касается некого «обмана». Суть этой версии состоит в том, что отцы церкви на том момент солгали. Мол, останки, привезённые в Константинополь, принадлежат другому человеку. А делалось это, якобы ради спокойствия в империи. Народ волновался. Он хотел видеть тело Святителя. Хотя, оно так и не было показано. Останки поместили в мавзолей. Позже, построили храм. Его назвали именем святителя и туда же поместили его «останки». Вот и вся история.
— Слишком запутанная история, — задумчиво произнёс Боуд.
— Ты не спрашиваешь, в каком храме покоятся останки святителя? — удивилась профессор Коэл.
— Нет. Энн, мы должны думать иначе. Сам ход поисков с наглядностью показывает именно такую логику. Здесь нужно увидеть другие моменты.
— И какие же?
— Я думаю, Энн. Думаю!
Уловив в его голосе раздражение, профессор Коэл, молча поднялась, и направилась к двери. Боуд не стал её останавливать. Чуть помедлив, Александрова направилась вслед за ней.