Рожден быть опасным
Шрифт:
Запас энергии стремительно иссякал.
«Хамелеон» утратил свою силу.
Я отключил режим невидимости, чтобы сохранить энергию для подпитки фонаря.
Я достиг поворота и, не сбавляя темпа, завернул. И тут же получил удар в лоб. Удар был настолько сильным, что я рухнул на пол. Уже падая, я сгруппировался, приготовившись к бою, но ничего сделать не успел. Четыре человека навалились на меня и сковали руки наручниками, набросив на шею петлю. Осторожно, стараясь не привлекать внимания, я попробовал наручники на прочность и убедился, что сломать их будет
Любопытно все-таки, кому я понадобился. Судя по проведенному захвату, напавшие на меня не имели никакого отношения к СБЗ.
Меня подняли на ноги. Я раскрыл глаза, стараясь отморгнуть кровь, которая лилась из рассеченного лба. Я увидел, что держат меня бородачи. Не особо церемонясь, они подхватили меня под руки и понеслись, словно сохатые в брачный период, учуяв самку.
Мы бежали долго. Минут сорок. Туннель не кончался. Я старался припомнить планы, которые мне довелось изучить. Если судить по тем схемам и картам, туннель давно должен был вывести нас на соседний остров, где я и намеревался выбраться на сушу и попытаться завладеть транспортом. Но мы бежали и бежали.
Это становилось все любопытнее.
Кому же я так потребовался?
Через полтора часа туннели стали меняться. Мы уже мчались по широким просторным залам, которые с двух сторон обнимали два туннеля с проложенными по ним рельсами. Мы спрыгнули в один из туннелей и зашлепали по просыревшим шпалам.
Мое удивление росло. Вместе с усталостью, которой все-таки удалось взять приступом крепость моего тела. Да и вспомнилась Рената. Воспоминания заволокла грусть. Мне так и не удалось ей помочь. Оставалось надеяться, что Марк Крысобой справится с этой проблемой. Но что-то подсказывало мне, что похищение Ренаты и мое похищение, которое еще не состоялось до конца, связаны между собой. Эта интересная мысль давала мне новые силы для бега и удерживала меня от нестерпимого желания порвать наручники и поломать шеи моим похитителям. Помимо тех, кто держал меня под руки, я насчитал пять человек. Они бежали позади, прикрывая наши спины.
По новому пути с рельсами мы бежали минут пятнадцать. Туннель вывел нас в новый зал с высокими потолками, украшенными лепниной. Мы остановились и взобрались на платформу. Я увидел, что платформа загромождена старинными вагонами. Вагоны были приспособлены для жизни. По платформе разгуливали бородачи. В вагонах горел свет. Готовилась еда в котлах, стоящих в огне.
Мы приблизились к одному из вагонов, который перегораживал середину платформы. Из вагона вышел мужчина в камуфляже с обритой наголо головой и без растительности на подбородке. У него не было бороды. Только усы. Тоненькая полоска на верхней губе.
— Добро пожаловать к нам, Идэал, — поприветствовал он.
Мои сопровождающие отпустили меня, и я рухнул на мраморный пол. Холодный мрамор дарил наслаждение моему разгоряченному телу.
— Я был нэсколько лучшэго о тэбэ мнэния, — сказал усатый, смерив меня скептическим взглядом.
— Извини за то, — я перевел дыхание, — что не оправдал твоих надежд.
— Как жэ тэбя угораздило попасть в руки моих рэбят?
— А мне стало любопытно, кто это так моей скромной персоной заинтересовался, — честно признался я.
Усатый расхохотался.
— Помогите ему, — указал он на меня.
Двое бородачей подхватили меня, вздернули на ноги и проволокли вслед за усатым внутрь вагона, где царила роскошь. Ковры, диваны, устеленные мехами, и оружие. Море оружия, которое сразу же бросилось в глаза.
— Устраивайся поудобнэй, — предложил усатый и потыкал пальцем на одну из дальних подушек.
Мой эскорт довел меня до подушек и бросил, словно куль с грязным бельем.
— Какой невежливый прием, — проворчал я.
— Ну, уж извини, Идэал, положэниэ диктуэт. Так сказать, — усатый ухмыльнулся, — воэнноэ положэниэ обязываэт.
— Что это за место? — поинтересовался я.
— Мэтро. Был раньшэ такой вид транспорта. Поэзд под зэмлой. Ужэ сто лэт, как им никто нэ пользуэтся, — пояснил усатый и продолжил: — Мы вообщэ-то тебе нэ враги…
— Интересно, кто же тогда? — пробормотал я.
— Мы… Ну, давай назовэм наши отношэния возможным дэловым сотрудничэством.
— Не люблю я возможные, а тем более деловые сотрудничества, — проворчал я. Нечто подобное я и ожидал.
— А чтобы вы прэдставили всю сэрьйзность наших намэрэний, пэрэд тэм как сдэлать прэдложэниэ, я хочу показать вам это.
Усатый хлопнул в ладоши. В вагон вошел бородач. Усатый кивнул ему. Бородач удалился, а через минуту вкатил в нашу часть вагона маленькую плазменную панель с DVD-плеером. Бородач нажал на плеере кнопку «play», включил панель и удалился.
— Как тэбэ угодно, Идэал, одному посмотрэть или мнэ остаться? — с ехидной усмешкой спросил усатый.
Я не ответил.
Усатый посидел еще минуту и все же удалился.
И почти тут же плазменная панель проявила изображение, потрясшее меня не меньше, чем собственное рождение, которое, кстати сказать, я не помнил. Я увидел Ренату Музыкантскую, привязанную к стулу. Вокруг нее стояли бородачи. Ее рот был заткнут кляпом. А фоном всей этой картинке служила какая-то явно нарисованная виртуальным художником панорама, где кипел водопад, росли пышные джунгли. Все было живое и неестественное. Один из бородачей вынул кляп изо рта Ренаты. Она попыталась его укусить, и он наградил ее пощечиной. Рената плюнула в него.
Вот уж чего я ожидал меньше всего так это то, что Музыкантская в руках «первоземельцев».
Рената открыла рот и стала что-то говорить, но звука не было.
— Я думаю, дэмонстрации достаточно.
Усатый вернулся в вагон. Он отключил плеер и уселся на диван напротив меня.
— Что вам надо? — спросил я.
— Нам нужэн ты, — ответил он. — Стали бы мучаться и хоронить столько людэй, чтобы потрэпаться с тобой за жизнь.
— Каких людей? — переспросил я.
— Тэх, что остались в Библиотэкэ. Там погибло много наших товарищэй, но они знали, на что шли. Они жэртвовали собой ради свэтлого будущэго наших дэтэй. Ради Аллаха.